Неплохо, оценил мою заготовку Герасим.
Я кивнул.
И действительно. Неплохо.
Пусть для уничтожения обычного танка или броневика расход энергии был откровенно чрезмерен, но наличие в экипаже оператора кардинальным образом повышало живучесть боевых машин, да и самого оператора прикончить не так-то и просто. На какие только ухищрения ради этого не пойдёшь
В резонанс я входил ещё трижды: утром и вечером воскресного дня, а ещё в понедельник, незадолго до вылета в Новинск. Всякий раз предварительно съедал чуть ли не пригоршню таблеток из здешней медчасти заработал изжогу, зато закрепил своё новое достижение в дополнительную секунду и при этом не надорвался.
Плюс наполненность. Вне зоны активного излучения Эпицентра я мог позволить себе удерживать потенциал в добрый десяток мегаджоулей и вновь ощущать себя полноценным оператором было, откровенно говоря, чрезвычайно приятно. Всё бы ничего, только воскресным утром Герасим невесть с чего возжелал оценить мои достижения в технике двойного вдоха. Продемонстрировать ему было нечего, и я не нашёл ничего лучше, чем сослаться на нежелание впустую растрачивать потенциал, набранный в противофазе. Зря-зря.
А знаешь что, Пётр? насупился Герасим, изрядно раздосадованный моей неуступчивостью.
Скажешь буду знать! пробурчал я, сообразив, что перегнул палку, но на попятную не пошёл чисто из принципа.
Если ты делаешь ставку на использование энергии в противофазе Он вскинул руку, призывая меня к молчанию. Это я как раз одобряю! То почему ты не занимаешься вопросом разделения потенциалов?
Уверения в нехватке свободного времени прозвучали бы просто жалко, вот я и соврал на голубом глазу:
Как не занимаюсь? Занимаюсь!
Будет интересно взглянуть на теоретические выкладки. Покажешь?
В следующий раз.
Замечательно.
На том и расстались. Герасим занялся саморазвитием, а я отправился на встречу с нашим куратором из особого дивизиона. Ну да на развитие сверхспособностей отводилась лишь малая часть воскресенья, в остальное время мы на практике осваивали премудрости проведения диверсионно-разведывательных мероприятий.
Погонял старший лейтенант Пономарь нас в итоге на славу. С утра отрывались от преследования и устраивали засады в лесу, после обеда просачивались в занятые противником населённые пункты и выявляли секреты, а уже ночью отрабатывали прорыв укрепрайона и зачистку его подземных ходов. Вымотались так, что ни словами сказать, ни пером описать.
В понедельник сразу после выхода из резонанса пришлось не просто стравливать потенциал, но и выжигать его до последнего сверхджоуля с помощью техники алхимической печи. И даже так в зоне активного излучения Эпицентра будто ёршиком изнутри всего продрало. Пусть до действительно болезненных эти ощущения и не дотянули, но передёрнуть передёрнуло.
Чуть погодя, уже на подлёте к Новинску, проявилась привычная неправильность, и я поспешил до предела усилить заземление, заодно вновь задействовал адаптивную технику, дабы иметь возможность оперировать сверхэнергией на лету, без каких-либо заминок. Иначе никак, иной раз даже доли мгновенья решающими оказаться могут.
А там и на посадку пошли
На лётном поле Герасима дожидался служебный автомобиль не по чину заместителю руководителя направления перспективных исследований, что бы под этой вывеской ни скрывалось, общественным транспортом пользоваться, а наша пятёрка своим ходом двинулась к ангару. Но даже и после того, как мы сдали снаряжение и почищенное с вечера оружие, умылись, побрились и переоделись, ехать никуда не возникло нужды, поскольку по понедельникам все посещали курсы ОНКОР, учебный центр которого располагался по соседству.
