Найдя в зале простынь, мы бережно завернули в него женщину, и Леша вынес ее на улицу. Я, этим временем, зашла к бабе Наде она уже пришла в себя и сразу спросила:
Вы нашли их?
Я молча кивнула головой, стараясь не выдать себя раньше времени.
Они живы? она со страхом смотрела на меня, как на предсказателя ее будущего. Если ее близкие погибли ее жизнь окончена именно это я прочла по ее заплаканным зеленым глазам. Ее седые волосы, в которых прежде виднелись русые полосы теперь полностью поседели.
Они на улице, ответила я и тут же торопливо добавила: Давайте я вас выведу во двор, Саша уже заждалась вас!
При этих словах баба Надя оживилась. Ее внучка жива какое счастье! Она с моей помощью встала с пола, где паркет собрался в гармошку, и мы начали пробираться к выходу. Со стороны улицы, Леша помог бабе Наде перелезть через упавший козырек. Она все это время бешено шарила глазами по лицам людей, пытаясь отыскать своих. Везде слышались стоны и крики, всюду было полно народу все в изорванных в клочья одеяниях, которая была пропитана кровью.
Когда мы выбрались во двор, я увидела, что Марина вместе с Сашей под тем самым деревом, за которое мы держались во время сумасшедшей тряски. Саша первая заметила свою бабушку и побежала к ней навстречу.
Сашенька! плакала баба Надя, обнимая внучку. Солнышко мое!
Леша, дернув меня за руку, произнес хмуро:
Теперь самое страшное. Нужно показать ей тело дочери
Где оно? спросила я.
Леша вытянул руку вперед и ответил:
В десяти метрах от них, под соседним деревом.
Но баба Надя сама почувствовала, что ее дочь лежит совсем рядом, укутанная простыней. Она оттолкнула внучку к Марине и, как завороженная, пошла к телу, которое лежало под ивой. Глаза неотрывно смотрели на кусок белой ткани, губы плотно сжались, а дрожащие руки потянулись к тому месту, где раньше было лицо.
Останови ее! умоляла я Лешу. Она не должна увидеть дочь в таком виде. Это потом будет всю жизнь преследовать ее! воскликнула я, но тут же вздрогнула. Что я такое говорю? Ведь у нас нет той самой жизни, лишь жалкая отсрочка в пару месяцев. Но и этого срока достаточно, чтобы сойти с ума от горя раньше времени.
Леша добросовестно кинулся выполнять мою просьбу, но не успел: баба Надя откинула простыню и вскрикнула, а потом потеряла сознание. Мать всегда узнает свою дочь, в каком бы виде она не была. Пока мы с Лешей приводили бедную женщину в чувства, а Марина успокаивала Сашу, к нам подоспел зять бабы Нади. В этот день он работал на другом конце города, и после землетрясения ему пришлось пешком преодолеть немалое расстояние, а учитывая, что перемещения по городу могли закончиться гибелью (на него могло обрушиться любое поврежденное землетрясением здание), это было настоящим чудом, что он уцелел. Он сразу же крепко обнял дочь, а она, целуя его лицо, кричала: «Папа, мамы больше нет!». Его губы вздрогнули, он нахмурился и еще сильнее прижал к себе дочь, так похожую на него.
Семья в неполном составе воссоединилась, и мы с Мариной и Лешей, оставив их, вернулись в подъезд. Леша продолжил отмыкать двери и проверять жилище на наличие людей. В одной из квартир на седьмом этаже мы вытянули из опрокинутого на пол шкафа перепуганного до смерти шестилетнего мальчишку. Его бабушка лежала на кухне без сознания.
У нее, скорее всего, черепно-мозговая травма, осмотрев голову, предположила Марина.
Леша вынес женщину во двор, и когда она пришла в себя, то сразу спросила о внуке.
Бабушка, я здесь! мальчик наклонился к ней и поцеловал в щеку.
Слава богу! выдохнула она с облегчением.
«Слава Леше!» произнесла я, но женщина меня не услышала, так как была целиком поглощена внуком.
