Поезжайте домой, мистер Уинтерс.
Но ему же нельзя. Как бы ему сделать так, чтобы она поняла?
Ладно. Если ей нужны причины помимо его амбиций, он откроет ей душу. У него, перепачканного грязью и собачьими слюнями, уже не осталось достоинства, чтобы его ронять. Уэс вытаскивает из кармана бумажник. Внутри жалкая кучка денег и снимок его семьи, еще тех времен, когда был жив папа. Даже сейчас ему больно видеть, как они все вместе строят смешные гримасы. В центре папа с мамой смотрят друг на друга влюбленно, как на свадебных фото. Уэс с широкой улыбкой, похожей на оскал, держит Эди, усадив ее к себе на бедро. Кристина чмокает его в щеку, Коллин между ними что-то вопит, а Мад ну, это же Мад. С намеренно несчастным видом держится чуть в стороне, но ласковый блеск в глазах выдает ее.
Все они выглядят такими счастливыми.
Уэс судорожно сглатывает, борясь с внезапным приливом горя, и показывает фотографию Мэгги.
Это моя семья. Мой папа умер, и И что? Никаких слов не хватит, чтобы закончить фразу. «Теперь у нас вообще нет денег. Теперь мы еле держимся. Теперь весь мир потускнел, и мне кажется, я никогда не стану таким же настоящим мужчиной, каким был он». Те из моих сестер, которые уже подросли, работают. И наша мама тоже. Но сейчас у меня нет ни образования, ни связей, чтобы получить работу, которая прокормила бы их всех, поэтому мне нужен только шанс. Настоящий. Я просто пытаюсь дать им то, чего они заслуживают.
Мэгги долго смотрит на снимок, насупив брови. А когда поднимает глаза на него, ее взгляд жесткий, оценивающий, будто она пытается заглянуть ему в самую глубину души. От этого Уэс чувствует себя диковиной из бродячего зверинца. Он впервые замечает, насколько у нее большие глаза. Она похожа на очень серьезную сову.
Ладно, она отдает ему фото. Заходите.
Правда? Он не может удержаться. Ухмыляется, как дурачок. Даже унизительные сборы вещей не портят ему настроение. Вы даже представить себе не можете, как много это значит!
Мэгги выхватывает у него один из чемоданов, и Уэс понимает, что ни на какой другой отклик на его воодушевление он может не рассчитывать.
Он входит следом за ней в дом и чуть не ахает, увидев, насколько он велик. Его встречает двойная лестница, с элегантным изгибом взбегающая к центральной площадке. Над ней висит люстра, сверкающих хрусталиков на которой больше, чем на какой-нибудь богачке, отправляющейся в оперу. По одну сторону прихожей устланная ковром комната с бархатными креслами и книжными шкафами от пола до потолка. По другую кухня, где старинные медные кастрюли и сковородки висят над кухонным столом, расположенным посередине помещения.
Уэлти-Мэнор роскошнее, чем любой виденный Уэсом дом, однако и внутри он выглядит так же печально, как снаружи. Запыленные эркерные окна пропускают достаточно света, чтобы были видны вьющиеся в его лучах пылинки. Деревянные перила тусклые и поцарапанные, на темной обивке мебели скопилась собачья шерсть, на кухонном столе неустойчивыми стопками составлена посуда. Лишь несколько уголков дома выскоблены дочиста. Полы, похоже, подмели совсем недавно, течь в раковине законопатили. Если здесь и царит беспорядок, то отнюдь не оттого, что его не пытаются устранить.
Мэгги уже волочет один из его чемоданов вверх по ступенькам. Он следует за ней так близко, как осмеливается сначала по лестнице, затем по узкому коридору с оплетенными паутиной светильниками на стенах. Она открывает последнюю дверь справа и пропускает его вперед.
Уэс еле сдерживается, чтобы не опозорить себя воплем восторга. Спальня громадная. Ему одному еще никогда не доставалось столько места, ведь он всегда делил комнату с кем-нибудь из сестер. Попахивает плесенью, но уж с плесенью он как-нибудь справится. Он бросает чемоданы у изножья кровати, половицы выкашливают облако пыли. Уэс чихает так громко, что Мэгги морщится.
