Рене пожалел, что встрял в эту беседу, и ничего не ответил Пруффу.
Но Волков не стал ничего высказывать артиллеристу, так как опоздание того входило в его планы, теперь отправлять выбившихся из сил людей и лошадей с тяжёлыми пушками по раскисшему полю было бы просто глупо. Тем не мнее он произнёс:
Маршал просил тяжёлые орудия отправить ему в центр.
Это исключено! воскликнул Пруфф. Это пожелание маршал должен был озвучить до того, как мы вышли из лагеря. Лошади еле плетутся, они не пройдут и трёх сотен шагов.
Брюнхвальд, Дорфус, Рене, вы слышали слова майора? уточнил Волков. И так как все это слышали, он продолжил: Майор Пруфф, кулеврины поставьте на наш правый фланг, а картауну и лаутшланг слева к реке.
Тут майор Дорфус повернулся к нему:
Мой генерал, согласно утверждённой диспозиции, все орудия должны быть выставлены между нашей и главной баталиями.
Я помню про диспозицию, отвечал ему Волков, я сам её подписывал, но майор Пруфф говорит, что лошади уже не в состоянии тащить большие пушки, так что будет неплохо, если они вообще примут участие в деле, он повернулся к Пруффу и повторил приказ. Картауну и лаутшланг ставьте на левый фланг моей баталии, а кулеврины справа.
Теперь обоз придётся разделять, чуть озадаченно произнёс ротмистр Хаазе. Разделить телеги с припасами для стрельбы было сложно.
Так разделите, повелел Волков. Господин майор, кто из вас встанет с малыми пушками между баталий?
Пруфф думал только одну секунду, а потом, как всегда в недовольной своей манере, ответил, словно упрекнул:
Уж придётся мне, а вы, ротмистр, станете слева.
Как прикажете, господин майор, в голосе ротмистра не слышалось бодрости. Видно, он побаивался так быстро обрушившейся на него самостоятельности. Это не нравилось генералу, офицер всегда должен знать, что делать, и при этом быть твёрд, но сейчас уже ничего изменить было нельзя. Хаазе придётся стать с большими пушками на фланг.
Вы помните, чему я вас учил? назидательно спрашивал у своего подчинённого Пруфф.
Стараться бить во фланг, ядрами по ногам, картечью по головам, сразу выпалил молодой офицер.
Порох! Порох! воскликнул майор недовольно.
Ядра треть совка на сто шагов, крупная картечь на двести шагов два с половиной совка, мелкая картечь два совка на сто шагов.
Мелкой картечью, начал Пруфф.
Дальше, чем на сто пятьдесят шагов, не стрелять, ибо толку немного будет, закончил ротмистр Эрнст Хаазе.
Пруфф всё равно остался недоволен, он махнул на молодого офицера рукой:
Разве за такое-то короткое время обучишь человека? Нет, сие невозможно Ладно, ротмистр, отдам вам Шмидта, он добрый бомбардир, он всё знает, с первых дней при нашей картауне.
Волков, дослушав этот диалог, остался доволен тем, как всё разрешилось, хотя ротмистру ещё добавить бы уверенности в себе; для того генерал и сказал ему:
Солдаты должны видеть в вас того человека, который может их за собой увлечь и не вскочит на своего офицерского коня и не уедет, когда враг подойдёт на двести шагов. Будьте тверды.
Да, я, кивал молодой офицер. Конечно. Я не подведу вас.
И теперь генерал обратился к мастеру сапёров:
Господин Ридберг, помогите ротмистру Хаазе установить орудия на позиции. Пусть ваши люди подготовят площадки под орудия и под припасы.
Господин генерал, заговорил мастер в ответ, но господин маршал направил меня за кольями.
Тут уже Волков не выдержал, его раздражали всю ночь: дождь, холод, болваны, перемена решений и всё остальное, больше терпеть он был не в состоянии:
Какие ещё к дьяволу колья!? заорал он. Какие колья?!
И тут же взял себя в руки, вздохнул и продолжил почти спокойно:
Поздно, поздно уже их искать! Прошу вас, помогите ротмистру установить пушки. А перед маршалом за вас я отвечу.
Как вам будет угодно, господин генерал, мастер сапёров чуть испуганно косился на генерала и кланялся.