Мы возвратились в свой подъезд и помогли выбраться на улицу еще нескольким людям. В некоторых квартирах двери вылетели на лестничную площадку, но внутри никого не оказалось. Обойдя все этажи, нам осталось проверить лишь наш девятый. Первым делом мы забарабанили в дверь Петра Николаевича. Это был восьмидесятилетний сосед Марины упрямый и своенравный старик. Его квартира была в конце коридора по правую сторону.
Подите вон, стервятники! услышали мы из-за двери.
Стервятники? даже Леша растерялся от такого вежливого приветствия. А ведь он сидел в тюрьме и многое повидал.
Я снова постучала. Дверь резко распахнулась, и на пороге нарисовался Петр Николаевич в полосатых семейных трусах. Оскалив свой почти беззубый рот, он потряс в воздухе морщинистым кулаком и крикнул:
Что, грабить меня пришли? выпучив на нас глаза, он угрюмо покосился на Лешу. Он узнал его и решил, что тот вернулся к старым делишкам.
Мы пришли вас вывести, глупый старик, не сдержался Леша, обиженно поджав губу. Его можно было понять: он помог выбраться на улицу многим людям из нашего подъезда, но ни один из них так и не поблагодарил его. Все были напуганы и истерзаны всем было не до этого.
Не нужно меня выводить, на худом лице нашего соседа начали нервно подпрыгивать седые косматые брови. Он глянул сердито на Марину и повторил: Не нужно меня выводить Не надо меня трогать, иначе я вызову полицию!
Нет уже никакой полиции, ухмыльнулся Леша и обратился к нам: Пошлите отсюда. Это старик не в себе!
У меня появилось жгучее желание вытянуть этого привередливого бородатого деда из квартиры за руку, но он будто прочел мою мысль и быстро захлопнул дверь.
Ну и черт с ним, пожал плечами Леша.
Я вдруг с опаской посмотрела на свою квартиру. Мне было страшно заходить туда и увидеть картины разрушения, но я не сдержалась и вошла в коридор. Повсюду была раскидана мебель, книги, посуда, вещи и документы. Я равнодушно взглянула на свой паспорт, лежащий в луже воды возле ванны, и не удосужилась подобрать его. Скоро эта бумажка не будет иметь уже никакого значения. Нас делят по кастам и расам, по искусственным границам, как стадо и мы позволяем с собой делать это тем, в чьих интересах только власть и деньги, но не наше благополучие.
Когда я вышла на площадку, то взглянула хмуро на квартиру своего соседа. Меньше всего мне хотелось стучать в эту дверь.
Андрей точно был на работе, произнесла Марина, я видела, как он уходил утром.
Да, я был на работе, послышалось неожиданно сзади.
Я вздрогнула и обернулась. Передо мной стоял мой долговязый сосед. У каждого человека есть в подъезде сосед, которого он ненавидит. Он может находиться слева или справа от тебя, или же на верхнем этаже прекрасные условия, чтобы портить жизнь окружающим людям постоянным ремонтом или затоплением, или просто дурным поведением. Мой сосед предпочитал последний вариант. Внешне он чем-то походил на черта черные, как смола, волосы, злые и тщеславные темно-карие глаза, в которых можно было разглядеть только презрение к окружающим, а еще вечно сдвинутые на переносице вороньи брови знак особой неприязни к задушевным беседам и чистым порывам сердца.
Слава богу ты жив! обрадовалась Марина и тут же спросила: Но что у тебя с головой?
Да, его голова была перевязана бинтом, и от нее несло приторным запахом медикаментов.
Ерунда всего лишь царапина, отмахнулся Андрей и пристально посмотрел на меня. Таким странным и почему-то сияющим взглядом. Но я промолчала. Если бы меня придавило плитой в квартире он только возрадовался бы и почему он теперь так глупо улыбался, я не могла понять. Вероятно, его повеселил мой нелепый вид моя туника безжизненно висела на одном плече, будто половая тряпка, предварительно окунутая в грязь.
Кто тебя перевязал? спросила Марина, притрагиваясь кончиками пальцев к его голове.
Медики, ответил он и пояснил: Во всех районах города начинают разворачивать временные медицинские лагеря под открытым небом. Туда уже свозят раненых.