Когда Сардан в прихожей упаковывал новые инструменты в ящик, по лестнице в столовую спустились Ашаяти и Кюимеи. Они одеты были в изящные бирюзово-лазурные платья с кружевами в просвечивающих подвесных рукавах.
Что это там такое? прищурился Сардан. Две луны спускаются с небес мне навстречу?
И проходят мимо, не удостоив взглядом, сказала Ашаяти.
Следом за женщинами на лестнице появился Джэйгэ, но вместо того, чтобы сбежать по ступенькам, он сиганул через перила и чуть не проломил пол.
Видели? кивнул Сардан. От вашей красоты мужики валятся метеоритами.
Господин Джэйгэ, вы же весь пол перебьете, отругала ооюта Шантари.
Слуги вернулись? резко спросил Джэйгэ.
Чауянати большой город, потерпите немного, не ломайте мне дом, она повернулась к дамам, смерила взглядом. О, какие сладкие персики!
Сардан облизнулся, а Ашаяти остановилась у треснувшего зеркала, небрежно прислоненного к стеклу. Застенчиво крутанулась и опустила взгляд.
Меч некуда повесить, после неловкой паузы сказала она.
Женская красота опаснее меча, сказала мудрость Шантари.
Наконец уселись за стол. Суматошливые скелеты забегали вокруг с блюдами и, сбивая друг друга с ног, заставили стол пирожными, печеньями, пудингами, тортами и пирогами, принесли пальмового вина. Джэйгэ и Кюимеи удивленно уставились на незнакомые блюда. Вместо супа в тарелке плавала сладкая ягодная масса.
У меня от одного вида зубы сводит, сказал Сардан и принялся наполнять вином самый большой из бокалов.
Господин музыкант, гостю невежливо осуждать хозяев, обиделась Шантари, иначе у вас может так свести зубы, что ни одного не останется.
У тебя всегда такая еда? спросила Ашаяти.
А зачем есть что-то другое? удивилась Шантари.
Затем, например, что нищета.
Я не в восторге от нищеты.
Сардан жадно глотнул вина, вздохнул и облизнулся.
Сто лет не пил хорошего вина, сообщил он. Теперь меня не остановить.
Кому ты нужен, отмахнулся Ашаяти.
И правда, согласился Сардан и лизнул между делом пирожное. Однако обстановка во дворце не самая уютная. Стены облезлые, картины то не повешены, то криво, мебель в угол забилась, как будто вы ей пытками угрожали. Еще и паутина везде
Я мимолетная гостья в этой стране, сказала Шантари. Доделаю свою дела и помчусь дальше. Туда, где комары поменьше кулака и где зрители в театре бросают на сцену гнилые овощи, а не наоборот. Картины, кстати, не мои. Остались от бывшего хозяина, в моей семье таких противных физиономий не было.
Ваш дядюшка, будем честны, тоже не из красавцев, Сардан уже наполнял второй бокал. Хорошо, что вы на него не похожи. Спорить могу, что ваша мать была хризантемой, а отец тигром!
Скажите сначала на что спорите, улыбнулась Шантари. Впрочем, мне недостает фантазии представить, как эти двое умудрились бы сделать детей.
Два бокала вина растормошили Кюимеи. Она с блаженной улыбкой разглядывала руины дворца, благосклонно кивала цыкающим от недовольства скелетам и даже придвинула свой стул к стулу музыканта. Тот сразу повеселел. Джэйгэ же, наоборот, всё мрачнел, гневно ковырял свое варенье и нетерпеливо тарабанил то пальцем по столу, то ногой по полу.
Долго они еще? сказал он, когда все замолчали.
Скоро вернутся, пообещала Шантари.
Если вам нужны деньги, я найду сколько нужно
Вы думаете глупости, господин Джэйгэ.
Я заработаю где-нибудь, сколько вы скажете.
Если бы ваша беда могла решиться такой суммой, которую можно заработать она не была бы бедой.
Джэйгэ исподлобья глянул на демоницу, но увидел только скелетов за ее спиной.
Кюимеи выпила еще бокал и еще придвинулась к Сардану. Музыкант покраснел от внимания.
Мне кажется, эта женщина к вам неравнодушна, сказала Шантари.
Она любит своего песика, съязвила Ашаяти. Видела бы ты, как он за ней ухаживал, когда она валялась без сознания.
Кюимеи пьяно улыбнулась. Ашаяти заглянула в кувшин с вином.
