А между нами снег
Том 1
Анна Юрьевна Приходько
Посвящаю родителям: Юрию Ивановичу
и Галине Владимировне
Говорила мне бабка лютая,
Коромыслом от злости гнутая:
Не дремить тебе в люльке дитятка,
Не белить тебе пряжи вытканной,
Царевать тебе под заборами!
Целовать тебе, внучка, ворона.
Марина Цветаева
Корректор Владимир Викторович Мартынов
Дизайнер обложки Татьяна Юрьевна Хвиюзова
Иллюстратор Татьяна Юрьевна Хвиюзова
© Анна Юрьевна Приходько, 2023
© Татьяна Юрьевна Хвиюзова, дизайн обложки, 2023
© Татьяна Юрьевна Хвиюзова, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0059-6317-8 (т. 1)
ISBN 978-5-0059-6318-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Лилечка, а тебе не страшно?
Конечно страшно! Я-то его не видела никогда, ответила Лиля, но Кате показалось, что в её словах нет страха.
А давай посмотрим? предложила Катя и зашуршала своим платьем.
Ты с ума сошла! Как мы посмотрим? У меня дверь шумная, да платье твоё шуршит как сено. Придумала тоже, надеть его в такой ответственный для меня момент.
Катя поджала губы.
Ну и ладно, произнесла она, увидим ещё, насмотримся. Надеюсь, что он не будет тебя взаперти держать, как мой брат свою жену. У Анисьи даже обмороки случаются оттого, что на воздух не выходит.
Да ты что! Обмороки?
Да, каждый день. Только маменька говорит, что это не от воздуха вовсе, а от беременности.
Ух ты, воскликнула Лилечка, так ты скоро тётушкой станешь? Поздравляю!
Спасибо, стану, куда же я денусь. Только вот брат мой не любит свою жену. Он к Авдотье бегает, все знают.
Лиля удивлённо взглянула на подругу и произнесла:
Так она же старая, как он к ней бегает?
А про себя подумала: «Вот так дела: и отец мой к Авдотье бегает, и брат Катерины тоже. Интересно, знает ли об этом папенька?»
Да ну её, эту Авдотью! Ты лучше расскажи, ты себе вообще представляла, как вы наедине останетесь? прошептала Катя и покраснела: Я видела, как нянечка с поваром этим занималась. Ну просто жуть как страшно. Она так кричала, так кричала, что мне хотелось из чулана выбежать и огреть повара чем-нибудь, чтобы он от нянечки отстал. Да побоялась. И вот теперь места себе не нахожу. Страшно мне, Лиля, очень страшно. А ведь отец тоже поговаривает, что мне пора замуж. Да вот маменька пока против.
Лиля заливисто засмеялась. Катя покраснела ещё больше.
Не боюсь я ничего, мечтательно промолвила Лиля, маменька сказала, что ничего там страшного нет. Посоветовала глаза закрыть и представить, что плывёшь на спине по реке, а волны тебя качают, качают
Ну Не знаю, нянечку явно не на волнах качало. Она прямо в шторм какой-то попала. Я вот у своей маменьки спрашивала, так она глаза отводит и молчит. А нянечка обещала, как жениха мне приведут, так всё расскажет. Но я быстрее от тебя узнаю. Подруге-то поведаешь что да как?
Ой, пропела Лилечка и потянулась на кровати, не торопи события
А вдруг там старик какой? Страшный как наш сторож. А может это и есть наш сторож? глаза Кати наполнились ужасом.
Ты в своём уме? Лиля продолжала потягиваться на постели и плавно съезжала со скользкого шёлкового покрывала. Мой отец, владелец самых лучших жеребцов, для своей любимой и единственной дочери выбрал в мужья сторожа-страшилищу? Не поверю в это никогда.
Лиля мечтательно закатила глаза и продолжила:
Мне кажется, он будет высокий, кареглазый, обязательно черноволосый со смуглой кожей. Губы у него будут слегка пухлые, и никаких усов. А руки у него должны быть сильные, чтобы мог поднять меня и всё время носить. Вот проснулись утром, поднял меня на руки и за стол, а после завтрака обратно в постель.
Ты так ходить разучишься! воскликнула Катя.
Не разучусь, мы по саду вместе будем гулять. У него обязательно должен быть сад. С одной стороны яблони, с другой вишни
В дверь кто-то постучался.
Войдите, громко произнесла Лиля.
