Холодная красная луна поднялась в темном небе, в машине резко похолодало, и Лева включил двигатель. Мокрицкий спал, скрючившись от холода, и привалившись в сторону водителя. Зловонные пары недавнего алкогольного возлияния, наполнили воздух. Лева начал подумывать о том, что было бы здорово, напоследок выкинуть босса в близкий овраг. Но огонь мщения уже погас в его душе вместо этого, Зубов пихнул Олега Петровича, и тот почти завалился за пассажирское сиденье, моментально захрапев, как дикий кабан. И тут раздался звук двигателя подъезжающей машины. Подбежавший в распахнутой куртке Черниченко, рывком открыл переднюю дверь, и мертвой хваткой вцепился в ворот куртки Зубова. Тот не сопротивлялся. Сергей сгоряча ударил противника рукоятью пистолета по бритому затылку. Удовлетворенно отпустил на снег обмякшее тело и со страхом отворил заднюю дверь. Кинулся к лежащей без сознания дочери. Она дышала! Высунувшись из машины, он махнул рукой жене и она пулей пронеслась разделяющее машины расстояние. Схватила на руки теплое, обмякшее тело дочери. Прислонилась губами к ее виску, замочив своими теплыми слезами бледное детское личико. Тем временем, Сергей уже заканчивал связывать за спиной руки бандитов. Бегом оттащил их бесчувственные тела к своему джипу. Уложить их в багажник, было делом нескольких минут. В это время Юля, с дочерью на руках, уже усаживалась на переднее сиденье. Двигатель взревел. Измученная страхом женщина, бережно прижимала к себе свою драгоценную ношу, прислушиваясь к тихому дыханию дочери.
Глава 5
День, начавшийся со взрыва в лесу, растянулся для Евы до бесконечности. Душа ее мучилась ожиданием беды. И даже не потому, что подсознание выталкивало это ощущение на первый план. Нет. Все дело было в том, что она просто ЗНАЛА Богдана. Она знала, что он пойдет на все, чтобы оградить ни в чем не повинных людей от беды. Ева долго стояла у окна спальни, окидывая взглядом темный зимний лес и белоснежно-голубой снег. Метель постепенно улеглась, и на хмурое зимнее небо грозило выйти холодное колючее солнце. Природа жила своей первозданной жизнью, далекой и равнодушной к человеческой суете. Ева закусила губу, пытаясь унять закипающие горькие слезы. Ее глаза блистали, как драгоценные камни, отражая силу душевных переживаний. Сейчас она с особой остротой понимала, какое замечательное время прожила здесь, на Земле, начиная с того волшебного мгновения, когда ее нога ступила на берег красивейшего из земных озер. Великий Космический Разум очень сильно наказал человека будущего, обделив его жизнь природной водой. Синтезировать ее, даже в малых количествах, было сложной, трудновыполнимой задачей. Люди Космической Эры долго не могли найти способа производства живительной влаги. Для этого им пришлось объединить, в сложнейшей пропорции и последовательности, десять природных элементов. Поэтому, увидев перед собой огромный водный массив, благоухающий так, что мгновенно растаяла душа, космический десантник Ева Бомовски, безоглядно влюбилась в земную Природу. Ева оторвалась от ярких воспоминаний. От того, полного солнечного света, воды и небывалого вкуса счастья, ДНЯ, когда она впервые увидела Богдана! Это было настоящим взрывом самых ярких душевных эмоций, несших на своем гребне надежду на счастье и внезапно обретенную ЛЮБОВЬ. Стоя сейчас у зимнего окна, она вспоминала судьбоносное мгновение, перевернувшее всю ее жизнь.
Сейчас она была полностью бессильна. Она не могла уберечь от опасности любимого мужчину, чтобы вместо него пострадал кто то другой. У нее не было морального права распоряжаться жизнями людей по своему усмотрению. Она могла только молить Господа и Великий Космический Разум о снисхождении к любимому человеку. И о том, чтобы не утонуть в этом страшном, жестоком предчувствии неотвратимой беды!
