Метрдотель устремился к мужчине и, низко наклонившись, принялся тихо отчитывать его. Мужчина отпирался. Испуганно нахмурившись, он показал, что телефон лежит у него на коленях. Это должно было послужить неопровержимым доказательством того, что он никак не мог сделать фото в ресторане.
И это меня называют актером, едва слышно произнес Маркус.
Наконец после оживленной дискуссии, которая также происходила шепотом, мужчина за столиком убрал мобильник во внутренний карман пиджака, похлопав по нему, словно обещая, что оставит его там до конца ужина. Бросив на него последний прищуренный взгляд, метрдотель вернулся на место.
Развлечение закончилось, и Эйприл с сожалением повернулась обратно к Маркусу.
На самом деле мне плевать на фотографии. Я понимаю, что это неизбежно. Просто предпочитаю, чтобы меня не слепили вспышкой.
Сможет ли она когда-нибудь сохранять такую невозмутимость во время внезапных снимков, она не знала. Но собиралась попытаться.
Извини. Еще раз, произнес Маркус и, сжав губы, посмотрел ей в глаза. Отчасти я выбрал этот ресторан потому, что папарацци еще не находили меня тут. Я надеялся, что ты сможешь контролировать сегодняшний нарратив онлайн, если это вообще возможно.
Ха. Она было открыла, а потом закрыла рот.
Все в порядке. Не извиняйся, наконец сказала она. Маркус, хочу тебя спросить. Ты сам управляешь своими аккаунтами в соцсетях или поручаешь помощнику?
Между его красиво очерченных бровей появилась глубокая морщинка.
Я сам. Плохо по большей части. А что?
Откинувшись на мягкую спинку стула, Эйприл склонила голову набок и внимательно посмотрела на своего спутника.
«Я надеялся, что ты сможешь контролировать сегодняшний нарратив онлайн». Не самая обычная фраза для человека, не способного к глубокомысленным высказываниям.
Интересно.
«Досадить» могло быть просто случайно брошенным словечком. Даже самые бестолковые белки время от времени находят желуди.
«Конфиденциальность» тоже не вписывалась в образ, но он все-таки мог повторять это за кем-то. За своим агентом, сценаристом, режиссером кем угодно.
Однако «контролировать нарратив»
Это третий раз, когда он сказал что-то, что демонстрировало острый ум. На этом этапе ей либо придется сделать вывод, что кто-то подарил ему календарь с умными фразами на каждый день, либо признать, что он все-таки не такой тупой. Во всяком случае далеко не такой тупой, каким притворяется.
Пора копнуть глубже. Взять больше образцов.
Через несколько мгновений им принесли главное блюдо. Эйприл улыбнулась Маркусу и взялась за вилку и остро заточенный нож. В центре тарелки лежала пара куриных бедрышек с коричневой, хрустящей, просто идеальной корочкой. Настолько идеальной, что сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что под ней скрыто что-то еще, кроме курицы.
Вооружившись вилкой и ножом, Эйприл сделала тонкий надрез, открыв начинку под безупречной кожей. Затем отрезала кусочек и отправила его в рот, наслаждаясь вкусом.
Блюдо было сложным. Очень вкусным, с терпкими и сладкими нотками и неожиданной текстурой благодаря жареным кедровым орешкам. Именно то, что она хотела, хотя и сомневалась, мудро ли заказывать в таком изысканном ресторане что-то настолько заурядное и скучное, как куриные бедра.
Но ей больше не было скучно. Ни капельки.
Мне бы хотелось, чтобы ты больше рассказал о своей работе в «Богах Врат». Когда он виновато поморщился, она подняла руку. Я знаю, что тебе нельзя ничего говорить о финальном сезоне, и я не спрашиваю. Все равно меня больше интересует то, что происходит за кадром. Твой распорядок дня и в чем заключалась твоя работа все это время. Как проходят тренировки с мечами, умел ли ты уже ездить верхом, когда присоединился к съемкам, всякое такое.
На этот раз, когда он откинул волосы со лба, движение не выглядело таким заученным. Особенно в сочетании с наморщенным лбом.
