Решили мы проучить злостных нарушителей караульной службы. Ближайшей от нас страной потенциального противника была Япония, и наши отцы-командиры иногда повторяли: «Будете спать на посту украдут самураи». Так вот, подкрались мы однажды к спящему часовому, закутали посильней в тулуп и, зная пару слов на японском языке, курасиво, курасаки, стали давать тумаков в бока. Перепуганный постовой взмолился: «Япошки, милые, не бейте, я вам все расскажу». Здесь уж мы, не выдержав, на чисто русском языке, используя непечатные слова, отдубасили его от всей души. Эта наука пошла на пользу не только ему, но и всем его землякам.
Второй раз я попал на гауптвахту, считаю, за дело. Незадолго до демобилизации ожидался приезд министра обороны СССР маршала Гречко А. А. Планировались показательные стрельбы. Надо было расконсервировать и подготовить орудия недалеко от станции Угольная, в расположении дивизии морской пехоты. Как классному специалисту, это поручили мне. Я взял с собой несколько человек и прибыл на место назначения. С заданием мы справились досрочно, за несколько дней, и, никому не докладывая, проводили время в своё удовольствие отдыхали, ходили на море купаться, загорали. При очередном походе на море нас задержал воинский патруль. Конечно, никаких увольнительных у нас при себе не было. Молоденький лейтенант всех отпустил, а меня как старшего задержал для сопровождения в комендатуру. Проходя мимо воинских складов, с часовым на вышке, я внезапно оттолкнул лейтенанта и нырнул под колючую проволоку. Патрульные попытались повторить мой манёвр, однако часовой вскинул карабин: «Стой, стрелять буду». Я, никем не замеченный, таким же манёвром выскочил с противоположной стороны и, довольный, отправился в часть. Вечером после отбоя возле тумбочки дневального послышались какие-то голоса. И я увидел дежурного по части с молоденьким лейтенантом из комендатуры. Вычислить меня оказалось довольно просто, по красной окантовке на погонах береговая артиллерия. Я ничего умнее не придумал, как перевернуться на кровати задом на перед головой назад, а ногами на подушку. Слышу приближаются постепенно к моей кровати: «Он?» «Не он». «Он?» «Не он». «Он?» «Не он». Наконец, подойдя к моей кровати, откидывают одеяло: «Он?» «Не он и уже собираясь идти дальше: Стой, это же ноги! И громкий крик. Он! Он!» В общем, дали 15 суток гауптвахты. Лейтенант пожелал лично меня доставить на показательную ГУБУ при военном аэродроме в г. Артеме. Старшина гауптвахты по фамилии Брод определил меня в одиночную камеру, как он выразился по просьбе уважаемых лиц. Через неделю я от тоски взмолился и упрашивал его дать какую-нибудь работу. Утром на разводе старшина спросил: «Кто умеет обращаться с чушками?» Я вспомнил свой детский опыт и радостно ответил: «Я умею». Меня и ещё пару человек отвели на местную свиноферму при военном аэродроме. Старшина встал со здоровенной дубиной-колотушкой на площадке у выхода, а наша задача была подводить к нему свиней. Я заглянул за перегородку и обомлел таких здоровенных хряков я никогда не видел. Я наотрез отказался лесть к ним надевать верёвку. После некоторого препирательства один из нас согласился, а мы с другим подводили хряков к старшине. Тот стоял, растопырив ноги, размахивал колотушкой и кричал: «Ближе, ближе!» Ну, думаю, сейчас промахнётся и вместо чушака врежет в лоб колотушкой мне. Но старшина оказался настоящим профессионалом, попадал свинье точно в лоб, и достаточно было одного раза, после моментально их разделывал. Таким образом мы до обеда управились с тремя тушами и нас отпустили отдыхать. Меня перевели в общую камеру, и остальные дни пролетели быстро.
