Горный Алтай Знаете, где находится?
Клавдия Захаровна неожиданно побледнела, пошатнулась, уперлась рукой о столешницу, но устояла на ногах, осторожно присела на стул и прикрыла на мгновенье глаза.
Вам плохо? не на шутку встревожилась Арина.
Клавдия Захаровна постепенно приходила в себя, отглотнула из бокала теплый чай и тихо прошептала:
Что-то голову обнесло. И к чему бы это? и тут же, словно у нее прорезался голос, нарочно громко, с обидой в голосе ответила Тандалай. Так не из тундры мы вышли слыхали, конечно.
Тандалай сделала вид, что не заметила колкого замечания хозяйки, и оценивающим, напряженным, спокойно бесцеремонным взглядом обшарила кухню Клавдии Захаровны и произнесла:
А хозяйка не одинока. В доме мужчина бывает, правда, редко.
Муж, Роман Семенович, коротко пояснила Клавдия Захаровна, не вдаваясь в подробности.
Муж, это хорошо Значит, Ро-ма-а-а-ан, нараспев произнесла мужское имя, словно оценивая, каким может оказаться человек, носящий имя Роман, которое в переводе с греческого означает «крепкий». Но заметив, как у хозяйки вторично кровь отхлынула от лица, переключилась на девушку.
Арине показалось, что ее просветили пронизывающим, колючим взглядом, словно рентгеновскими лучами; она каждой клеточкой кожи ощутила этот проникающий взгляд, ей показалось, что теплая волна воздуха нежно пробежала по телу, обволакивая ее. А Тандалай, словно не замечая смущения девушки, произнесла:
У тебя южный загар.
Арина хотела пояснить, что с подругой отдыхала на море и недавно вернулась с Кипра, но Тандалай, медленно прикрыв глаза, осторожно носом втянула воздух и добавила:
Твоя кожа хранит тепло Средиземного моря и пахнет солью, теплым песком и солнцем.
Арине стало немного не по себе от осведомленности молодой женщины, но в то же время здоровое, молодое, неуемное любопытство подталкивало задать кучу вопросов. Но заметив, что Тандалай все свое внимание переключила на сына и потеряла к девушке интерес, про себя решила, что обязательно должна будет встретиться с ней и поговорить. Арина вдруг остро почувствовала, что эта женщина необыкновенная она обладает каким-то магнетизмом, а может, даже отмечена богом и таит в себе волшебный дар. А вот что это за дар, она пока объяснить не могла. А сейчас еще не время расспрашивать, да и честь пора знать Клавдии Захаровне сейчас хлопот прибавится с постояльцами и Арина заторопилась домой. Быстро допив чай, поблагодарила хозяйку:
Спасибо, Клавдия Захаровна! Варенье просто изумительное, и, скромно посмотрев на Тандалай, добавила, я вас покидаю Извините, но мне, правда, пора.
Тандалай не ответила, только опять улыбнулась одними глазами и перевела ласковый, любящий взгляд на сына.
Клавдия Захаровна, словно не замечая или не желая замечать странного поведения приезжей женщины, а возможно, делая вид, что не замечает, предложила:
Ну что же, Арина, давай я тебя провожу до калитки А это тебе, ешь на здоровье, протянула женщина девушке баночку с вареньем. И обратилась к гостям:
А вы кушайте, не стесняйтесь, я сейчас вернусь.
Клавдия Захаровна, не боитесь на постой пускать незнакомцев? Странные они какие-то, спросила Арина, стоило женщинам выйти из дома и направиться к калитке.
Может, и странные, отозвалась хозяйка. Все же одно люди, не звери. Видно, судьба их к нам загнала. Время покажет.
Здорово, Клавдия, раздался знакомый голос, как только женщины подошли к калитке.
Здравствуй, Лиза. А ты чего в наших краях?
А что нельзя? Иль улица у тебя купленная?
Господи, не говори ерунды! Я ведь так, ради приличия, спросила, ответила Клавдия Захаровна. Недолюбливала она в душе вездесущую Елизавету Степановну. Уж очень женщина была любопытна и, узнав любую новость первой, всегда охотно делилась ею с красочными подробностями.
