Губы живой Кикиморы, и без того тонкие и блеклые, превратились в едва заметную полоску, а глаза засверкали в преддверии торжества всевластия. Проступок был налицо, нарушителя ждала кара. Кикимору затрясло от предстоящих пыток и грядущего возмездия.
Где приветствие учителя? отчеканила она, постукивая ручкой по столу в такт своим словам.
Ученики послушно встали. Последними Белов и его компания. Кикимора щурилась, глядя на художника.
Сте-реть, по слогам произнесла она.
Класс молчал. Никто не собирался ничего стирать.
Повторяю, стереть с доски! она повысила голос и снова простучала три раза.
Это эксплуатация детского труда, развязно произнес Белов. Статья Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кикимора фыркнула. Скрип старой вставной челюсти услышала галерка. Качнулся стул, зашелестели тетради у кого-то ближе к двери, скорее всего, из-за ветра, скатился с парты карандаш и упал с характерным стуком на пол, чей-то телефон издал короткий звук старинного телефонного аппарата и тут же замолчал.
Выключить!
Шорох тетрадей с первых парт показался Белову странным, а телефон, звонивший где-то рядом с ним, ещё страннее. Он хорошенько прислушался к звуку и теперь уже был уверен, что это Викин. Белов к ней развернулся и стал показывать глазами на стол. Вика замотала головой. Телефон у неё был выключен.
Тут в дверь постучали. Кикимора замерла. Дверь со скрипом отворилась, и в класс вошел незнакомый юноша. Его прилизанные волосы поблескивали от света потолочной лампы, а огромный черный рюкзак оттягивал корпус назад. Он выглядел каким-то болезненным по сравнению с остальными школьниками.
Кто вы? выдавила Кикимора.
Юноша шел к завучу медленно, будто знал, что делает, знал, кто это и с чем ему предстоит столкнуться, и, что ещё страннее, совершенно этого не боялся. Как будто на нем был какой-то магический плащ уверенности.
Как кто? Идиот, шепотом ответил Вике на вопрос Кикиморы Белов. Костлявый какой Точно отличник.
Вика промолчала и уставилась на новенького. Она увидела его серые глаза и длинные ресницы, потом отметила, что так волосы никто не укладывает и что очки у него старые, такую оправу уже давно не носят, и успокоилась. Он точно ей не пара.
Я ещё раз повторяю, вы кто? громко проскрипела Кикимора.
Я Артем Волков. Я буду здесь учиться.
Документы ваши где? Почему в середине года? Вы из какой школы и почему опаздываете? гневно тараторила завуч.
Звонка не было ещё, я не опоздал. Документы у директора, она велела сюда идти. Это ведь тридцать пятый кабинет?
Кикимора кивнула.
Значит, мне сюда.
Того гляди, обольется потом, пробормотал Белов.
Кто? Кикимора или этот? засмеялась Вика, пренебрежительно кивнув головой в сторону юноши.
Не завидую я ему чуть слышно сказала Женя, наблюдая за происходящим. Она попыталась сфотографировать новенького, но сенсор не реагировал на холодные руки.
Звонка всё ещё не было. Кикимора оглядела весь класс и тихо заговорила:
Внимание, класс! Сегодня физкультуры не будет. Майя Ивановна Рекуц тяжело заболела. Заменить её пока некому.
Класс загалдел. Все были рады, за исключением Белова, который готовился к поступлению на факультет физической культуры и спорта. Вика приободрилась, а Женя смотрела в окно и не слышала объявление.
С высоты третьего этажа ей было видно школьный двор и одинокого дворника, который то и дело шаркал старой метлой, вычищая до асфальта дорожку. Женя наблюдала за монотонными движениями усталого мужчины и даже два раза зевнула.
Что, профессию себе присматриваешь? прошептал Белов, который, очевидно, тоже смотрел на то, как убирали двор.
Белов! шикнула на него Вика.
Вдруг дворник перестал мести, отложил метлу и быстро зашагал в сторону сугроба, где стал всматриваться в затвердевший снег. Затем он немного счистил снег рукой, и Женя прищурилась. Мужчина быстро раскопал ямку, и тут уже девушка резко отвернулась.
Труп, заключил Белов.
