Однажды она увидела самого Джона Ди, и с тех пор его жизнь шаг за шагом развёртывалась перед ней. Это были видения наяву. Но такие чёткие и ясные, что порой осознавались, как реальность. Какая хрупкая связь возникла между ней и этим полулегендарным человеком, Татьяна не знала. И, тем не менее, всё больше и больше узнавала о нём.
Она переносилась в непостижимые глубины времени. Вот дворец короля Генриха VIII. Вот отец Джона Ди высокопоставленный вельможа. Вот он сам, совсем ещё юный, учится в Кембридже, а потом в Голландии и Бельгии, вот уже читает лекции студентам в Париже
А потом возвращение в Англию, где его ждёт тюрьма: кто-то донёс королеве Марии I Тюдор, что Джон Ди предсказал, что королевский трон достанется сводной сестре Марии. И вот желанное освобождение
Татьяна пыталась «переключить» «ацтекское зеркало» на что-то другое, но оно упорно крутило выбранный самим Джоном Ди «киноролик».
Может быть, хватит? спросила она однажды.
Тебе нужно вспомнить себя, последовал загадочный ответ.
И в «ацтекском зеркале» отразились высокие стрельчатые окна, забранные решеткой. Сквозь венецианские стекла смутно угадывалась угрюмая громада главной башни замка высотой с современный шестиэтажный дом. Её зубцы напоминали стершиеся от времени волчьи клыки.
Мрак загустевал, скрывал детали. Темнота хлынула и в покои. Смешиваясь с плесенью и гниением, она порождала зловоние. Это зловоние стелилось по паркету из морёного дуба и клубилось в бесконечно продолжающейся анфиладе
Татьяна, хотя тогда её, конечно же, звали иначе, задыхалась в этом каменном мешке. Ей стало страшно. Да, это уже было с ней. И душа Татьяны медленно погружалась в ту тёмную область между сном и явью, где обитают тени прошлого тени смерти.
Для чего это нужно? спросила она однажды полированный обсидиан.
Чтобы подготовить тебя к следующему ритуалу, ветром пронеслось в голове.
К какому?
К тому, на что веками был обречён род Флегмонтов. К служению Сатане единственному Богу на Земле и в Подземном царстве.
Татьяна опешила. Нет, к этому она была не готова. Дрожащими руками она взяла «ацтекское зеркало» и подошла к открытому окну.
Нет, ты этого не сделаешь! завопило оно. Я, Джон Ди, продал Дьяволу не только свою душу, но и души всех последующих поколений моего рода. Вот почему Флегмонты были всегда на плаву и обладали богатством и властью. И ты тоже обречена подчиниться.
И не подумаю! вслух сказала Татьяна. Она взяла молоток и ударила им по обсидиану. Тот вспыхнул оранжевым светом и рассыпался множеством мельчайших осколков. Оранжевое пламя ещё раз всколыхнулось и поблёкло, осыпавшись бахромой серого пепла.
***
Совпадение или нет, но спустя пару часов ей позвонила Эльза Петровна, и Татьяна ей все рассказала.
Молодец! похвалила Эльза Петровна. Честно признаюсь, у меня не хватило смелости, хотя посещали такие же мысли. Нельзя быть вечным заложником у своих предков.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАХА
Как утверждает Родион Кравченко, в прошлом году он дважды встретился с непознанным. Но может быть, природа этого явления совсем иная?
Встреча на опушке
Дождик сыпал как сквозь мелкое сито. Такую небесную поливалку в деревне, где живет Родион, называют мжичкой. И хорошо знают: после неё грибы лезут из земли со скоростью сто километров в час, никак не меньше.
Родион в такие дни возвращался обычно с двумя корзинами, наполненными доверху, да ещё и с рюкзаком, тоже не пустым. И подметил он интересную закономерность. Если солнце светит, когда сверху капает, если радуга больше боровиков, подосиновиков и подберёзовиков. Если солнца нет урожай маслят, сыроежек, опят, лисичек. Одним словом, у каждого гриба своеё место, своя ниша в так и не разгаданном нами лесном колдовском мире. Человек может поражаться груздю величиной с самовар, но почему он достиг таких гигантских размеров, не знает никто, кроме самого этого груздя.
