Всё продадим, мама, сказала я матери, как только она, расположившись напротив меня, приступила к ужину.
Продадим, не стала спорить она, с удовольствием принимаясь за похлёбку. Ммм как же вкусно! И как давно я не ела свежего, не копчёного мяса! Рада, что Анс жив-здоров и пришёл нас проведать.
Мама, проговорила я через пару минут молчания, стараясь правильно подобрать слова, дядька Ансгар приходился братом моему отцу?
Женщина вскинула на меня свои большие тёмно-зелёные глаза и кивнула.
Да, он был ему братом по отцу.
Понятно, вздохнула я и вернулась к своей порции.
А что? не выдержала Райла, сверля меня любопытным взором.
Понимаешь, промямлила я, но всё же решила прояснить этот вопрос, иначе не успокоюсь. Любопытство меня когда-нибудь сгубит. Уже раз сгубило: мне ведь было так интересно, смогу ли я заниматься паркуром и прыгать с крыши на крышу, как человек-паук. Допрыгалась. Я заметила, как он на тебя смотрит. Мне показалось, что Ансгару ты очень нравишься как женщина.
Ох, Аруна! всплеснула руками женщина, но было заметно, что и она об этом знает. Женское сердце не обманешь, мы такое чувствуем. Даже если и так, как ты говоришь, то замуж он меня не позовёт. Потому что гордый и считает себя неполноценным орком.
Из-за ноги?
И из-за потери дара, тихо ответила она, глядя на весело пляшущий в костре огонь.
А он тебе нравится? ляпнула я, не подумав.
Аруна многозначительно и строго протянула она, это не то, что нам следует обсуждать.
Хорошо, легко согласилась я, и сменила тему: Мама, я хочу ходить вместе с тобой в лес. Я уже ненавижу эти корзины. Мне не хватает движения. Моя душа рвётся на свободу!
Ох! изумлённо воскликнула Райла, покачав головой, озвучила свои мысли: и ты готова весь день вместо того, чтобы сидеть в безопасном месте, рисковать жизнью в лесу?
Ну, так ведь ты и другие женщины это делаете каждый день! нахмурилась я, явно ничего не понимая.
А ты заметила, что ходят в основном одни и те же?
Эм, и замолчала, действительно, почему основная часть орчанок сидят у себя в шалашах, занимаясь рутинными делами, такими, как готовка еды, выделка кожи и пошив, штопанье одежды.
То-то же, невесело улыбнулась женщина, ходят те, у кого нет кормильца и защитника.
Мама, а где они все живут? огляделась я, потому что если есть ещё такие же, как мы, то почему они не поселились рядом с нами?
Они наложницы, я же в наложницы не пошла. Не хочу так, хотя предложения были, совсем тихо добавила Райла. А моя челюсть отвисла, вот те раз, и здесь есть такое. И не нужно их осуждать! вдруг добавила она, заметив на моём лице гримасу презрения. У них есть дети, их нужно кормить, и это их выбор. Таким образом у них есть нормальная еда, возможность жить в большом шалаше. Целом, без дыр. Они и их дети не мёрзнут, когда наступают холода. Понимаешь? За это им, конечно, приходится много работать, в том числе рисковать жизнью в лесу. Но зато семьи, что взяли их под свою опеку не выкинут сирот за порог. Великий Хеймдалль будет строг на последнем суде, посему никто не смеет нарушать этот закон.
Понятно, мама, кивнула я, удовлетворённая этим объяснением и возросшим уважением к самой Райле, какая сильная и решительная женщина. Принципиальная.
И впервые я была рада, что ошиблась в своей оценки. Райла была не такой, какой изначально мне показалась совсем не мягкой и добродушной матерью-наседкой.
Спала я тревожно, мне снилось, будто я заживо замурована и лежу под толстым слоем земли и нужно срочно найти выход из сложившейся ситуации, но мозг не мог успокоиться, а кислорода с каждой секундой становилось всё меньше
Я очнулась резко, с бешено колотящимся сердцем и болью в висках. Стараясь не разбудить, спящую рядом мать, села и прислонилась мокрой от пота спиной к крепкому деревянному столбу. Прошло несколько минут, когда я смогла более-менее успокоиться, затем медленно открыть глаза.
