Кьорвиги приплыли в Меллеорию для того, чтобы принести клятву верности Душе золотого дракона это Вея ещё с первой исковерканной фразы поняла. Выразить покорность прибыли пять вождей по количеству самых крупных из тридцати двух Мёртвых островов, которые сейчас находятся во владениях «вольного народа». Любой из этих островов может стать домом Душе дракона, если она того пожелает. Её будут уважать, почитать и любить.
Если я попрошу прекратить набеги на другие острова, вы это сделаете? прямо спросила Вея на общем языке.
Вожди переглянулись, говоривший ненадолго замолчал, а потом произнёс уже не так пламенно, как начал свою речь:
Это убьёт вольный народ. Мы никогда не жили по-другому. Но если таково будет желание богини, мы ему подчинимся.
А если я захочу стать вашей королевой?
Кьорвиги без раздумий снова рухнули на колени, а молодой наглец лишь слегка опустил голову, демонстрируя покорность.
Встаньте, вздохнула Вея. Это был просто вопрос, но я подумаю, какую пользу можно извлечь из вашей верности. Вы чтите свои традиции и имеете право выбирать тот образ жизни, который считаете для себя возможным. Вы сильные и храбрые воины. Но вас все ненавидят, и есть за что. Сейчас я не готова что-то от вас требовать, потому что речь идёт о целом народе, но я бы с радостью послушала о своём родном крае. Мёртвые острова ведь находятся не слишком далеко от западного берега Сеара, и вы наверняка плыли сюда мимо Акильфадии. Расскажите мне о ней. Ты расскажи.
Она указала на парня и почувствовала, как плеча предупреждающе коснулась рука Лейзы.
Осторожнее, шепнула ведьма и снова притихла.
Вея ожидала, что молодой кьорвиг хотя бы растеряется от неожиданного внимания к его персоне, но ответом ей была лёгкая самодовольная ухмылка, после чего воин заговорил на своём родном языке таким бархатным голосом, что режущее слух нагромождение звуков показалось девушке не таким уж ужасным и даже приятным.
Акильфадия теперь другая, рассказывал он. Весна не пришла туда. Каменного дома вождей больше нет, потому что Краонгра разгневалась на людей и обрушила его в море. Скала тоже упала и обнажила пещеры. Много пещер. Там сейчас живут отвергнутые боги.
Отвергнутые кем? Вольным народом? вопросительно приподняла Вея бровь, понимая что речь идёт о чёрных драконах.
Боги не покоряются людям. Они повелевают, заявил кьорвиг, гордо подняв подбородок. Вольный народ больше не чтит чёрных богов, потому что они служили людям.
Но вольный народ чтит память о Страннике Акиле, который заставил чёрных богов покориться человеку, возразила девушка. Вы вырезаете на своём лице символ его дара, потому что уважаете стремление этого человека сохранить остров Сеар для своего народа.
Душа богини знает о Страннике? искренне удивился слепой вождь, приходившийся выскомерному воину отцом.
А почему тебя это удивляет? надменно поинтересовалась Вея. Сеар принадлежал вольному народу и тысячу лет назад, и две тысячи, и тогда, когда Краонгра свободно парила над головами ваших предков. Золотые драконы и вольный народ жили здесь вместе. У вас не было магии, и богиня дала вам её, но через женщину, которой мужчины не захотели дать всё то, что пообещали мне вы. Уважать, почитать, любить вольный народ всегда готов был относиться так к богам, но не к женщинам. Вы не оценили этот великий дар, отвергли его и по сей день продолжаете пользоваться только той магией, которую можно украсть. А дар богини Краонгры продолжает существовать, потому что первую Душу дракона пользовали, как обычную девку. Она родила дочерей, её дочери тоже произвели на свет девочек Дарованная вольному народу магия сейчас принадлежит меллеорским ведьмам, а могла бы принадлежать вам. В женщинах, которые стоят за моей спиной, и в вас течёт кровь одних и тех же предков. Если мне известно даже это, то отчего же я не должна знать о Колехорте, подвиг которого изгнавшие вас с этого острова короли предпочли утопить в море лжи?
