Если даже Высшие Силы выступили на их стороне, спасая от верной гибели. И тот час, под влиянием неожиданной победы, на которую уже трудно было надеяться, все пришло в движение. Троих убитых бандитов оттащили под главную лестницу и закрыли палаткой. Все раненые находились в состоянии медицинского сна. За ними неотлучно следила Галина Константиновна. На улице стемнело. Жуков запретил включать освещение помещений, поэтому все ужинали при свечах и плотно закрытых тяжелых шторах. Небольшой возможности оставшегося в живых снайпера, никто не отменял. Восемь человек охраны заняли свои посты на всех этажах здания, учитывая и место проникновения террористов на территорию гостиницы. Люди, конечно, устали, но обстоятельства не давали возможности для расслабления и хоть какого-то отдыха. Виктор Сергеевич остался на первом этаже, наблюдая за помещением спортзала. Отдыхающие выходили небольшими группами, чтобы принять гигиенические процедуры в душевых комнатах первого этажа. За их перемещением внимательно следил Жуков, сидя на полу и привалившись к стене. Он мысленно прокручивал события прошедшего дня. Произошла очень маленькая Гражданская Война. И причина ее была очень проста кому-то захотелось пригреть в своих ежовых рукавицах чужой бизнес. Боевой группе, находившейся на вертолете, был важен только результат. Добить «противника». И не важно, что этим «противником» были тоже РУССКИЕ люди. В мире баснословных денег, существовали свои, кровавые законы. Которые допускали захват чужой собственности любой ценой, не зная пощады! Жуков, размышляя об этом, досадливо крякнул, привычно взъерошивая волосы на макушке. Замер было на месте, вспоминая о сломанной кисти, но рука совсем не болела и была, как новая. Медицина будущего творила просто чудеса. Еще большие «чудеса» должны были произойти назавтра. Если ночь пройдет спокойно, то утром гостиницу наводнят дознаватели. Ведь за гибель техники должен был кто-то ответить! Хороший участок озера просветят и прочешут вдоль и поперек. Самой приоритетной версией будет прямое попадание в борт снарядом из орудия наземного базирования. Тогда весь груз ответственности падет на защитников базы. Враг будет выявлен и наказан. Наказание может быть любым, вплоть до конфискации того же бизнеса не мытьем, так катаньем, заинтересованные лица могут добиться желаемого результата. Он невесело усмехнулся. Закончился только первый раунд кровавой игры без правил. Сколько их еще впереди? Короче говоря, ничего хорошего им ждать не приходилось. Телефон в нагрудном кармане ожил и подал голос. На связи была Ася. Он прекрасно понимал, чего стоило его любимой жене ждать связи с ним целый день! Но Ася не была бы Асей, если хоть в чем-то могла помешать мужу, позвонив в неподходящий момент. Она всегда и все знала и чувствовала, даже на расстоянии. Виктор Сергеевич не уставал восхищаться ею, отдавая дань ее душевным качествам.
Витя, ну как вы там? Ася говорила тихо, стараясь не выдавать своего волнения. Она переживала за всех и каждого. Пока тихо. Коротко ответил он. Дети в порядке? И, получив положительный ответ, посоветовал: Спи, не волнуйся, завтра все будет яснее. Жуков отключил связь. Жена хотела знать больше. На подробности у него просто не было сил. Виктор Сергеевич со стоном закрыл глаза. И забылся на несколько коротких минут. В воспаленном сознании всплыли картины сегодняшнего дня. Отрывки боя и безжизненное лицо Богдана, его глаза, смотрящие сквозь этот мир.
И тот страшный момент, когда он нашел друга, неподвижно лежащим на полу коридора. Он с ужасом увидел маленькую, как укус змеи, рану, разом унесшую Жизнь, Дружбу и Любовь.