В комнату вошла няня Лили Ярина. Даже не вошла, а вплыла как ладья.
В молодости Ярину на улице подобрал отец Лили. Двенадцатилетняя девочка на большом сроке беременности стояла под дождём и просила милостыню.
Отец Лили в тот момент как раз искал кормилицу для сына, который недавно родился.
Его первая жена умерла при родах, а сын ничьё молоко принимать не хотел.
Сколько этих кормилец Иван Григорьевич приглашал! Со счёта сбился. И решил, что вот эта точно подойдёт.
Он приехал домой и отправил за бедняжкой своего помощника.
Тот привёл насквозь промокшую будущую юную мать.
Ты чьих будешь? спросил Иван Григорьевич у девочки.
Власовская я Выгнала меня хозяйка, я от мужа её понесла. И жить мне негде, я у них с рождения жила.
Когда рожать? спросил Иван Григорьевич.
Как бог даст, ответила девочка.
Иван Григорьевич подошёл, грубо снял с неё рубаху, сильно пальцами надавил на грудь. Из груди брызнуло молоко и потекло у него по рукам жёлтыми густыми каплями.
Через неделю родишь, пробормотал он и бросил ей в руки рубаху. Одевайся. Останешься у меня. Как родишь, будешь моего сына кормить. Но только сначала мой поест, а потом своего подкладывать будешь. Мне мой сын дороже Власовского.
У Ярины от боли, которую причинил ей Иван Григорьевич, не переставали капать слёзы из глаз. Она дрожащими руками натянула на себя рубаху.
В ту ночь и родила. Девочка прожила недолго. Поговаривали, что Иван Григорьевич приложил к этому свою руку.
Ярина тяжело переживала это. Но нашла потом успокоение в сыне Ивана Григорьевича Павле. Мальчик на её молоке рос не по дням, а по часам.
А Ярина в 14 лет стала сильно поправляться и из маленькой щупленькой девочки превратилась в каравеллу. Она выглядела намного старше своего возраста. Когда у неё спрашивали, сколько ей лет, называла всегда цифру на 20 лет большую. Такой она себя и ощущала.
Было Ярине от роду 36 лет, а всем говорила, что ей 56. Бывшего своего барина Ярина встречала иногда, да он её ни разу не вспомнил. Сложно было в невероятных размерах женщине признать маленькую стеснительную девочку.
А пятнадцать лет назад у Ивана Григорьевича забеременела вторая жена.
Он позвал к себе Ярину и приказал ей забеременеть тоже. Сказал, что если сбежит, её найдут тотчас, из-под земли достанут.
От кого же забеременею? спросила Ярина дрожащим голосом.
От меня, даже не раздумывая, произнёс Иван Григорьевич. Мне ещё не хватало, чтобы ты шлялась где-то по мужикам чужим. Ещё заразу в дом принесёшь. А мне надобно, чтобы моего ребёнка здоровая баба кормила.
Ты вон Павла как откормила! Какой получился сын замечательный, только характер бабский. Ну ничего, это поправимо.
А моя Настасья кормить не сможет. Нечем ей кормить. Она только для любви создана, а не для кухни. Вот ты и думай теперь. Когда ко мне придёшь? Можно и сейчас, как раз нет никого рядом.
Настасья у родителей ночевать будет. Ей, видите ли, не нравится, как у меня изо рта пахнет. А я без табака и жить не могу. Вот пусть там и живёт. Вокруг других баб хватает. Да и ты под боком. Родная такая, ответственная
Ярина не могла и слова вымолвить. Всё виделось страшным сном.
А Иван Григорьевич подошёл и дотронулся до неё, рванул на себя фартук. Потом потянул сильно за ворот. Пуговицы посыпались с Ярининого платья. Грудь оголилась. И хозяин ещё даже не успел дотронуться до оголённой груди, а кормилица уже испытала боль: такую, какая была во время их первой встречи.
Я только пригублю немного для смелости и тебе советую.
Иван Григорьевич подошёл к бару, налил из графина красную жидкость, протянул Ярине.
Пей, скомандовал он ей.
Не буду, запротестовала она, я никогда такое не пила.
Пей, заревел Иван Григорьевич.
Ярина сделала несколько больших глотков, закашлялась.
Приди в себя, заорал хозяин, кого ты тут строишь из себя? С Власовым спала и меня стерпишь. Он постарше меня будет.