Ты неправильно произнесла имя, осторожно заметил слепой кьорвиг. Вольный народ называет Странников Кьорхольтами, а не Колехортами. Кьор это вольный. И ты сказала только о ведьмах, но не о себе.
На плечо Веи снова легла рука Лейзы. Тонкий лёд, да. От ответа на это замечание зависело многое, но девушка знала, как снова обрести твёрдую почву под ногами. Слепой вождь всё равно не мог видеть её лица, поэтому Вея одарила ослепительной улыбкой его сына.
Я дочь двух матерей, спокойно произнесла она. Одна из этих женщин была колдуньей, отвергнутой своим народом и даже любимым мужем из-за магии, которая текла в её крови. Вторая была бесплотным духом Фадией, о которой вы наверняка слышали, но, вероятнее всего, неправду. Много столетий назад её родила обречённая на медленную смерть меллеорская ведьма, которую вольный народ заставил обернуть силу природы против людей. Моим отцом был акильфийский вождь, но клана акильфов больше нет. Одна часть моей души принадлежит лично мне человеку, женщине. Другая золотому дракону, богине. Кто я, по-вашему? Где моя семья? Кого мне считать своим народом?
Лейза за спиной Веи уважительно хмыкнула, а кьорвиг промолчал. Они все молчали даже молодой воин, который явно был озадачен тем, что услышал. Довольная результатом своей речи полубогиня тоже не собиралась нарушать многозначительное молчание, но из глубины шатра послышался негромкий храп Маркуса, и чтобы этот совсем не божественный звук не испортил достигнутый эффект, пришлось заговорить снова.
Кто этот мальчик? сменила Вея высокомерный тон на миролюбивый и кивнула в сторону сидевшей всё это время на земле рабыни, сделав вид, будто не знает, что это женщина.
Это подарок, обрадовался её интересу тот из вождей, который в начале аудиенции заговорил первым. Девушка с твоей родины. Совсем дикая. Она хотела умереть, но морские боги не приняли эту жертву.
С моей родины? заинтересовалась Вея. Пусть подойдёт.
Кьорвиг поймал девушку за локоть, рывком поставил её на ноги и толкнул в сторону шатра. Впервые Вея пожалела, что заставила гостей остановиться так далеко утреннее солнце светило рабыне в спину, и поэтому разглядеть черты лица было сложно.
Подойди! снова прозвучал приказ, но девчонка не сдвинулась с места, поэтому пришлось обращаться за помощью.
Зачарованные воины Аукероста, ведьмы помощников было хоть отбавляй, но Вея знаком показала молодому кьорвигу, что разрешает ему привести пленницу и, соответственно, приблизиться самому.
У девушки были красивые золотисто-карие глаза, но взгляд казался совершенно пустым и равнодушным ко всему. Она не пыталась сопротивляться, не выказывала недовольства бесцеремонным обращением, а когда кьорвиг подвёл её ближе к шатру и надавил на плечо, заставив опуститься на колени, рабыня сделала это с такой покорностью, будто ей было всё равно, убьют её или оденут в шелка. Некогда чистая и нежная кожа лица шелушилась от солнечных ожогов, а на растрескавшихся губах, которые раньше часто изгибались в надменной улыбке, теперь запеклась кровь.
Ты её знаешь, сощурился кьорвиг, заметив, как Вея побледнела, хорошенько разглядев свой «подарок».
Знаю, прозвучало в ответ. Давно вы её нашли?
Весной. Мы пытались найти подходы к Акильфадии там, где их раньше не было, а она прыгнула сверху прямо нам на головы. Это хороший подарок? Душа богини Краонгры довольна?
Это худший подарок из всех, какие только можно себе представить, сообщила Вея, разглядывая тощую фигуру безразличной ко всему законной жены Маркуса Колехорта. А ребёнок? Она ждала ребёнка. Он должен был родиться в середине лета.