И вот теперь Нокс держал в своих руках свидетельство мыслей Мэри Шелли. Страница, которая открылась как бы сама собой, содержала начало новой повести Мэри «Матильда» и тут же, буквально бок о бок с ним, рукой Перси была начата «Ода к Неаполю», дальше черновые фрагменты «Защиты поэзии» и «Освобожденного Прометея». Перечитав все записи до последней, которые содержали пометки обеих супругов, когда те читали и редактировали друг друга, Нокс уразумел, что известный поэт Шелли на полном серьезе предлагал своей юной супруге самой разрабатывать темы «Ченчи» и «Карла I», так как считал, что ей лучше, чем ему, дается трагедия. И только когда она отказалась, взялся за них сам.
Непостижимо, обычно литературно одаренные женщины берут сюжеты из своего круга, из того, что они видят каждый день, или черпают из прочитанных ими ранее книг. Но Мэри Шелли была особенной женщиной, она критиковала своего мужа, указывала ему на ошибки и предлагая замены неудачных слов и оборотов. Описывая картины природы от лица Виктора Франкенштейна, она явно взяла за образец их с Перси свадебное путешествие, когда они то и дело переезжали с места на место, дни напролет бродя по горам и долам. Кстати, своего героя она поселила в Женеве, где они с Перси задержались на несколько недель и Мэри могла без спешки изучить обстановку. Она вспоминала запахи улицы Живодеров, когда описывала лабораторию ученого, где он трудился над разлагающимися останками. Да, она прекрасно знала, как это все должно было смердеть, и могла по собственному желанию воссоздать в памяти запах во время написания этих сцен.
Я уже разобрался. Автор «Франкенштейна» Перси Шелли, устало отмахнулся суперинтендант Вильсон. Судите сами. Предисловие Перси Биши Шелли это раз, и в десятой главе цитируется раннее стихотворение Шелли «Изменчивость» это два. Что это, если не авторская подпись?
Я бы сказал, что это цитата. Нокс неуверенно развел руками. Я больше готов поверить, что писала женщина уже потому, что, когда, чудовище потребовало, чтобы Виктор создал для него подругу, тот уезжает черт знает куда, колесит из города в город и затем в течение нескольких месяцев мастерит нового человека вдали от цивилизованного общества. Уверен, что автор-мужчина решил бы, что, если Франкенштейн один раз уже слепил гомункула из мертвой плоти, что ему стоит воспользоваться готовыми чертежами и сотворить другого? Но женщина, которая много месяцев вынашивает ребенка, не может свыкнуться с мыслью, что подобное возможно впопыхах.
М-да только и мог ответить Вильсон.
По их записям я понял, что Мэри не только очень хороший писатель, она обладает критическим умом и чутьем, во всяком случае, Перси показывает ей свои свежие вещи, и нередко она жестоко критикует и редактирует его.
Критикует самого Перси Биши Шелли?! не поверил суперинтендант. Каково! Представляю, если бы моя жена начала критиковать мою полицейскую работу. Не дай бог, ведь вслед за Женевьевой это бы начали проделывать мои дочки. Брр
Я нашел там начало поэмы «Атласная колдунья», так вот, судя по датам, он него несколько раз переделывал, а потом новый вариант вдруг начал обращением к своей жене. Сначала он посвятил ей саму поэму, там так и написано Нокс пошуршал листами. А вот: «Посвящение (Мэри, упрекнувшей мою поэму в том, что она лишена человеческого интереса)».
И дальше разговор с ней и опять по имени:
Получается, что это она ему выговорила «фи», а он взял да и включил свои оправдания в поэму. Уму непостижимо!
Но роман, о котором мы спорим, назван «Франкенштейн, или Современный Прометей», а Шелли уже осмыслял образ Прометея в поэтической драме «Освобожденный Прометей», я присутствовал в салоне мадам Рекарди, где он читал отрывки. Помню, тогда я не решился вступить в дискуссию, хотя кто-то из присутствующих вскоре припомнил Перси трагедию Эсхила «Прометей прикованный», и он подтвердил, что замысел подсказало ему именно это произведение. Помню, читал когда-то, там прикованный к горе Прометей с горделивым презрением отвечает на упреки Зевса.