Глава 9
Кажется, ночь отступала, наконец можно было осмотреться, но в предрассветном сумраке всё казалось безрадостно серым и темным. Ветер стал дуть ещё сильнее. Северный, леденящий. От него хрустящей коркой схватилась вся намокшая за ночь земля. Но генерал был доволен, почти всё было сделано, построение было закончено. Почти. К нему подъехал полковник Брюнхвальд и, указав на одну роту, ещё не вставшую в строй, сказал:
Лаубе у нас в резерве. Значит Остался капитан Циммер. Строй у нас выходит не очень глубокий. Думаю поставить его людей седьмым и восьмым рядами в баталию.
Волков сразу не ответил, не дал согласия, и тогда полковник продолжал:
Или у вас другие планы на Циммера?
Карл, я думаю, его нужно поставить на правый наш фланг. Уж больно мне не нравится эта дыра между нами и главной баталией. Да и Пруффу там одному неуютно.
Вы правы; может, сдвинем всю баталию ближе к центру? Шагов этак на пятьдесят?
Тогда будет слева между нами и рекой большой зазор. Уж очень удобно для кавалерии. Безбожники увидят, бросят туда пару сотен кавалеристов, чтобы порубить всех артиллеристов во главе с нашим бравым ротмистром Хаазе и канониром Шмидтом. После чего заедут к нам в тыл или, что ещё хуже, в лагерь.
Мы можем дать Хаазе стрелков, человек пятьдесят аркебузиров, предложил Брюнхвальд.
Волков обернулся назад, насколько ему позволял доспех. Взглянул на Роху и Вилли, которые стояли под полковым знаменем, на линии бравых мушкетёров и аркебузиров, которые находились сразу за своими командирами; потом он повернулся к полковнику:
Я не хочу раздёргивать стрелков, хочу держать их в одном кулаке.
Значит, Циммера я ставлю на правый фланг?
Да, Карл, будьте так любезны.
Просто у него не очень хорошие солдаты, сомневался Брюнхвальд, для последних рядов они бы ещё подошли, но
Он не закончил. А Волков не стал ему говорить, что солдаты вполне соответствуют своему офицеру, так как это могло выглядеть упрёком, ведь именно Брюнхвальд нанял на капитанскую должность человека, который и должности ротмистра был недостоин. И тогда полковник закончил:
Значит, ставлю его направо.
Да, ставьте его направо, Карл.
Утро всё-таки продиралось сквозь темноту, вокруг из ночной черноты стали вырисовываться серые, холодные, недружелюбные поля, перелески с чёрными деревьями без листьев, холмы в жёлтой вымороженной траве.
И на другом краю большого поля они. Чёрные люди, строящиеся для решительного дела. Но это пока перед центральной баталией. А вот первые колонны уже вышли из-за перелеска, офицеры скачут по полю, указывают, куда двигаться колоннам, сержанты выбегают вперёд, протазанами и алебардами показывают солдатам места, а те уже начинают медленно растягиваться в ряды.
Даже здесь генералу и его офицерам слышны барабаны врага.
Эх, ударить бы сейчас, пока не построились, мечтательно говорит Хенрик, он говорит это фон Готту и ещё одному молодому господину из выезда, но его слышат все офицеры, в том числе и генерал.
Возможно, в его словах и есть смысл, но Времена рыцарской неуправляемой храбрости давно минули. Теперь воюют пехотные баталии, в которых дисциплина и стойкость залог победы, а утверждённая диспозиция закон.
Фон Флюген! подзывает Волков. И молодой человек, сын состоятельных родителей, в отличном доспехе и на дорогой лошади, подъезжает к генералу.
Да, генерал.
Скачите к ротмистру Хаазе, поинтересуйтесь, нет ли у него желания немного повоевать. Сообщите ему также, что враг уже в пределах его досягаемости. Он может уже начинать.
Фон Флюген уехал.
И вправду, чего ждать, соглашается Дорфус, пока мерзавцы не построились, неплохо убить их хотя бы дюжину.
Минуты тянутся, враг продолжает, всё выводит и выводит из леса новые тёмные колонны, и они сразу начинают пристраиваться к уже вставшим баталиям.