Но всё изменилось.
Приоритеты меняются, желания меняются, жизнь текуча, меняется сама Ами.
Продолжая жить прошлым, она цепляется за старое и отжившее, не пуская в дом новое и живое.
Её жизнь просто хламник. Могильник старых вещей и событий.
Ами радостно шла по уже тёмному лесу, и её это обстоятельство нисколько не тревожило. Она умела из него выбираться. И у неё за пазухой сеймомент было маленькое сокровище.
Она только что нашла себя. Дважды.
Радостно Мы приходим в этот мир за радостью.
Такое в доме точно лишним никогда не бывает. Как и сонастроенность с потоком жизни, позволяющая правильно оценить, что нам нужно прямо сеймомент.
Вместо этого, Ами обыкновенно несётся кудато, мимо себя и, разумеется, по очень важным делам, стараясь переделать их все. Чтобы когданибудь потом начать жить. Что можно сделать только сразу и в этот момент ведь дела никогда не закончатся.
И здесь хлам лишних дел лучше тоже выкинуть. Особенно если всё как у неё в её кантинской жизни только взрослое, важное и функциональное. И ничего для себя.
Она придёт и раздарит или выкинет то, что ей радости больше не приносит, но может порадовать других. Сделает это, чтобы оставить себе только простор и радость.
Если постоянно проходить мимо себя, отказываться от себя, радостей становится всё меньше.
Потому нужно иметь смелость идти своим путём и петь песню своей души.
Что и делала Ами уже какоето время, шествуя по уютному послезакатному лесу, красиво освещённому вышедшими светилами, не заботясь о том, слышит её ктонибудь или нет.
А к закату она проснулась в Омилле.
Тошноты почти не было, только лёгкий звон в ушах и мошки перед глазами. Но это в последнее время было практически стандартным её состоянием по пробуждению.
Главное, что у неё появился аппетит?! Аппетииииит!
Привет, мой друг старинный, бесценный мой аппетит! Как хорошо, что надолго ты практически никогда не теряешься Вот теперь дела точно пойдут на лад.
Ами попыталась сесть.
Мир вздрогнул и поплыл уже при попытке приподняться. Руки всё ещё были очень слабы и плохо слушались. Ай
С первого раза не получилось. Она было приподнялась и вновь плюхнулась обратно на свои ссадины. Ай!
Ладно Не шевелиться, так не шевелиться.
Что за возня здесь? послышалась дружелюбная усмешка.
Ами подняла глаза. Она помнит эту лекарку.
Только как её зовут?
Тебе уже лучше, вижу! восхитилась та. Намного. Прекрасно! Но вставать ещё рано. Потерпи.
Я кушть хчуф. пожаловалась пациентка.
Ох ты! Отлично. легонько хлопнула в ладоши собеседница. Здоровый аппетит! Всегда кстати Всем бы так. Практически только очнулась и сразу есть. Феноменально! Сеймомент я принесу тебе чтонибудь Не вставай.
Пфтом фсф р..фно встафать притётсьф
Ну если совсем уж придётся встанешь с чьейнибудь помощью Здесь всегда ктото рядом. А пока лежи. Набирайся сил.
Ами устала удивляться понятливости местного персонала, но не перестала поражаться их уровню доброжелательной заботливости.
К такому, наверное, невозможно привыкнуть, потому что этого, в амином случае, мало не бывает.
На красивом подносе к Амелии прибыла настоящая любовь всей её жизни Еда! Измельчённые до питьёвого варианта овощи!
Полюбоваться на них было нельзя, но пахла смесь восхитительно. Также к этому заботливо прилагалась широкая соломинка.
Лекарка осторожно помогла Амелии сесть, и убедившись, что руки той достаточно окрепли, чтобы держать чаши, удалилась, оставив ту наедине с всё нарастающим и постепенно всё лучше осознаваемым ощущением простого счастья существования.
Хорошо, что она жива. Это главное.
Теперь она уже не оставит себя в трудной ситуации, защитит и найдёт способ позаботиться. И кормить будет вовремя. И отдыхать укладывать У неё нет никого ближе и ценнее.
