Впервые слышу о таком! Как я матери объясню? Ивара пробрала дрожь. Он был готов отказаться от женщин, даже умереть сам, но разве выдержит любящее материнское сердце такое горе? Забыть о сыне, забыть его имя, вычеркнуть из памяти. А что будет, если она не согласится?
Значит, либо и правда умереть тебе придется, либо забудь о жемчужине.
Почему вы мне раньше не сказали? возмутился Ивар, сжав руку в кулак. И тут же заскулил от боли, не сдержавшись.
Если это небольшое условие могло изменить твое решение, то ты, Ивар, сын Кмара, не достоин жемчужины.
Достоин. Моё решение ничто не изменит, твердо произнёс Ивар и отстранился от Аники.
Даже я, да? она весело рассмеялась и, перепрыгнув через пепелище, зашагала в сторону деревни. Тебе давно пора домой, моряк.
Ивар ничего не ответил, спрятал обожжённую руку в карман, и поплелся за отшельницей. Вокруг он не замечал никакого движения, и только мог догадываться, куда все подевались. Ему есть, о чем подумать в одиночестве и что обсудить с друзьями. Впереди непростое время, когда нужно выучиться, набраться опыта, собрать команду, построить корабль. Корабль. Никто ещё в деревне в одиночку не строил новых кораблей последние лет десять. И Ивар знал, что без помощи не справится. Самый простой способ нанять плотников и просто руководить ими. Но откуда у восемнадцатилетнего парня деньги на рабочих?
Чего задумался? Аника довела Ивара до конца деревни и остановилась.
Корабль мне нужен.
Построишь. Если уж смерти не боишься и меня, то с этой проблемой точно справишься.
Смешно! Я хочу отправиться за жемчужиной как можно скорее, я столько лет ждал! Ивар терял терпение, его переполняло отчаяние и горячее желание прямо сейчас броситься в пучину морскую, будто бы сокровище лежало на дне и ждало его.
Ещё подождешь. Счастье стоит времени, потраченного на его поиски Правда? Да и становится ценнее. Если бы оно само шло в руки, разве мы ценили бы его, Ивар? Аника не поворачивала головы, низко опустив её. В этот момент Ивар больше всего на свете желал обнять эту девушку и пообещать ей всё, что угодно, согласиться со всеми её словами, но гнал от себя эти мысли. Только чистота помыслов, только жемчужина имеет право занимать его сердце.
Мы будем его ценить, Аника, слова вырвались сами собой, утонув в предрассветной темноте.
Глава 4.
На полпути к деревне, когда холм уже остался позади, Ивара догнали Даг и Муса. Они запыхались и озирались по сторонам, будто за ними кто-то гнался.
Ивар! окликнул друга Даг.
Чего вам? Вы где пропадали вообще? Утро на носу, вон, тучи опять сгущаются, буркнул Ивар.
Я очнулся у самого леса, на сухой траве лежал, а Муса, Даг кивнул в сторону черноволосого, на заднем дворе крайнего дома в деревне. Не помним, как так вышло. Вроде хоровод водили, потом меня какая-то девчонка потащила за собой, а дальше тьма. Ты сам-то где был?
Там же У костров. С Аникой, нехотя отозвался Ивар.
Да ладно?! Муса забежал вперед и остановился перед другом. И что вы делали?
Говорили. Чтобы найти жемчужину, мне придется умереть. Вот что, одним махом выдал Ивар. Мать должна оплакивать меня и забыть имя перед плаванием, иначе ничего не выйдет. Ясно?!
Беда протянул Даг.
Молчи пока что. Никому ни слова, слышишь? Муса уцепился за Ивара и зашагал с ним рядом. Занимайся своим делом, учись, в плавания ходи, денег копи, команду подбирай. Матери потом скажешь. Если она сейчас узнает, то не переживет!
Знаю. Ты не думаешь, Муса, Ивар остановился и заглянул другу в глаза, что я ужасный сын? По своей собственной воле и прихоти лишаю мать единственной опоры и надежды.
