Мышь, перестань дёргаться, иначе тебе пи*дец.
Испуганно замирает. Смотрит на меня огромными глазами.
Тяжело дышу, втыкаюсь носом в её висок.
Орать не будешь? спрашиваю я хрипло.
Отрицательно крутит головой. Убираю ладонь с её губ.
Серёжа, пожалуйста, не надо, жалобно просит Танечка.
Тащусь, как она произносит моё имя. Ласково так. Как родное.
Что не надо?
Ничего не надо Пожалуйста, отпусти
Её всю трясёт. И меня тоже. Стаскиваю с неё шапку, глажу по голове, успокаивая, как маленькую, а у самого пальцы дрожат.
Я и правда как псих какой-то. Плющит от неё не по-детски.
9. Шлюха
Мои пальцы забираются в её волосы, гладят нежную кожу на затылке. Пахнет Мышка нереально. Так сладко, какими-то то ли цветами, то ли фруктами. Я бы так вечность стоял тут с ней, если бы не стояк в штанах. Таня притихла и прикрыла глаза. Смирилась или тоже кайфанула, или это перед бурей затишье, не знаю. Но я тащусь от происходящего.
Осторожно собираю её волосы в кулак и легонько тяну назад. Знаю, что девочки дуреют от этого. Эрогенная зона у них там или что-то типа того. И Мышка распахивает глаза и шокированно вздыхает.
Что ты делаешь? спрашивает она осипшим голосом.
Не знаю. Но, кажется, тебе заходит?
Таня куксится и начинает жалобно хныкать:
Серёжа, пожалуйста, отпусти меня Мне нужно домой!
Поцелуй меня, и отпущу.
Снова злится. Я это даже больше чувствую, чем вижу. Воздух между нами начинает вибрировать от разгона её эмоций.
Ну сколько ещё ты будешь меня мучить?!
Один поцелуй, и мучения твои прекратятся. На сегодня. Можно в щеку.
У меня парень есть!
Нахрен он тебе нужен? Я лучше.
Боже стонет Мышь.
Серьёзно, я читал вашу переписку, такая тоска зелёная, чуть не уснул. Скажи честно, ты хоть раз кончила с ним?
Таня вылупляет на меня свои возмущенные глазищи. Такая смешная, меня снова тянет заржать. Но я терплю, держу серьёзную мину очень любопытно услышать ответ.
Прекрати! Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы! Это ужасно!
И я всё-таки тихо ржу над ней. Наклоняюсь к её уху и шепчу:
Со мной кончишь. Попробуй. Можно прямо сейчас
Кладу руку на внутреннюю сторону Мышкиного бедра чуть выше колена и веду вверх по плотной ткани джинсов, пока ребро ладони не упирается в промежность.
Таня впивается пальцами в моё запястье, вспарывая на нём кожу острыми коготками, и в панике шипит пропадающим голосом:
Не смей, не смей!*
Держу руку там, не обращая внимания на её истерику. И на то, как всё сильнее щиплет разодранную кожу запястья. Пристально смотрю Мышке в глаза.
Всего один поцелуй в щеку. И я перестану.
Я тебя ненавижу! гневно выпаливает она.
А я тебя обожаю.
Мышь злится. Пыхтит как паровоз, пытаясь выкрутиться из моих рук. Но всё бесполезно.
Отпусти меня, придурок! Псих!
Поцелуй.
Ну хорошо, хорошо! встряхивает она головой. Только пообещай, что отпустишь, если поцелую! В щеку!
Мои губы сами собой расползаются в улыбке.
Обещаю.
Поклянись!
Клянусь.
А что мне сделать, чтобы ты навсегда от меня отстал?!
Пригласить в гости, когда у тебя дома никого не будет.
Ты точно ненормальный, если думаешь, что это когда-нибудь произойдёт. У тебя с головой не в порядке!
Неужели я настолько плох?
Хм, давай подумаем. Сначала ты мне хамил прямо на уроке, потом украл мой телефон, потом ты его вернул, но украл мои фотографии, чтобы шантажировать меня ими, сейчас ты насильно лапаешь меня в подъезде Да, черт возьми, ты очень плох! Ты ужасен!
Смеюсь.
Ты ведь можешь на меня повлиять, Мышь.
Интересно, как?!
Один поцелуй, и я стану шёлковым мальчиком. Чем больше будешь целовать, тем меньше я буду тебя доставать. Договорились?
Ты сумасшедший
Лично я могу здесь всю ночь с тобой стоять. Мне нравится.
Обнимаю её крепче, зарываясь носом в охренительно пахнущие волосы.
Хорошо, хорошо! дёргается в моих руках Мышь. Один поцелуй в щеку, и ты от меня отстаёшь!
На сегодня.
Навсегда!
Навсегда не получится.
Тогда хотя бы фотографии мои удали!