В тот памятный день подобные богатыри со шляпками Родиону не встречались. Но он ощущал какое-то странное беспокойство. Ему чудился отзвук шагов шедшего то ли впереди, то ли навстречу ему человека. И на опушке леса, где поджидала его заветная грибница (отсюда Родион редко уходил с пустой корзиной), он, наконец, увидел старуху в чёрном, низко повязанном платке. Она на все двести процентов походила на злую колдунью со страниц детских книжек.
И тут в голове Родиона что-то произошло, даже бежать порывался. В детстве, когда он не слушался, дед пугал его старой бабкой Канючкой. А она вообще была со странностями. Иной раз схватит какого-нибудь мальца и держит, пока тот криком не изойдет, пока мать не прибежит на его ор. И делала это Канючка исключительно для того, чтобы с кем-нибудь поругаться. Без ругани ей жизнь не сахар.
Но Канючка своего всегда добивалась. И сейчас Родион, взрослый здоровый мужик, отец двоих детей, оказывается, боится старух. И этой, на лесной поляне, как ни крути, как ни верти, тоже испугался. Подумалось: а вдруг превратит в собаку или лягушку? Главное не смотреть ей в глаза, тогда она ничего не сможет сделать плохого.
Старуха шла медленно, и в поступи её было что-то от царственных особ. Она, по-видимому, чувствовала себя владычицей леса. И, похоже, лес действительно принадлежал ей каждая ветка, каждая сосновая шишка, каждая травинка
Всего несколько шагов отделяли Бабу-Ягу от Родиона. Но он не мог сдвинуться с места, стоял, как вкопанный. Когда же она подошла ближе, Родион внезапно для себя посмотрел старухе в глаза. Но этого делать было нельзя. Ведьма цепко ухватила его своей костлявой рукой, притянула к себе.
Родион не сопротивлялся. Он тонул в огромных, полных ледяной ненависти чёрых, как омут, глазах, и страх рукой ещё более костлявой, чем у колдуньи, сжал его сердце.
А старуха не ослабляла хватки.
Не ходи больше в этот лес, он не твой! злобно прошипела она. И оттолкнула от себя Родиона.
В этот момент он ненадолго пришёл в себя.
Ненормальная! сказал он. Что я тебе сделал?
Я сказала: не ходи сюда больше! повторила старуха. И мгновенно исчезла, растаяв, как летнее облачко.
Сон из другого века
Что было потом, Родион помнит смутно. Он даже не понимает сейчас толком, что с ним произошло: сон ли снился ему наяву, или же попал в какое-то другое время.
Он очнулся на той же поляне, где встретился со старухой. Увидел три тропинки, которых еще позавчера здесь не было. Понял: по какой-то из них ему нужно идти. Главное не ошибиться с выбором. Но куда и зачем надо идти этого Родион не знал. Мысли его находились в хаотическом беспорядке.
Провалы в памяти чередовались минутами просветления. Родион помнит, что подошёл к грибнице. Стройные шеренги одинаковых по росту крепеньких боровичков просились в руки. Родион наклонился, чтобы срезать первый, попавшийся ему на глаза, но гриб исчез точно так же, как и старуха. А вместо него Родион увидел нечто такое, что могло показаться бредом.
Сначала появился заяц. Его гнала свора борзых, гнала прямо на Родиона. «Значит, где-то неподалеку охотники, подумал он. Начнется стрельба, а дробь не выбирает, куда ей лететь».
Но была во всем этом одна странность. Заяц проскочил мимо Родиона, однако выстрелов не последовало. Да и собаки почему-то не лаяли.
Отец не раз брал Родиона с собой на охоту. Он знал: если в зайца не попали, тот, покружив по лесу, в своем бессознательном беге обязательно вернётся туда, откуда его спугнули. Так что у Родиона есть шанс перестать быть живой мишенью. Надо просто уйти отсюда подальше.
Но в этот момент он увидел охотников. Тоже чрезвычайно странных. Они были в высоких шапках, с волосами по плечи, в красно-фиолетовых шерстяных кафтанах без капюшона и воротника, в высоких сапогах с загнутыми кверху носками и серебряными подковами (сапоги, похоже, были шиты из сафьяна).