По прибытии в родную часть ждал приятный сюрприз. Приехал из отпуска один из друзей и привёз целую грелку сибирского самогона и настоящую сушеную оленину. Я удивился как ему, разгильдяю, дали отпуск? Оказывается, когда он был очередной раз в карауле, то ночью увидел возле охраняемого объекта два зелёных огонька. После команд «стой, кто идёт?» и «стой, стрелять буду!» выстрелил один раз один огонёк потух, выстрелил второй раз потух второй огонёк. На выстрелы прибежали начальник караула с тревожной группой. Выяснили он подстрелил кошку и причём попал ей прямо в глаза. Никто не удивился, так как он был охотником и промышлял белку выстрелом в глаз. За бдительность и примерное несение караульной службы он и был поощрён командиром дивизиона 10-дневным отпуском. Когда мы остались одни, после очередной рюмки я поинтересовался: почему после первого выстрела не потухли оба огонька кошка-то была уже на том свете. Он мне со смехом рассказал, как на посту ему надоело мяуканье какого-то кота. Он подошёл к нему, выстрелил сперва в один глаз, потом в другой, затем вернулся на положенное часовому место. До сих пор удивляюсь как не додумались до этого наши командиры?
На сегодня, дорогие друзья, все. Завтра расскажу о моей первой встрече с гостями из прошлого.
Глава 9
Почему мы во сне летаем, а не плаваем, если, согласно общепринятой всеми теории, жизнь возникла в воде Мировом океане? Что такое разум и куда он девается после смерти? Почему интеллектом, разумом в нашем понимании, обладают только люди? Откуда мы и что нас ожидает в будущем? Это и многое другое вы, дорогие мои друзья и просто читатели, узнаете в дальнейшем моем повествовании, начатом ещё 13 февраля сего года. Соберусь с мыслями, немного смелости и продолжу.
До встречи в ближайшие дни!
Интересно, что хотят люди знать?
Глава 10
Огромные огненные облака налетают друг на друга, сталкиваются от них отрываются неистовые куски пламени, которые образуют новые огненные чудовища. И все это в адском огненном водовороте надвигается на тебя. Огонь, пламя, боль, страдания, жалость к самому себе, и я просыпаюсь в холодном поту. Ничего не понимаю, стараюсь снова уснуть. И опять громадные огненно-ядовитые волны накатываются одна за другой, создавая какой-то странный хаос со страшными взрывами и внутренним клокотанием, злобно надвигаются на тебя, исступлённо стараясь втянуть в своё зловещее, ужасное нутро! Ты как можешь сопротивляешься. Дикий хаос, страх, боль! Просыпаюсь. Голова раскалывается на части. За окном уже начинает рассветать. Оглядываюсь по сторонам и ничего не могу понять нахожусь в камере гауптвахты. Стараюсь припомнить что было накануне? С другом-отпускником хорошо отметили моё возвращение с ГУБы неужели по пьянке опять натворил что-нибудь? Но почему в знакомой камере знакомой гауптвахты?
Объявили построение. На разводе я, как говорят, на автомате вышел из строя и оказался на знакомом мне свинарнике. Уже без всякого страха подводил к старшине Броду чушек, с которыми он быстро расправлялся. День у меня прошёл на том же автомате.
Вечером я спокойно все осмыслил и для собственного успокоения пришёл к выводу возвращение в родную часть наверняка приснилось. Ну, а свинарник? Вероятно, какое-то моё предвидение, предсказание, тем более что-то подобное со мной случалось и раньше. Невольно, первый раз за последние годы, вспомнил свою бабку-вещунью, долгие разговоры по вечерам и об ожидающих меня встречах с какими-то гостями из прошлого. Тем более было непонятно, если сон, то откуда специфический запах самогона и кусок сушёной оленины в кармане? Я с нетерпением ожидал возвращения в часть.
Как я и думал, все повторилось тёплая встреча, отпускник с сибирским самогоном и сушёной олениной, разговор о кошке. Только на этот раз я сам ему поведал, как он заработал отпуск. Он не сильно удивился был достаточно пьян, в отличие от меня, постаравшегося остаться трезвым. Утром ничего не произошло. Я проснулся в своей казарме на своей кровати. Служба продолжилась своим обычным порядком: подъём, зарядка, завтрак, практические и теоретические занятия, строевые смотры, караулы, дежурства и так далее и тому подобное. Перед демобилизацией меня и ещё пару человек отправили в уже знакомую часть на ст. Угольная. Нам выдали проездные документы и суточные деньги для поездки в г. Норильск, куда мы завербовались на горно-обогатительный комбинат. Ребята уехали, а я немного задержался, обмывая свой дембель с друзьями. Через несколько дней меня посадили в электричку до Владивостока.