Боюсь, я утомлю тебя до смерти, усомнился он. Его улыбка была все еще яркой, все еще доброжелательной, но уже немного натянутой. Может, поговорим про мои упражнения? Или я могу рассказать тебе про работу с Саммер Диаз и Карой Браун.
Он рассказывал об этом множество раз в бесчисленных статьях и блогах, и ей это не было интересно. На самом деле разговоры об упражнениях утомят ее до смерти, а когда речь заходила о его коллегах, мужчина источал благожелательные банальности.
«Мне повезло работать с такими талантливыми коллегами, к тому же почти такими же красивыми, как я».
«Они настоящие профессионалы, прекрасные внутри и снаружи. Как я!»
«Продюсеры не могли найти более прекрасных и одаренных актеров на роли Лавинии и Дидоны. Или Энея, если уж на то пошло».
Нет, она хочет затронуть темы, не имеющие стандартных поверхностных ответов.
Я точно не заскучаю, пообещала Эйприл и, отрезав еще кусочек курицы, замерла с вилкой над тарелкой. Ты ездил верхом до съемок в сериале?
Нет. Не ездил.
Он гонял по своей тарелке кубик абрикоса, пристально следя за кругами, пока она жевала и ждала ответа, которого все не было. Она проглотила курицу и копнула глубже:
Тебе нравится верховая езда?
Да.
Не вдаваясь в подробности, он торопливо сунул в рот кусок курицы.
Хорошо, больше никаких вопросов, на которые возможен предельно краткий ответ.
Что тебе в ней нравится?
Маркус показал на свой набитый рот. Эйприл понимающе кивнула и стала ждать. И ждать. И ждать.
Он жевал чрезвычайно тщательно, целую минуту или около того. Но если он надеялся, что она скажет что-то еще или сменит тему, пока он бесконечно жует поленту поленту, которую и жевать-то не требуется, то был обречен на разочарование.
Его кадык дернулся, когда он проглотил, и Эйприл ободряюще улыбнулась.
Ну начал он и коротко вздохнул, так осторожно, что она не заметила бы, как дернулась его грудь, если бы не следила столь пристально. Мне нравится быть на природе. И я очень спортивный, так что мне подходит верховая езда. Совпадает с моими талантами, полагаю. Неожиданно он выпрямился на стуле. Затем отработанным движением головы откинул волосы с лица. Чтобы накачать бедра, я делал определенные упражнения, которые посоветовал мой тренер. Могу рассказать про них.
Нетушки.
Полагаю, тебе пришлось много тренироваться, даже если ты спортивный от природы и много занимаешься. Пролетев на полной скорости мимо его попытки направить разговор в другую сторону, она продолжила давить:
Кто-то из сериала учил тебя сражаться на мечах или ты сам научился?
При этих словах он снова встретился с ней глазами. Наконец-то.
Ты хочешь услышать про съемочную группу?
Конечно, согласилась она, подумав, что это не хуже любой другой темы может раскрыть какие-нибудь детали.
Маркус сжал губы и слегка кивнул. Отложив приборы, он подался вперед.
Эм хорошо. Всем, что я умею с мечом, я обязан им.
Как так? спросила Эйприл. И снова ей пришлось ждать. Но на этот раз дамбу прорвало.
С момента, как меня утвердили на роль, меня начали учить сражаться с мечом и щитом, чтобы это выглядело привычно, как будто я всю жизнь этим занимался.
На этот раз ей не пришлось просить подробностей. Он сделал это без подсказок.
Как ходить, как сидеть, как стоять навытяжку. И если на экране я выглядел умелым бойцом, то это все благодаря им.
Ни слова о себе. Интересно.
Каким образом?
Он даже не задумался.
Постановщики боев, хореографы и постановщики трюков выкладывались по полной, чтобы убедиться, что каждая боевая сцена не только выглядит впечатляюще, но и подходит личности и истории каждого персонажа, конкретным целям и психологическому настрою этого боя. Потом они снова и снова гоняли нас, пока мы основательно не усваивали, что и когда делать.