В тот переулок его, прозвучала очередная команда, отданная всё тем же детским голоском.
Мы с верзилами прошли вперед, и я заметил, что парень отстал от нас. С трудом повернув голову назад, увидел, что он стоит перед входом в проулок и разговаривает с двумя мужиками в полицейской форме. Через десяток секунд те просто ушли дальше по своим делам, больше не обращая никакого на меня внимания. Ну да, если честно, на Большого Боба и то я возлагал больше надежды.
Минуты, пока мы добирались сюда, казались мне часами. И вот когда наконец-то их руки перестали меня удерживать, я рухнул лицом в какую-то лужу, сильно надеясь, что накапал ее чей-то кондиционер.
Переверните его, я хочу смотреть прямо в глаза, пацан с детским голосом уже догнал нас и сейчас что-то эмоционально говорил мне, глядя в лицо. Речь вроде бы шла о том, какое я ничтожество по сравнению с ним и его семьей Готианских это, наверное, была их фамилия, и еще он говорил, что мне не хватит всей жизни, чтобы расплатиться.
В середине его долгой и нудной речи я закрыл глаза. Мои тяжелые веки с трудом приподнялись, когда голос наконец-то перестал звучать. Дуло пистолета было направлено мне между глаз. Страх резко выдавил всю усталость и боль, что было сил я лягнул паршивца прямо между ног, а когда он нагнулся, хватаясь за причинное место, немного приподнялся с земли и ударил его кулаком в высокомерную рожу.
Он разбил мне нос, мой нос, сука, парень стащил с себя противогаз, вся нижняя часть лица была испачкана чем-то красным. Его голос стал почти плачущим. Этого зазнавшегося урода, наверное, никогда в жизни не били. Это кровь?! Кровь?
Богатенький мальчик все кричал и кричал, рассматривая руки и рубашку, которая совсем недавно была чисто белой. Выстрел, выстрел, выстрел при каждом бум я чувствовал, как мое тело вздрагивает, выстрел, выстрел, выстрел И напоследок я улыбнулся, прямо перед самой смертью, вспоминая плачущее лицо этого корпоративного ублюдка.
Глава 2. Прогулки с доктором
Вокруг стоит громкий гул машины, горячий ветер обдувает мое тело, интересно, а куда я еду? Что я здесь делаю? Какое красивое небо, как будто выехал за город. Здесь были просто миллионы звезд, нет, не здесь, где-то там, невероятно далеко от меня, как же я устал, пожалуй, еще подремлю немного
Что-то как-то лежать неудобно, кстати, на чем?
Трупы! Сука, там трупы! Так, надо водителю сказать, нет, показать, что я еще живой, удар и еще удар, сил нет, даже человек с самыми новейшими ушными аугментациями в мире и то не услышал бы меня. Надо успокоиться, я в кузове грузовика, и если доеду до точки назначения, обратно навряд ли вернусь, никогда такого не слышал. Надо выкатиться вниз, упасть, сбежать отсюда. И раз, и раз, кручусь, и еще разок, полет, удар. Что происходит? Пока я катился с огромной скоростью по земле, подпрыгивая как мячик на каких-то кочках, наблюдал, что мои конечности висят тряпками. О черт, одна моя рука улетела, куда ты, черт, вернись! Так, все, я остановился, опять лицом вниз, пересохло горло, а рот полон песка, кажется, это была хрень какая-то, а не идея.
Тело. Найдено тело, прокряхтел надо мной голос умирающего компьютера.
Надо рассказать доктору, теперь уже звучал детский голос, но откуда-то издалека. Кажется, я слишком сильно ударился головой, и не один раз.
О, вы приходите в себя, как ощущения? будто сквозь дрёму прозвучал старческий мужской голос.
Где я? Что со мной? это был мой голос, но одновременно и какой-то чужой.
Не спешите, не переживайте, все в порядке.
Мои пальцы коснулись лба, щеки.
Доктор? Вы же доктор? Мне кажется, или на мне металлическая маска?
Ну, да, я доктор, и, если честно, это не совсем маска. Это ваше новое лицо, голос мужчины в белом халате к концу предложения стал как у провинившегося ребенка.
Что значит лицо? настороженно поинтересовался я.