Огляделась. Райлы, как оказалось, рядом не было. Зато со стороны входа в шалаш раздавались тихие голоса. Я, собрав волю в кулак (в висках всё ещё стучало), встала и тихо приблизилась к выходу, чуть приоткрыла полог и прислушалась.
Аруна стала другой, донёсся до меня грустный голос Райлы. Её словно подменили, я не узнаю свою дочь
Райла, а ты не думала, что это неспроста? также тихо ответил ей дядька Ансгар, его чуть хрипловатый голос я тут же узнала.
Что ты этим хочешь сказать?
Аруна теперь сможет постоять за себя, уверенно сообщил ей одноногий орк, боги забрали у неё что-то, но дали другое, возможно то, что так вам необходимо. Смелость, упрямство и упорство. А, может, и больше этого Я не нашёл кулон из корней сейки в тех вещах, что вам подарил. Он весьма некрасив и неказист на вид, столь юная девушка не могла позариться на столь неприглядное украшение. А она его забрала. Купцы с руками бы его у вас оторвали, потому что это отличное вместилище для магической энергии.
Тут я услышала, как моя мать громко ахнула, а Ансгар шикнул на неё:
Тише ты! Успокойся! Мои слова ещё ничего не значат! Посему, волю Хеймдалля следует принять, не будет твоя Аруна прежней. Или ты хочешь потерять и такую дочь?
Нет-нет! Ты что такое говоришь! было слышно, как женщина искренне испугалась. Лишь бы жива была, пусть другая уже, но живая
Вот и помни свои слова, ежели сомнения вдруг снова закрадутся в твою душу.
Я запомню, вздохнула Райла и послышался шорох, я пойду спать, друг мой. Завтра рано вставать.
Иди, Райла, доброй ночи! И я пойду, Визэр для меня приготовил спальное место.
Я не стала дослушивать, как можно быстрее метнулась на своё место, укуталась в попахивающую вытертую шкуру и закрыла глаза, постаралась выровнять дыхание. Через некоторое время в вигвам скользнула мать и заняла своё место напротив меня.
Глава 7
Проснулась под утро. Отчего-то сегодня было особенно зябко, даже прохудившаяся шкура, которой я накрылась, не особо спасала от холода. Откинув "одеяло", встала и, стараясь не шуметь, выбралась наружу.
Прохладный воздух всё ещё властвовавшей ночи, укутал меня в кокон и заставил вздрогнуть от неожиданности. Встряхнулась, стараясь взбодриться.
Огляделась. Какая оглушающая тишина вокруг. Даже обережный огонь горит беззвучно. Его магическое пламя возвышалось над землёй на несколько сантиметров, изгибаясь в причудливом танце, с трудом оторвав от него взор, посмотрела на тёмное небо, где две фантасмагоричные луны мягко сияли в его бархатной глубине: одна была небольшой, в сравнении с другой, насыщенно фиолетового цвета, вторая едва угадывалась и отдавала лёгким голубым сиянием.
Нереальная картина и пугающая до дрожи.
В какой такой мир меня занесло? Как выжить тут? Раньше я отгоняла все эти бередящие душу вопросы. Я далеко не трусиха, но я боюсь, и это, наверное, правильно. Неправильно не бояться.
Вдохнув насыщенный ледяной воздух, мотнула головой вот ещё одна проблема: мои волосы, давным-давно превратившиеся в нечёсаные лохмы, туго ударили по плечам, заставив поморщиться от неприятного запаха, к которому я должна была бы уже попривыкнуть, но нет, меня всё ещё эти ароматы смущали и нервировали. И, что интересно, вшей в шевелюре не было, и с чем это связано, не ведаю, нужно уточнить у Райлы.
Подойдя к огню, присела подле, но теплее не стало, он словно был таким же выстуженным, как и всё пространство вокруг. Пожав плечами, поднесла раскрытую ладонь к самым верхним язычкам, а через секунду отдёрнула пламя лизнуло, опалив кожу, та теперь горела и я, не зная, как быть, прижала её к холодной земле. Тут же почувствовала облегчение. Словно меня пожалели и приласкали. Благодарно погладила утрамбованную практически до каменной твёрдости землю, хотела было подняться, чтобы смазать руку кусочком жира, как услышала у самой кромки леса хруст, вскинула глаза, вглядываясь в темнеющие, плотно стоящие, деревья. Краем глаза уловила неясное движение, смазанное, быстрое и мне стало страшно.