Там ни днём, ни ночью не останавливалось возведение новых корпусов, а столпотворение царило от рассвета и до самого позднего вечера. Помимо униформы отдельного научного корпуса на глаза частенько попадались армейские шинели, мундиры пограничников и тужурки железнодорожников, а изредка даже кители моряков и лётчиков. Хватало и курсантов в штатском, их пиджаки обычно отмечали значки РИИФС. Если студенты занимались начальной военной подготовкой преимущественно на базе института, то операторы, уже покинувшие стены учебного заведения, проходили курсы дополнительной подготовки и переподготовки именно здесь.
А ещё тут частыми гостями стали уроженцы Джунгарии и выходцы из северных провинций Джунго. Надо понимать, первых обучали отстаивать вновь обретённую родиной независимость, а вторым втолковывали азы организации народно-освободительного движения. И это правильно.
Матвей Пахота повстречался на крыльце пятиэтажного корпуса. Широко зевнув, громила мотнул головой и протянул руку.
Привет, Петя!
Привет-привет! улыбнулся я. Как жизнь молодая?
Просто сказка! уверил меня Матвей. Не представляю, как раньше без моих девочек жил! Думаю, скоро за вторым пойдём.
И да это он на полном серьёзе. Я немного позавидовал ему даже, накатило такое мимолётное чувство. Очень-очень мимолётное.
Чего не заходишь? спросил я.
Матвей вновь зевнул и снова потряс головой.
Разморит в тепле-то. На свежем воздухе легче. Да ты иди, иди
Я фыркнул.
Можно подумать, у меня выспаться возможность была.
Силён!
Да не, я ж с выезда только вернулся.
Подошли Илья Полушка и Сергей Клевец, поздоровались, скрылись внутри, а дальше подъехали сразу три автобуса с символикой жандармского железнодорожного корпуса.
Вступительные экзамены сдавать пригнали, подсказал Матвей, перехватив мой озадаченный взгляд.
Со скрипом распахнулись дверцы, из салонов начали выбираться заспанные унтер-офицеры; я заметил знакомую фигуру и тяжко вздохнул.
Да ладно? Ну надо же какие люди!
Боря Остроух подошёл к крыльцу в числе первых, поднялся к нам и ухмыльнулся.
Вахтёрами тут, да?
Матвей выразительно хрустнул костяшками пальцев, а вот я радушно улыбнулся:
Отрадно видеть, что ты всё столь же проницателен! и распахнул перед бывшим сокурсником дубовую дверь, с немалым трудом переборов при этом тугую пружину. Прошу!
Боря фыркнул и шагнул через порог, я отпустил медную ручку, и дверь с грохотом захлопнулась, изнутри донёсся испуганный вскрик. Только-только поднявшийся на крыльцо корнет-железнодорожник нахмурился, но сзади его уже подпирали унтер-офицеры, цепляться ко мне он не стал. Да не особо-то и прицепишься к штатскому, а уж если лацкан его пиджака украшает значок РИИФС, так и подавно.
Ну вот! День не зря прошёл, усмехнулся я, когда мы вновь остались на крыльце одни.
А я ещё думаю: чего это Петя такой вежливый стал? усмехнулся в ответ Матвей. Коварный ты тип, оказывается!
И злопамятный, кивнул я, достал карманные часы и взглянул на циферблат. Всё, хватит прохлаждаться. Сейчас звонок дадут.
И мы разошлись по разным аудиториям: если меня учили диверсии устраивать, то Матвея их предотвращать. Разные специализации, не так уж и часто на занятиях пересекались.
Ни на одной из лекций я не уснул и даже не зевал особо, строча конспекты и зарисовывая в тетради схемы размещения стрелков, распределения секторов огня и организации путей отхода и закладки мин. Но вот уже после занятий, завершившихся походом на полигон, я оказался перед чертовски сложным выбором: посетить столовую при учебном центре или не тратить время на еду и рвануть в институт, дабы успеть заскочить в библиотеку и проработать теоретическую часть создания двух независимых потенциалов, а заодно взять полноценное пособие по технике двойного вдоха.