Владуц, что с тобой? ахнула Анна. Ты опять подрался?
Ма, все нормально, с пацанами из соседнего района не разошлись, ответил сын. Все нормально, ма, не начинай только.
А где Драгош? Как у вас дела? Почему не пишете мне? тараторила Анна, не давая толком ответить.
Ма, да все нормально. Драгош скоро придет, он гуляет с пацанами. А может, и с девчонками, хихикнув, добавил сын.
С девочками? удивилась Анна. Вам еще рано ходить по девочкам.
Ма, нам шестнадцать.
Уже шестнадцать, задумчиво произнесла Анна. Ладно, ну а заниматься вы успеваете? Вы должны поступить в институт, помнишь? Просто обязаны.
Да, мам, да. Я как раз собираюсь сейчас на занятия. Подожду Драгоша, и мы пойдем вместе. Сегодня у нас обществознание. А завтра английский. Не переживай, мам.
Ладно. Не буду, пообещала Анна. Но вы уж там ведите себя хорошо, пожалуйста. Я так хочу гордиться моими мальчиками.
Да, мам.
Я вас люблю и очень скучаю.
И мы тебя, ма, ответил сын.
Анна положила трубку и отправилась на кухню. Готовить полноценные блюда, когда живешь одна, совсем не хочется, поэтому она привыкла обходиться наспех приготовленными перекусами. Достав из холодильника кусочек красной соленой форели, она запихнула его в круассан. Туда же положила слайс из сыра и начала жевать, погруженная в свои мысли. Квартира Анны напоминала жуткую халупу. Вещи валялись в беспорядке, чистоты не было и в помине. Занимаясь уборкой на работе, собственное жилище она убирала, только когда накапливалась критическая масса пыли. Единственным местом, где Анна поддерживала порядок, был угол, в котором лежали «на передержке» вещи, которые она стащила у своих хозяек. Как раз сегодня пришло время одной маленькой сумочки: за три месяца хозяйка ни разу не вспомнила о ней.
Анна открыла нужный сайт на телефоне и загрузила фото и описание. Вещи можно продавать и отправлять по всей Европе, что было очень удобно и, опять же, уменьшало риск попасться на воровстве. Всего через четверть часа выставленная сумочка уже была оплачена покупателем из Барселоны.
«Завтра отправлю», подумала Анна, лениво зевая, и прошла к шкафчику с медикаментами. Достала и надела медицинскую шапочку, спрятав все волосы. Затем надела перчатки и в самом конце большие очки. Так даже крошечная ресничка, если и упадет, то никуда не денется. Затем взяла чистый лист бумаги из середины пачки, достала трафарет и медленно, аккуратно выписывая каждую букву, начала составлять послание:
Я знаю, что вы были в квартире Катрин Нуар. Я могу рассказать или не рассказать об этом полиции. 50 000 евро наличными плата за мое молчание. За 100 000 евро я помогу отвести от вас подозрение. Завтра в 19:00 в кафе напротив дома Катрин. И учтите: если со мной что-то случится, пакет с доказательствами сразу попадет в полицию.
«Прекрасно, подумала она. Надо только придумать, как его доставить. И раз уж я все равно достала все необходимое, напишу-ка я еще одно письмецо уже пора подоить и эту козочку».
И Анна принялась аккуратно, так же строго по трафарету, писать следующее письмо.
Глава 10
Марат Каплан сидел в мягком кресле на корме и смотрел на воду. Ночь отдавала свои права, и узкая полоска рассеянного света начала освещать горизонт над морем. Ему не спалось, потому что в этот вечер все пошло не по плану. К этой минуте он должен был получить то, за что приготовился отдать кучу денег, и уже отплыть на своей яхте в Портофино. Но теперь ему грозили неприятности. Обычно, сталкиваясь со сложной проблемой или задачей, которую предстояло решить, Марат выходил в море, садился за штурвал на верхней палубе и брал управление своей шикарной сорокаметровой лодкой на себя. Именно там, наверху на скорости двадцать четыре узла в час, вместе с сильнейшими ветрами улетали тревоги и проблемы. Когда он вел лодку по волнам навстречу соленому ветру и брызгам, в его голове наступала ясность, и приходило решение. Однако сегодня даже трехчасовая морская прогулка не спасла его от дурного предчувствия. Отдав управление яхтой своему капитану, он спустился на корму, вытащил из телефона сим-карту, разломил ее на две части и выбросил и телефон, и остатки симки в море. А затем сел в любимое кресло и стал смотреть на воду, обдумывая новые вводные.