Да, всё так. Не буду тебя переубеждать. И не надейся, что мать тебя поймет. Решение твоё примет, потому что не сможет иначе, но не поймет и не простит, Ивар. А знаешь, что это значит? Муса схватил друга за плечи и встряхнул. Ты должен достать эту чертову жемчужину. Понял?
Ты же говорил, что это сказки, пролепетал Даг, стоявший чуть в стороне, опасливо косясь на товарищей.
Говорил! Но ты и сам видел, что происходило с Иваром. Я верю своим глазам. И своему другу.
Спасибо, Муса, Ивар опустил голову в знак благодарности. Муса отпустил его, и в суровом холодном молчании они вернулись в деревню.
Главная площадь встретила их потухшим костром и запахом жареной рыбы, начал накрапывать мелкий дождь. Ни в одном окне не горел свет, жители попрощались с самым долгим днём в году и успокоились. Ничего, кроме завтрашнего дня не занимало их мысли и сны. Друзья разошлись на пересечении двух улиц и вернулись в свои дома. Даг был нескончаемо рад возможности забыться сном, Муса тревожился за друга больше, чем мог предположить, а Ивар старался убедить себя в том, что не ошибся. Все годы после гибели отца он бредил идеей далекого плаванья, он желал состязаться с Океаном в силе и стойкости и не допускал мысли о том, что может проиграть. Нынешняя же ночь показала, насколько он слаб, насколько юный Ивар не готов к битве всей его жизни. Счастье для всех, а не для себя. И цена жизнь простого моряка.
Холодные каменные стены дома приняли Ивара как родного, впрочем, так всегда и было. Он настолько привык к отрешенности этих серых стен, что не замечал её. Но не сегодня. В эту ночь всё вокруг показалось ему незнакомым, совершенно новым и от того угрюмым. Теперь свой дом он видел лишь временным пристанищем, перевалочным пунктом между детством и тем днём, когда всё изменится. Ивар тихо прошёл в комнату и забрался под стеганое одеяло. Его трясло, как при горячке. Шум моря, который проникал в дом даже сквозь плотно закрытые окна, звучал угрожающе и судьбоносно. Сколько сил нужно накопить, чтобы иметь смелость вступить в схватку с самим Океаном?
Глава 5.
Каждое новое утро на протяжении всех последующих пяти лет Ивар проводил практически одинаково: поднимался непременно с восходом, уделял время физическим упражнениям, плотно завтракал и до самой ночи усердно трудился. Установленный режим не менялся даже если Ивар находился на корабле. Он четко следовал своему плану учился, подмечал каждую мелочь, а поэтому очень быстро стал помощником капитана.
Любая буря была ему в радость Ивар старался запомнить поведение Океана, силу волн и их воздействие на корабль, действия капитана и работу команды. Он знал, что поиски жемчужины в разы сложнее и опаснее, чем рыболовный промысел и стремился стать лучшим капитаном. Пожалуй, за эти пять лет Ивар так привык к морю, что на суше чувствовал себя неуютно и тревожно, его пугали устойчивые конструкции, отсутствие ветра и шум в кронах редких деревьев, а уж к лесу он и вовсе старался не ходить, да и общества людей избегал.
В минуты особой тревоги, которые часто наступали после недельного пребывания дома, Ивар уходил на старую пристань, туда, где огромные каменные ступени спускались к самой воде. Он подолгу сидел, опустив ноги так, чтобы волны едва касались их, и ни о чем не думал. Ему представлялось, как пучина морская пожирает тело, как спины касаются киты и несут его, несут так далеко, что никто себе и представить не может. Если б Ивар мог превращаться во что угодно, то он стал бы китом и слился с Океаном, чтобы избороздить все его просторы и никогда больше не ступать на сушу.
Ивар! окликнул его Муса. Он спустился на пару ступенек и сел, прислонившись к стене.
Доброго дня, нехотя ответил Ивар. С товарищами он виделся последний раз ещё до плавания.
Что-то ты совсем нас забросил. Неделю назад вернулся и даже не заглянул, продолжал Муса. За прошедшие пять лет он возмужал, длинные черные волосы стал заплетать в тугую косу, совершил сотни рейсов, несколько раз поднимался в должности, но семьей так и не обзавелся.