Ну, для начала я не совсем доктор, я, как бы это сказать, работал уборщиком когда-то давно у одного доктора, ну, и иногда ему ассистировал, в основном он делал киборгов, прислугу для среднего класса населения, ну, а у меня, кстати, есть другие таланты! Не менее полезные, с гордостью подытожил свою быструю длинную речь не совсем доктор.
Какие такие таланты? еще более настороженно поинтересовался я.
Ботаника! чуть ли не воскликнул он.
Что, сука, с моим лицом? Где мое лицо? начал кричать я, злость, страх и непонимание комом застряли в горле.
Успокойтесь, успокойтесь, я сказал. Просто у вас вырвало челюсть, и мне надо было вставить новую, которой, как оказалось, у меня и нету вовсе. Но все же каждый раз, когда я отрезал слой кожи, он как-то неровно отрезался, ну и вот. Та дам! доктор развел руки, указывая ими на мою голову.
И ты мне, блядь, срезал кожу со всего лица?
Нет, нет, отрицательно замахал головой доктор, а потом закончил, почти со всей головы.
Сука! схватив пластиковый стакан с прикроватного столика, я хотел кинуть его в собеседника, но, увидев свою вторую руку, не ту, которой трогал лицо, я остановился. Она тоже металлическая? мой голос дрогнул и стал очень тихим.
Ну, еще одна нога, несколько внутренних органов, и большая часть тела покрыта металлом.
Зачем?
От тебя мало что осталось, твое тело везли на утилизацию, и кто-то его скинул с грузовика.
Я сам спрыгнул.
Зачем?
Не знаю, немного помедлив, я добавил, это казалось хорошей идеей. И что теперь мне со всем этим делать?
Грабежи?
В смысле? Какие еще грабежи? удивлённо промямлил я непонимающим тоном.
Если ты не заметил, мы не в больнице, я просто в куче мусора сделал себе дом. И тебя я тоже сделал по большей части из мусора, здесь валяются разные, давно списанные аугментации. Ну, короче, ты очень-очень плохо функционируешь.
Что это значит?
Ну, если грубо говорить, у тебя не так уж и много времени.
Сколько?
Да я откуда знаю? Ты меня не слышишь? Я собрал тебя из того, что валялось на полу, ржавая печень, наполовину дырявые легкие, лицо вообще странное, так и не понял, почему голосовой динамик сбоку, а глаза выпученные какие-то, еще и на череп похоже. Короче, пару дней тебе здесь побродить, подумать, а потом у меня уже есть план, где тебе найти запчасти поновей. И вот, на, держи плащ, тоже здесь нашел, твоей одежде пришел конец. Знаешь? Мне кажется, ты отлично меня развлечешь. И еще, у меня не было нужных лекарств и медикаментов во время операции, не уверен, что твои гормоны правильно отреагируют на многочисленные небиологические части тела, возможно множество побочных эффектов, но точно порой ожидай подавленных либо, что более вероятно, наоборот, максимализированных эмоций. Печаль покажется горем, удивление превратится в восхищение, а незначительная мотивация может стать для тебя неудержимым поездом.
Я вышел на улицу в раздумьях и понял, что мы действительно находились на огромной свалке металлолома: вокруг меня были горы высотой в пятнадцать-двадцать метров. И как же было странно ходить на металлической ноге, шаг так, шаг так, у моих нижних конечностей была явно разная длина. В городе людей с аугментациями, если те на виду, часто принимают за преступников: так повелось, что именно они пренебрегают человеческими частями тела в угоду силе.
Дядька, вы пришли в себя? на небольшой куче металлолома сидело с десяток детей в возрасте до двенадцати лет.
Эй, док, это ваши дети? крикнул я в сторону комнаты, из которой только что вышел.
Да мои, мои.
Прямо все? А где же их мамы?
Какие мамы? Я их тоже на мусорке нашел, мне иногда начинает казаться, что все, что у меня есть, я когда-то нашел на мусорке.
А что, это не так?
Иди в жопу.
А зачем тебе дети?
У нас симбиоз, мы не можем жить отдельно, я на этих горах построил сады, чтобы ничего не было видно снизу, а дети с соседней мусорки таскают удобрения для них, а если повезет, еще и крыс наловят знаешь, какие они здесь толстые? Ну, еще я лечу у детей ранки там всякие и кушать готовлю.