На противоположной стороне поля боя разгорелись нешуточные страсти. Лева осторожно пробирался по поселку темными, заснеженными улицами. Свет из домов почти не освещал наспех очищенную дорогу. Мокрицкий молчал, добыв из своей заначки новую бутылку конька. Лева покосился на босса, который, прямо из горлышка глотал огненную жидкость за неимением успеха операции, комфортного ночлега, вкусного горячего ужина и бани с женскими услугами. Спорить с Зубовым он боялся, его гнилую сущность саднило, вместе с лиловым синяком, образовавшимся под глазом. Наконец, Лева отыскал нужный дом. Подъехав к нему со стороны огорода, он бесшумно вышел из машины. Прислушался. В хорошо освещенном дворе виднелся большой снеговик, голову которого, смеясь и переговариваясь, лепили двое огромный мускулистый детина, и маленькая звонкоголосая девчушка. Лева торопливо пополз по глубокому снегу. Времени оставалось в обрез голова снеговика была поставлена на свое законное место, и сейчас между создателями этого творения шел спор, какую морковку приделать ему вместо носа. Девочка держала в руках огромную и упрашивала своего помощника поставить именно ее. Тот что-то тихо отвечал ей, но потом, поддавшись ее уговорам, пристроил на свое место яркий мясистый нос. Им оставалось сделать лишь довольно улыбающийся рот. Анатолий, так звали водителя Черниченко, отошел подальше и облокотился о прясло, отделяющее палисадник от огорода. Анджелина, склонив голову на бок, рассматривала новоявленного снеговика, решая, какой именно рот ему будет к лицу. Лева, напрягшись всем телом, нащупал заточку в специальном кармане. Вытянувшись во весь рост, он левой рукой захватил шею мужчины, а правой нанес удар под левую лопатку. Не издав ни звука, парень стал заваливаться назад и мягко опустился в глубокий пушистый снег. Анджелина уже все придумала, когда сильная рука подняла ее, и кто-то высокий быстро понес изумленную девочку прочь, в темноту ночи, крепкой ладонью закрывая ей рот. Очень скоро Лева, взмокший от напряжения, подобрался к машине. Бросил свою добычу на заднее сиденье. На его удивление, девчушка изумленно молчала. Взяв заранее приготовленный шприц, он выпустил из него немного жидкости, соразмеряя дозировку препарата с возрастом своей жертвы. Уже приподнимая рукавчик мягкой шубки, он мельком взглянул в лицо своей жертвы. И был сражен. На него с испугом смотрели огромные синие глаза. Прикушенная дрожащая нижняя губа, короткий аккуратный носик на чистом детском лице. Не слушая голос своего, невесть откуда взявшегося сострадания, он быстро поставил инъекцию. Девочка даже не охнула, сумев преодолеть свой страх. Лева выбрался на дорогу и погнал на трассу, подальше от этих мест. Его шеф давно спал, пуская слюни. Удивительно, но сейчас Зубов не испытывал никакого удовлетворения от того, что смог так спокойно украсть дочь Черниченко, которого считал основной причиной провала операции. Девочка была на редкость, чисто по-детски, хороша. Она ни разу не крикнула, что было просто невозможно в подобных обстоятельствах. Он оглянулся через плечо она уже спала, свернувшись калачиком. Милое личико было бледно и спокойно. Все чувства вдруг взбаламутились в душе этого матерого преступника. Никогда он не испытывал такого душевного разлада. Может быть, пришла пора найти собственных детей, разбросанных по городам и весям? А в том, что они у него есть, Лева даже и не сомневался!
Выбравшись на трассу, он понял, что основательно влип. Вместо широкого полотна на четыре полосы движения, расчищенной оказалась только одна. Ширина ее равнялась ширине ножа у гусеничного трактора ДТ-75, который трудился где-то впереди, издавая натужные звуки, отдающиеся стонами в обступающем дорогу лесу. Волосы на голове Левы зашевелились сами собой. О том, что после прошедшего бурана, в здешних местах не будет дороги, он просто не подумал! Продолжая медленно продвигаться вперед, Зубов отлично понимал, что его в любую минуту настигнет погоня. В иной момент он уже приготовил бы оружие и, возможно, просто перестрелял всех, кто собирался ему помешать. Сейчас им овладело чувство полной апатии. Пропало чувство тревоги и загнанности. Осталась только огромная усталость от всей своей несуразной, неудавшейся жизни. Припарковав машину у заснеженной обочины, за которой начинался глубокий темный обрыв, он заглушил двигатель. Самым простым было нырнуть вместе с машиной в темное нутро пропасти, туда, где его уже никто и никогда не сможет найти. И больше не будет ни наказания, ни правосудия больше не будет ничего. Но, несмотря на эти подстрекающие мысли, он продолжал неподвижно сидеть, бессильно сложив руки на руле. Он слышал тихое дыхание единственного живого существа в окружающем его темном холодном мире. Лева вгляделся в лицо девочки, казавшееся застывшим в неверном свете луны. Она не шевелилась, пухлые губы детского рта перепеклись, как будто у ребенка был жар. И он внезапно испугался, испугался до глубины души и потемнения в глазах! От одной мысли о том, что мог ошибиться с дозой опасного препарата! Леву моментально прошиб холодный пот. Сейчас, с тревогой вслушиваясь в тихое, как шелест молодой листвы, дыхание, он торопил тех, кто должен был кинуться в погоню за его пленницей. Теперь он не думал о своей судьбе, его душа, непонятным для него образом, освободилась от оков порока, растаяла в непривычном чувстве волнения и тревоги за маленькое беззащитное существо. За ту, которая, по его извращенному замыслу, должна была пострадать вместо своего отца.