В квартире Катрин полиция наверняка все перевернула вверх дном. Надо как-то узнать, что именно им удалось найти, знают ли они что-то о нем, и если да, то что именно. Скорее всего, они увидят их переписку. Но там как раз ничего экстремального они не найдут. Вопрос только в том, насколько аккуратно Катрин вела переписку с другими людьми и насколько была болтлива.
Любимый, ты почему не спишь? спросила Марата красивая женщина. Ты весь вечер о чем-то думаешь. Проблемы в Лондоне? Нам придется вернуться домой?
Нет-нет, детка. Все хорошо. Иди ложись, я скоро приду.
Хочешь, я посижу вместе с тобой? продолжила она.
Наоми плохо засыпала последние несколько дней, и тому была веская причина. Она чувствовала, что любовь и внимание ее Марата больше не принадлежат ей. Не было еще никаких сцен, ранящих слов или других подтверждающих фактов. Но ощущение, что он ускользает от нее, уже закралось в душу. Он уже не так смотрел на нее, как раньше. Уже не так жаждал проводить с ней время, как это было раньше. Она была инициатором всех разговоров, всех совместных прогулок и даже постельных нежностей. Казалось, если она проявит инициативу, то Марат отзовется. Если же она ничего не предпримет, то он и не заметит, что ее нет рядом. Липкий страх от того, что ее счастье вот-вот закончится и наступит боль одиночества, лишал ее сна и былой легкости. Кроме того, Марат был богат и любил хорошую жизнь. И от этого отпускать его и вовсе не хотелось. Жизнь с ним была легка и красива.
Нет-нет, иди спать, ласково сказал он, отчего в горле у Наоми появился комок.
«Я должна забеременеть, подумала она. Я ни за что не отпущу его, я умру без него. Единственный способ добавить новый виток в наши отношения это забеременеть. Он сделает мне предложение, мы поженимся, и все снова наладится».
Хорошо, любимый, ответила она и отправилась в каюту.
В большой роскошной каюте Наоми подошла к тумбочке из красного дерева, достала пачку с презервативами и очень аккуратно, через боковой шов на упаковке, длинной тонкой иглой начала проделывать сквозные отверстия. Поработав таким образом над всеми пачками, она подошла к своей сумочке, достала оттуда упаковку с противозачаточными таблетками и уже собралась ее выбросить. Однако, подумав, решила, что будет намного правильнее пить таблетки при Марате, чтобы он видел, что она продолжает их принимать, а затем тихонько выплевывать их. В этом случае, когда забеременеет, она сможет сказать, что если ребенок прорвался через такую двойную защиту, то это только потому, что сами небеса захотели, чтобы он родился. А уж Наоми сделает все, чтобы сохранить его.
«Пора заканчивать с ней, в этот момент думал Марат. Хорошая девчонка, но уже перешла черту».
Он всегда чувствовал наступление той стадии в отношениях, когда женщина готовится накинуть на него аркан. Вместо легкой и недоступной красавицы они все становятся напряженно-ревнивыми бабами. Каждая пытается застолбить свое место под солнцем и затащить его под венец. Они становятся предсказуемыми и навязчивыми. А некоторые еще и жадными. Как будто чувствуют скорый конец отношений и пытаются дотянуться своими потными ручонками до всего, до чего успеют. Вместо красивой азартной игры, которая была вначале, вместо того чтобы манить и увлекать, они становятся серьезными, обидчивыми и ревнивыми. И, конечно, каждая уже считает своей собственностью его самого, а заодно все, что он имеет и чем владеет в Лондоне и Портофино.