Так тогда и я ради приличия спрошу? Откель гости у тебя такие.... э-э-э необычные? не унималась Елизавета Степановна.
Так это ты их ко мне направила? вдруг осенила догадка Клавдию Захаровну, и она даже вздохнула с облегчением.
Никого я не направляла, не на шутку обиделась Елизавета Степановна. Они на нашем рейсовом автобусе со мной от самого района ехали. Пассажиров в автобусе было немного, поэтому я чужаков сразу и заприметила, наблюдала за ними, но они всю дорогу ехали спокойно, молчали, ни с кем не разговаривали. А когда приехали в Боровиково, вылезли из автобуса и прямиком к тебе направились. Я сама лично всю дорогу за ними шла, они ни с кем не общались.
Арина улыбнулась. Вот чего нельзя отнять у Елизаветы Степановны, так это безмерный, неуемный интерес ко всему происходящему, который даже к пенсионному возрасту не обуздался, а стал, наверное, еще ярче проявляться даже в мелочах.
Так ты не знала, что они к тебе приезжают, или просто говорить не хочешь? настаивала Елизавета Степановна, напирая прямыми вопросами на хозяйку дома.
Ой, Лиза, иди уже, куда шла! отмахнулась, словно от назойливой мухи, Клавдия Захаровна. И, показывая всем своим видом, что разговор окончен, обратилась к Арине:
Ну, мы с тобой потом договоримся насчет брусники.
Арина правильно истолковала слова женщины и, подыграв ей, ответила:
Хорошо, Клавдия Захаровна, я буду ждать вашего звонка, и вежливо распрощавшись с женщинами, держа в руках баночку изумрудного варенья, отправилась домой, на ходу вспоминая непрошеных гостей Клавдии Захаровны.
***
За окнами Арининой квартиры быстро смеркалось, в приоткрытое на кухне окно холодной змейкой стал проникать неприятный сквозняк, ласково играя тюлевой занавеской и вытесняя теплый воздух. Арина сидела за обеденным столом и увлеченно просматривала свои записи в личном дневнике. В какую-то минуту она стала понимать, что ей отчего-то холодно, и она поежилась. Девушка поднялась из-за стола, сняла со спинки стула палантин, набросила его на плечи, и, машинально пройдя к окну, плотно прикрыла его. Вдруг остро ощутив, что хочет горячего чая с лимоном, по пути щелкнула кнопкой чайника, который тут же радостно засвистел, вытащила из холодильника свежий желтый фрукт и, прикрывая холодильник, спиной почувствовала ледяной, пронизывающий ветерок но не придала ему значения и повернулась, чтобы из навесного шкафа взять чайную чашку. Но неожиданно дверца шкафа, громко скрипнув в тишине, стала медленно открываться сама и, так и не открывшись до конца, застыла на полпути. Арина и этому обстоятельству не придала значения, шире открыла дверцу шкафа и, достав чайную чашку, плотно прикрыла дверцу, затем, словно во сне, пройдя к окну, отодвинула легкий тюль, чтобы прикрыть окно, забыв, что совсем недавно проделала данную процедуру. Но, заметив, что окно закрыто, несколько секунд недоуменно смотрела в темное стекло и прошептала:
Господи, что же это я? Я же его сама закрыла. О чем только думаю?
Чайник, звонко щелкнув, отключился, и Арина привычным движением поправила тюль на окне, подошла к кухонному столу и, бросив пакетик черного байхового чая в чашку, стала заливать его кипятком.
«Стоп! Если я закрыла окно, тогда откуда тянуло сквозняком?» наконец-то взволнованно подумала Арина. Она обернулась на входную дверь та была плотно прикрыта. «Странно, конечно», Арина вернулась мыслями к напитку, она только оторвала чашку от кухонного стола, чтобы перенести ее на обеденный стол, как та, издав резкий щелчок, развалилась на две ровные половинки, словно кто-то рассек ее острой саблей. Арина успела отскочить от стола, прежде чем со столешницы ручейками потек кипяток, образуя на полу коричневую чайную лужицу.
Отвяжись, плохая жизнь! Что сегодня за вечер такой?! Одни сплошные недоразумения, ворчала Арина, выбрасывая осколки и собирая губкой влагу на столешнице.