Она устала. Не только от травм. Она сильно устала за последнее время. Сеймомент надо отдыхать как можно больше.
Поев, она сделала находящейся неподалёку дежурной знак помочь ей. Через какоето время она, перетерпев некоторое количество неудобств и боли, уже блаженно лежала на минимально повреждённой стороне, заботливо укрытая пледом.
«Спи, моя хорошая куколка, моя маленькая Ами. Набирайся сил. Тебе прилично досталось в жизни, но мы больше не позволим себя так лупить, когда этого можно будет избежать, и если чтото от нас хоть немного будет зависеть. А что не зависит то судьба и тем и управлять, выбиваясь из сил, не стоит пытаться Это, как говорит Финиан, болотное благословение. Дурацкое, пока непонятное, но благословение А я обещаю что теперь будет кому заботиться о тебе. Я тебя больше не брошу.»
Свет 55. Больничный продолжается.
Ами вновь проснулась.
Который раз за этот свет? За последние света? Она сбилась со счёта.
Время и события воспринимаются совершенно подругому, когда выпадаешь из ритма. Из своего ритма? Из общего ритма?
В любом случае, амины света изменились неузнаваемо. Теперь, казалось, их было очень много. И они были длинными
Возвращение в Кантин в этом свете виделось чемто совсем загоризонтным.
Физический дискомфорт был единственным стрессом, но для Ами он был куда как проще духовного. Служака прекрасно отдохнула за время пребывания здесь, несмотря ни на что. Так, как она не позволяла себе в своём обычном режиме.
Может, этого она и добивалась всё это время? Хотела не "убиться обо чтото", а просто дать себе возможность отдохнуть? Почему было не сделать этого до того, как найдёшь чтото очень твёрдое, что остановит твой эонный бег весьма жёстким способом?
«Ляг, подруженька, полежика. Так ты точно отдохнёшь и больше не сможешь носиться без пауз, как сумасшедшая, выматывая себя до полусмерти.»
Может, мы сами, невольно стремясь к этому, тайно устраиваем себе подобные ситуации?
И зачем вся эта суета нужна была измождённой Ами? Что она пыталась заглушить, ведя этот безумный образ жизни, выматывающий до полной невозможности остановиться, передохнуть, задуматься?
Взглянуть ясно и спокойно на то, что ты делаешь и куда движешься.
Гора, на которую она смотрела в так удачно протёртое с теневой стороны гигантского больничного котти окно, пока не давала ответа.
Но даст обязательно. Если перестать суетиться и мысленно чтото тараторить и начать слушать.
А суетиться и тараторить Ами во все свои субличности скоро начнёт обязательно. Ведь с каждым светом ей становилось всё легче и силы для продолжения её саморазрушительного образа жизни всё прибывали.
Одумается ли она? Действительно ли сменит свой путь на более экологичный, как и обещала своей маленькой внутренней куколке? Или поиграется с ней немного и вновь забудет в тёмном пыльном углу шкафа своей жизни, продолжив забег с целью позабыть себя и удивить когото?
Ведь именно это, если задуматься, а не начальская неприязнь или последствия неожиданной атаки, и были главными проблемами Амелии.
Но в этом она не признается никогда. Ни себе, ни другим.
Звон в ушах и пульсирующее гудение при попытке повернуться на другой бок на кучу синяков и царапин уже привычно встретили её как старые знакомые, когда Амелия всё же отвернулась от невероятно прекрасной горы и закрыла глаза.
Она зевнула.
Да, на этот пейзаж можно смотреть долго и он никогда не надоест Но нужно было попытаться ещё поспать.
Тело всё ещё немилосердно саднило. Незачем было всё это терпеть. В данный момент надо просто хорошо устроиться и быстро уснуть.
Краем глаза в проёме ширмы она видела, как к её койке приближалась какаято фигура.
Чьято тень
Она проснулась и напряглась было на момент но тут же расслабилась.
Кроме лечащего персонала и посещающих тут никого быть не могло. Мало ли, кто это. Хорошо бы ктото из лечащих, на самом деле Надо попросить ещё мази.