Отец Сергий поднялся в это утро раньше, чем обычно. Утренняя молитва не помогла снять высокий тонус его душевного напряжения. Скромно позавтракав, он вышел в помещение церковного зала. Его небольшая келья находилась сразу за аналоем, и он умел слышать и чувствовать то, что происходило в самом сердце храма, перед иконостасом. Читая молитву, он напряженно ждал. Ждал ту единственную, с которой не мог сравниться никто из людей. Он ожидал Матушку Заступницу, ибо сегодня она сама нуждалась в его поддержке и утешении. Он предвидел страшные вещи, но не мог ничего изменить. Вся преступная система человеческих отношений и мировоззрений вошла в противостояние, высекая смертоносные искры из самой ткани бытия. Он мог только истово молиться за каждого невинного раба Божиего.
Она возникла у порога неслышно, как и ожидал священник. Осенила себя крестом и медленно прошла к иконостасу. Отец Сергий некоторое время безмолвно смотрел в ее прекрасное лицо, омраченное душевной печалью. Яркие глаза Матушки блестели от непролитых слез. Подвеска с каплями Крови Христовой ярко блистала на высокой груди. Ноги отца Сергия не слушались его, когда он, встав на колени, почтительно поцеловал ее руку. Мягким жестом Матушка подняла его с колен, прямо и печально глядя Сергию в глаза. Прошла к аналою. Тихим шепотом произнесла слова своей молитвы, в которой просила Господа сжалиться над беззащитными людьми, которым сей день, придется пройти страшное испытание. Отец Сергий молчал, стоя позади нее на почтительном расстоянии, и не смея даже дышать. Матушка перекрестилась и направилась к выходу. У самых дверей все же оглянулась и тихо спросила:
Сегодня прольется кровь? На что он только склонил голову в знак согласия. Потом, пересилив себя, тихо промолвил:
Много крови, Матушка, молись обо всех! Сегодня всем страждущим придет на помощь ваш великий врачеватель Святая Елена, и наша Хранительница, принцесса Ак-Кадын она не позволит истреблять наш народ. Матушка медленно кивнула, шагнула за порог И исчезла из вида. А Сергий еще долго стоял там, где расстался с нею. И чувствовал сам аромат ее присутствия и сладостный, и горький, и терпкий запах неведомых ему цветов.
Семья Бомовски собралась вместе за кухонным столом. Горячий кофе издавал манящий аромат, но три человека даже не прикоснулись к нему, напряженно вслушиваясь в окружающее их ментальное пространство. Внутреннее напряжение каждого присутствующего неуклонно возрастало, стремясь к наивысшей отметке. Наконец, Елена поднялась из-за стола. Глядя на мужа и дочь, спокойно произнесла:
Мне пора. Оставайтесь и помните о том, что сейчас важнее всего. Она с любовью посмотрела на дочь, ее глаза потеплели. Ева, ты сегодня бережешь самое дорогое свою жизнь, и жизнь своих будущих детей. А ты, Стефан, будешь на связи со мной. Сегодня моя очередь беречь земных людей от гибели! Но для этого я должна быть спокойна за дом. Елена последний раз окинула хмурые лица родных, вздохнула. И растворилась в пространственном перемещении. Пришла пора ее трудной и нужной работы во имя жизни на Земле.
Ева просто не находила себе места, ее, помимо воли, бросало то в жар, то в холод. Она сидела в удобном кресле у камина, завернувшись в теплую пуховую шаль. Всполохи света и потрескивание горящих поленьев действовали успокаивающе на перегруженную нервную систему. Ева почти задремала, когда резкая боль в сердце заставила ее буквально вскочить на ноги! Рядом уже был отец, заботливо поддержавший ее. Она крепко зажмурилась, пытаясь унять терзающую сердце боль. С трудом прошептала посеревшими губами:
Папа, Богдана убили. Ударом ножа в сердце! На доли секунды перед ее мысленным взором пронеслась ужасная картина. Она увидела Богдана, лежащего на полу. Его остановившийся взгляд был устремлен куда-то вдаль, в иные миры и времена.