и шестьсот Непреложных Девизов
.
— Верно, — женщина с гордостью посмотрела на сына, почти не удостоив вниманием шагавших рядом чудовищных каменных рептилий и еле прислушиваясь к бормотанию города, пытавшегося в стихах напеть какую-то наукообразную формулу.
Относительное спокойствие длилось недолго. Женщина вздрогнула, когда город громко заговорил:
— В распутстве осквернение всего сущего. В солнечном свете прорастает очищающее семя самоотречения... Я все припомню, припомню, дайте мне только срок... Кто входит в тисках времени в чудовищную волну, тот никогда не преодолеет ее. Волны вышвырнут на берег останки, а отлив обнажит их в ясном свете холодных звезд. Трава на могиле, увядшие цветы, изломанные рифмы... Переохлаждение вызывает самый разнообразный эффект, а это убеждает нас, что, что... Ах, да. Одни умирают умиротворенными, другие находят умиротворение в вечной жизни... У меня кое-что для вас есть. Затребуйте диск ААА4. Для работы с программой используйте перевод, который можно получить в любом центре по разумной фло-оо чардра верти...
— Это наставление, мама! — воскликнул Снафлз. — Город передает нам какую-то информацию.
— Он просто смеется над нами, — ответила женщина — Пойдем, нам лучше вернуться.
— Город сошел с ума, мама?
Женщина ничего не ответила. Справившись с внезапным сердцебиением, она потянула за собой сына.
— Может, когда в городе жили люди, он не был таким? — не унимался ребенок.
— Надеюсь.
— Может, теперь ему просто скучно?
— Такое суждение смехотворно, — резко ответила женщина. — Поторопимся, — она начала опасаться, что разлагающийся город окажет пагубное воздействие на ребенка.
А вот и новая неожиданность! Перед путниками возникли три огромных космических корабля: один из серебряной филиграни, другой из молочного гагата, третий — эбеновый. Корабли слегка покачались, а затем растворились в воздухе.