У тебя одно вино? огорчилась она. Есть что-нибудь горячее? В Ооюте был хороший грибной чай.
О, я читала про него, оживилась демоница. Говорят, кружки три или четыре и всё вокруг цветет, и всё вокруг танцует, и зайчики поют серенады, и петухи ведут кадриль, всё сияет самоцветами добра, и вдруг просыпаешься без штанов в каком-то непонятном месте
Это ты какую-то свою порнографию читала.
Ты просто, кажется, не пила трех кружек.
В Ооюте и на одной разориться можно. Там горячая еда стоит как золотой меч.
Зато мои горячие объятия бесплатны.
Потому что никто не станет платить за то, что никому не нужно.
Шантари улыбнулась, а Джэйгэ выпил бокал вина и вонзился ногтями в стол. Потом одернул себя, но ненадолго. Взвинченный весь, он схватил со стола нож, покрутил между пальцами, потом сжал в кулаке и согнул лезвие. Демоница и остальные молча уставились на почтальона. В комнате вздрогнуло и заволновалось пламя свечей. Потемнел воздух, а под потолком зашевелилось дымное покрывало. Шантари покосилась на музыканта, а тот напряженно вслушивался в тишину.
Отворилась дверь, и в комнату протиснулся мокрый от дождя скелет.
Нашли ее, сказал он.
15
Роскошная карета, отделанная красноватым в свете фонарей золотом, пробиралась по волнующимся в поисках развлечений улицам Чауянати, проталкивалась, окруженная отрядом скелетов, сквозь толпы прожигателей жизни и состояний. Ашаяти фыркала и презрительно оглядывала из окошка неутомимую орду гуляк и господ, чрезмерно оживленных модниц и потных от жары зазывал, хохочущих без повода юнцов и брюзгливых толстяков. Ряженые в смешные наряды слуги таскали изнеженных хозяев на спинах и руках, другие на четвереньках возили господских детей, и те дергали несчастных за волосы, как лошадей за поводки.
Улица пищала крысой, и от бесконечного визга Ашаяти невольно сжимала рукояти своих мечей, будто одним хорошим ударом можно было вернуть тишину. Сжимал кинжалы и Джэйгэ, глаза которого на всякий случай замотали шарфом. Сжимал беспокойно и нетерпеливо. И с некоторым страхом. На плече его висел лук, а у бедра короткий изогнутый меч. Кюимеи обнимала тангыыр и зло глядела на толпу в окнах, на нищих, запряженных в повозки вместо коней, на цветастые от татуировок лица важных толстосумов на лавочках. Татуировки, впрочем, были и у бедняков, но всегда одноцветные.
Джэйгэ скреб пальцами стенку кареты.
Показалась Аривади, Большая Река Ланхрааса, запруженная застрявшими в столице из-за наводнений судами. Мачты их торчали вразнобой над крышами домов, как выросший среди города голый лес.
Карета спешно отвернула от реки и покатила по широкой мостовой. С одной стороны теперь сиял освещенный цветными фонарями парк, а с другой возвышались помпезные дворцы расточительной знати: с высоченными колоннами и башнями, с позолоченными статуями лохматых чудищ и клыкастых людей, прикрытые живыми изгородями с большими экзотическими цветами.
Кюимеи опустила голову и стиснула зубы, сомкнула пальцы на посохе.
Что с вами? спросила Шантари.
Больно, ответила Кюимеи через силу. Много иэзи.
Протиснувшись мимо других богатых экипажей, карета остановилась на площади перед высоким дворцом шесть этажей, лоджия с резными колоннами и многоуровневая галерея на крыше. Площадь была переполнена каретами, так что скелетам пришлось выпихнуть одну в кусты, чтобы освободить место своей госпоже. Женщины с бамбуковыми зонтиками и мужчины со вздернутыми подбородками торопились во дворец, где в самом разгаре был бал, или просто оргия.
Завидев отряд вооруженных скелетов, толпа шарахнулась по сторонам, заохала и зашепталась, из трясущихся рук на пол посыпались сумочки и драгоценности, с дрожащих голов посъезжали скрученные тряпки головных уборов, заржали ошалевшие кони. Мужчины ахнули, когда из кареты выбралась царственная Шантари, и провожали ее восхищенными и пугливыми взглядами, пока она, сопровождаемая всего двумя скелетами, всходила с надменной улыбкой по ступенькам крыльца во дворец. Сардан и остальные бездомными дворнягами увязались следом.