Неа.
Отчаянно стонет, закинув голову вверх.
Смотрю на её губы, борясь с диким желанием снова впиться в них.
Целуй, Мышка. У тебя нет вариантов. Торг неуместен. Сопротивление бесполезно.
Смотрит обиженно. Часто дышит. Но встаёт на носочки и тянется к моей щеке. Я любезно наклоняюсь и подставляю её ей.
Касается губами осторожно. Тихонько чмокает. И от щеки по всему моему телу разливается офигенно приятная истома. Я зажмуриваюсь и улыбаюсь шире:
Ка-а-айф Хочу ещё.
Сам прижимаюсь щекой к её губам. Она отворачивается.
Нет, я уже поцеловала, ты же обещал
Ну что тебе, жалко? Ещё один разочек?
И она целует снова! Так же робко и осторожно. И снова по венам течёт расплавленное тепло
Ещё
Нет, всё, хватит!
Ну пожалуйста
Нет!
Обхватываю пальцами Мышкин подбородок и прижимаюсь к губам, так же нежно, как мгновение назад она к моей щеке.
И мне тут же прилетает звонкая плюха. Отшатываюсь назад, смеясь.
Какой ты мерзкий обманщик! Я так и знала, что нельзя тебе доверять! Ты обещал! Врун! Трепло!
Отталкивает, пока я ржу, сбегает из-под лестницы, несётся вверх по ней.
Я прислоняюсь спиной к стене и слушаю её шаги. Не могу перестать лыбиться, из-за чего прокушенная Мышкой губа снова начинает кровить.
Слышу, как наверху хлопает дверь. Ну всё, она дома. Мышка в норке. Значит, третий этаж
Слизываю кровь с губы, прикрываю глаза, улыбаюсь. Я нравлюсь тебе, Танечка. Как бы ты ни брыкалась, это чувствуется. И ты мне нравишься. Очень.
Кто знает, может, это всё надолго
А твоего пи*ора на мерине мы как-нибудь нейтрализуем.
Выхожу на улицу, там всё ещё адски холодно. Но мне теперь на это пох*й. И даже от необходимости идти домой уже не так выворачивает. Мышкины поцелуи забрались под кожу и греют. Кайф.
Втыкаю наушники и шагаю, хрустя кроссами по снегу. Красивые улицы центра постепенно сменяют мрачные закоулки моего района. Но сегодня мне на это насрать. У меня шикарная новая игрушка. Всё остальное отходит на задний план.
Захожу в подъезд, поднимаюсь на второй этаж, включаю фонарик на телефоне, потому что не видно ни черта. Кто-то опять спи*дил лампы. Руки бы поотрывать.
Нахожу в темноте свою дверь, прислушиваюсь. Вроде тихо. Вставляю в скважину ключ, проворачиваю, захожу.
В нос бьёт запах перегара, чужого тошнотворного пота и грязных носков. Значит, она снова не одна. Интересно, кто на этот раз?
Стягиваю куртку, разуваюсь, включаю в кухне свет. На столе пустая бутылка из-под дешёвой водки, грязные тарелки с размазанными по ним остатками салатов. Которые тоже источают мерзкий запах. Видимо, уже успели прокиснуть. Меня тянет блевать.
Захожу в комнату, не включая свет. Эта шлюха голая, вырубилась верхом на каком-то мужике. Блять. Хочется уе*ать ей. Подойти и свернуть шею. Отсидеть потом лет десять-пятнадцать, но только не видеть больше никогда её голой на чьём-то вонючем члене.
Врубаю свет. Они морщатся, перекатываются, пряча морды в подушки, но не просыпаются.
Подъем! рявкаю я.
Мать шевелится, кое-как перемещается в сидячее положение, светя своими обвисшими сиськами. Потом наконец соображает, что не мешало бы прикрыться.
Ой, Толя, оденься, Серёжа пришёл. А ты чего так рано сегодня? едва ворочая языком, спрашивает она меня.
Рано, блять. Двенадцать ночи.
Толя, оделся и съ*бался нах*й отсюда, понизив голос, чтобы не слышали соседи, цежу я. Стены у нас картонные.
Толя оказывается огромной жирной тушей. Поднимается, как гора, на материном разложенном диване, щурится, разглядывая меня. Чешет свои волосатые яйца.
Отвратительный, с заплывшей рожей, воняет на всю квартиру, как ей не противно с таким?*
Это твой отпрыск, что ли? Чё борзый такой? басит это чмо.
Начинаю закипать:
Ты в курсе, что она замужем? Оделся и пошёл нах*уй отсюда, я сказал!
А ну замолчи! Мать встаёт с постели, накидывает на себя халат, завязывает вокруг талии пояс. Тебя не касается моя личная жизнь, сколько раз говорила не лезь! Я для того тебя растила, чтобы ты теперь мне всё портил?!