Белов! Фу-у-у! прикрыла рот рукой Женя и задержала дыхание.
Ты чего? спросила Вика.
Труп там, говорю же, засмеялся Белов.
Женя пыталась ровно дышать.
Придурок, нахмурила брови Вика.
Да что-то черное, откуда я знаю, что там, Вик?
Белов пожал плечами и уткнулся в телефон.
Так можно я сяду куда-нибудь? вдруг услышали ребята.
Новенький смотрел на завуча, ждал ответа. В дверях появилась Сироткина, которая опоздала на урок. Она прижалась к стене и дрожащим голосом заговорила:
Ир-раида Павловна, м-можно в-войти?
Кикимора даже не посмотрела в сторону опоздавшей. Сироткина стала пробираться к своей парте, как партизан в лесу, и, когда оказалась на своем месте, старалась не шевелиться в надежде, что завуч занят кем-то другим.
Куда вы хотите сесть, Артем?
Мне бы поближе, а то зрение плохое
Сцена казалась нелепой. Все знали, что лишний раз с Кикиморой разговаривать не стоит, попадаться на глаза тоже. Новенький стоял перед самым властным человеком этой школы и говорил ей, что делать. От этих двух веяло холодом. Двадцать шесть пар глаз наблюдали за странной картиной. Новенький пришел в середине года. Завуч была недовольна и его присутствием, и его видом, но делала то, что он просил.
Ну всё, кивнул Белов, нашли нового козла отпущения, можно расслабиться.
Да он точно отличник, сказала Арина.
Покажите мне место, настаивал Артем.
Садись куда пожелаешь, засуетилась Кикимора. Освободите место ему. Михайлов, что сидишь? Иди вон к Белову и его компании.
Остальные пусть тоже сядут Наверное почти шепотом произнес Артем, глядя на ребят, а Кикимора в знак согласия покивала.
Ребята сели. Аккуратно постриженный мальчик с фамилией Михайлов сглотнул слюну, накопившуюся за продолжительный диалог завуча и Артема, и тихо стал собирать вещи, чтобы освободить место чужаку. Хоть и не понимал, почему именно он должен уступать место, но сделал это беспрекословно, ведь в прошлом году Ярослав опоздал на пять минут на урок русского языка, а именно этот предмет вела Заболотная. Цена опоздания была для него слишком велика: завуч вызвала родителей и обвинила Ярослава в том, что «хоть он и старается оказаться в числе лучших учеников школы, дисциплина у него страдает, а значит, золотой медали ему не видать». С этими мыслями Ярослав пересел на последнюю парту, к граффитчикам и Абрамовой, а затем бросил недобрый взгляд на Артема. Слишком подозрительная была ситуация.
Привет, Ярик! улыбнулся Белов. Добро пожаловать в наш клуб.
Белов! окликнула его Вика.
Абрамова, вот ты где резвая, а где сразу в кусты. Кто нам математику делать будет?
Понятия не имею. Уж точно не этот придурок!
Придурок, потому что тебе больше списывать не дает? ухмыльнулся Белов.
Белов, ты понимаешь, что если он мне не дает, вычурно сказала она, то он и тебе не даст.
А ты уверена? посмотрел он на Вику и подмигнул Михайлову. А если я его поколочу?
Михайлов стиснул зубы.
Я никому больше не дам списывать! громко прошептал он. Достали
Вик, а ты помнишь, что мне желание должна? вдруг сказала Арина, поглядывая на первую парту, где раскладывал свои вещи новенький.
Ну, дальше что?
Выбирай жертву.
Михайлов.
А может, он? Арина кивнула в сторону первой парты.
Ты серьезно? Вика надменно посмотрела на подругу, а затем медленно перевела взгляд на Артема.
Ага, я серьезно.
Арина кивала, изучая новенького, а Вика растерянно смотрела в телефон.
Ну на фиг, давай Михайлов.
Михайлов тебя и так любит, только списывать больше не получится. Михайлов это слишком просто. Давай его.
Ой ладно, если так хочешь закатила глаза Вика.
А что ты на него не хочешь спорить? Понравился?
Нет, просто он Ну Ладно, по рукам!
Вика протянула свою идеально ухоженную руку с обновленным маникюром.