Нокс кивнул, Эсхила изучали в школе, где он учился. И он прекрасно помнил эту вещь.
Кстати, Шелли тогда высказался в таком роде, что лично для него де неприемлема традиционная концовка мифа, там, где происходит примирение повелителя Олимпа и гордого титана защитника и учителя людей. Он тогда озорно ухмыльнулся, от чего стал похож на уличного озорника, и сказал, что в его представлении подобная концовка не достойна гения Эсхила, так как она слаба и лишена зубов. И добавил, что, безусловно, святош должен устраивать такой итог полное примирению между Защитником человечества и его Угнетателем, эдакое возвращение блудного сына. Нет, Прометей уже не будет Прометеем, если перестанет быть бунтарем. Революционер, отказавшийся от идеалов революции и согласившийся быть как все, вставший, так сказать, в среднюю линию, перестает быть самим собой. Таким образом, бунтарь, освободитель угнетенных, революционер исчезает вместе со своим некогда гордым именем, дабы превратиться в среднестатистического гражданина.
Шелли не только восхищался бунтарем Прометеем, но и освободил своего героя, а вместе с ним и все человечество, которое вслед за своим лидером сбрасывает с себя цепи рабства и угнетения. Потому как ясно как день: даже если автор освободит одного только Прометея, тот не успокоится, пока не дарует свободу всем до последнего человека на земле, а потом спустится в Аид и освободит обретающиеся там души грешников.
Ну или как-то так. А ведь название книги «Франкенштейн, или Современный Прометей».
Мэри, безусловно, отлично знает эту вещь, если, конечно, Перси уже закончил ее. Нокс примиряюще улыбнулся, как человек, знающий намного больше, нежели его собеседник, но не желающий это лишний раз подчеркивать. Можем поспорить, что в издательство рукопись придет перебеленная ее рукой, так что ей эта тема тоже хорошо знакома, не удивлюсь, если они обсуждают ее дома
Значит, вы все же настаиваете, что «Франкенштейна» написала женщина? Женщина, не имеющая должного образования или опыта? Сколько, говорите, ей?
Девятнадцать.
Чушь. Я бы скорее предположил, что автор романа сам Байрон. Этому все нипочём.
А вы прочитали книгу? Нокс затаил дыхание.
Прочитал, в последний момент изъял из типографии, прочитал, был под впечатлением и разрешил издание. И теперь, насколько я знаю, книгу уже можно приобрести в магазинах. Но женщина нет, в голове не укладывается. «В твою брачную ночь я буду с тобой», как сказано! Вы помните, существо требует сотворить для него подругу, и, когда мастер уничтожает уже готовый задышать и открыть глаза образец, он произносит эту фразу, имея в виду, что, раз создатель не дал ему возможности наслаждаться семейным счастьем, этого счастья будет лишен и он сам. Нет, что ни говорите, женщина не может так мыслить, ей это просто не дано.
Почему не дано? пожал плечами Нокс.
Да потому, что таким образом чудовище дает своему создателю шанс одуматься и попытаться все исправить. Автор-женщина должна была либо отправить монстра восвояси, где бы он проклинал творца и плакал, либо он бы напал на создателя и убил его. Но это Какое-то время они сидели молча, каждый думал о своем. В одном ты прав, первым нарушил молчание суперинтендант, жалобы на «Франкенштейна» уже поступают, и мы должны с ними что-то делать. Глупо отрицать, что полиции уже известно имя автора, твоими стараниями мы теперь знаем даже больше, чем вся эта свора репортеров. Но вот только что нам делать с этим знанием?
Что вы имеете в виду?
Ты сам заметил, что в романе слишком много неприятных вещей. Вся эта возня с дохлятиной, брр, так вот, если мы разгласим, что все эти мерзости и непотребства плод воображения юной дамы общественность вправе потребовать медицинского освидетельствования Мэри Шелли, и в результате ее отправят в Бедлам.