Прошу прощения, шмыгнув носом, исправляется он.
Она подходит к окну и воюет со щеколдой. Окно поддается, открывается на несколько дюймов, осыпая подоконник чешуйками облупившейся краски. Свежий воздух вливается в щель со вздохом. Кажется, что здесь много лет никто не бывал, но Уэс видит, что комната пустовала не всегда. Несколько учебников по алхимии валяются, забытые, на полке над письменным столом. В открытом шкафу висит юбка в складку. Внутренности Уэса скручиваются узлом. Сколько других побывало здесь до него?
И сколько добилось своего?
Можете остаться здесь до ее возвращения, говорит Мэгги, но на вашем месте я бы не трудилась распаковывать вещи, если не хотите забыть что-нибудь впопыхах, когда она выставит вас вон.
«О, маловерные» Я умею быть весьма убедительным. В ее скептическом взгляде есть что-то настолько милое, что он решается попытать удачу: Вы ведь, как-никак, пустили меня сюда, верно?
Пустила. Она хмурится. И он не может понять, что беспокоит ее сильнее то, что он очутился в ее доме, или что его еще недавно белая рубашка теперь выглядит как облитая кофе. Она липнет к спине и неприятно холодит ее. Давайте сюда вашу рубашку. Я ее постираю.
Жар бросается ему в лицо.
Что?.. Прямо сейчас?
Отчасти он ничуть не смущен. Трудно остаться застенчивым, когда растешь с четырьмя сестрами. Он был еще совсем маленьким и впечатлительным, когда засыпал под голоса Кристины и Мад, сплетничающих о своих очередных победах. Но его другая часть, та, которая ощупью раздевалась до пояса лишь для нескольких девчонок, да еще в темноте, готова провалиться на месте. Мэгги Уэлти, судя по всему, скорее убьет мужчину, чем станет восхищаться им.
В его унизительные фантазии она врывается с сухим откликом:
Конечно, нет. Я подожду в коридоре.
Ясно. Конечно, нет.
Господи, какой же он кретин.
Как только она выходит в коридор, он поспешно развязывает галстук и сдирает с себя мокрую рубашку. Дверь приоткрывается, в щель мельком виден профиль Мэгги. Уэс поражен тревожным и почти виноватым выражением ее лица. Словно почувствовав на себе его взгляд, она решается посмотреть в его сторону. Ее губы приоткрываются, розовый румянец расплывается по переносице. Переводит взгляд с его голой груди на лицо, потом мучительно долгую секунду смотрит ему в глаза. Кончики его ушей вспыхивают от смущения. В обычный день он был бы скорее доволен собой, но ее совиные глаза словно снимают с него всю оставшуюся одежду. Мэгги не выдерживает первой, отворачивается, будто решает взглядом просверлить не Уэса, а стену коридора. Он испытывает больше облегчения, чем следовало бы.
Прокашлявшись, Уэс просовывает рубашку в приоткрытую дверь.
Спасибо.
Мэгги выхватывает у него рубашку и вешает на руку.
Ванна прямо напротив.
Пока она удаляется по коридору, Уэс с упавшим сердцем подозревает, что этой рубашки ему больше не видать. Кристина взбесится, когда узнает, что он ее потерял.
* * *
Бытовые условия в Уэлти-Мэноре совсем не те, каких он ожидал. В доме прославленного алхимика на удивление мало алхимических переделок. Уэс не находит в душевой ни одной кафельной плитки, заряженной магией, а на постельном белье ни единого стежка алхимически преобразованными нитками. Видимо, ни Ивлин, ни Мэгги не ценят домашние удобства.
Позволить себе алхимически преобразованные товары могут лишь самые богатые люди, если сами они не алхимики. Благодаря знаниям, кое-как накопленным за время ученичества, Уэс выполняет превращения, облегчающие жизнь его близким, простейшие, конечно, вроде насыщения маминого любимого ножа квинтэссенцией кварца, чтобы он не тупился, или воздействия на одеяло Эди маковым семенем, чтобы оно всегда было теплым. Может, ему удастся убедить Мэгги в том, что от него есть польза, если он поколдует над некоторыми предметами в доме.