допел Иосиф Кобзон.
— Синие перчатки идут по Литейному проспекту, — сказало радио, немного побулькало и сообщило: — В универмагах и магазинах нашего города появились бананы и ананы. Простите, ананасы и бананасы. Ха-ха-ха-ха. Вы слушали передачу "Расскажи мне, мама, анекдот".
— С бородой, — фыркнула Малявка Шань.
— Внимание, внимание, — мрачно сказало радио. — Синие Перчатки свернули на улицу Пестеля. Синие Перчатки идут по улице Пестеля.
Малявка Шань с опаской подошла к окну, но открывать его не стала. Все-таки была осень.
Ветер совсем разыгрался. Он ввинчивался в кучи листьев, разбрасывая их, а потом с грохотом гонял по улице. Дворник сплюнул, бросил метлу и ушел.
— Внимание, внимание, — сказало радио. — Синие Перчатки поворачивают на Моховую улицу. Синие Перчатки идут по Моховой улице.
— Ой, — Малявка Шань заметалась по комнате. Она залезла под стол и стянула скатерть с одного бока до самого пола.
— Синие Перчатки вызывают лифт, — сказало радио. — Синие Перчатки поднимаются на шестой этаж.
Малявка Шань вылезла из-под стола. Малявка Шань на цыпочках подкралась к радио и решительно выключила его.
* * *
"БОЮСЬ", — старательно вывела Малявка Шань в левом верхнем углу листа в тонкую сиреневую клетку. Потом она взяла красный карандаш и старательно подчеркнула написанное. Сперва одной чертой, а затем и второй.
Боюсь львов, когда они сзади. Тигров не боюсь, они всегда за решеткой.
Боюсь милиционеров.
Боюсь ездить в лифте с незнакомцами.
Боюсь держать в руках бабочку, потому что с нее осыпается пыльца.
Боюсь больших и тихих комаров, которые не малярийные. Я знаю, что они не малярийные, но все равно боюсь.
Боюсь всяких шаркающих звуков — когда чиркают спичкой, например.
Боюсь, когда говорят: "Не бойтесь".
Волнуюсь, когда говорят: "Не волнуйтесь".
И очень опасаюсь, когда говорят: "Никакой опасности нет".
Еще боюсь, когда говорят: "Не бойтесь, чувствуйте себя как дома".
Боюсь, если ночью капает из крана.
Мышей боюсь, крыс особенно, тараканов, когда их много.
Пугаюсь, когда спрашивают, сколько мне лет.
Ночью не люблю смотреть в зеркало.
Боюсь прыгать с крыши помойки.
Боюсь, когда мальчишки показывают свои отрубленные пальцы. Есть два способа. Можно как-то подогнуть палец, это раз. Не знаю только как.
А еще отрубленный палец в спичечном коробке на вате. Ну, это совсем просто. Главное, медленно сдвигать крышку.
Еще очень страшно, когда такие маленькие дети делаются красными, как редиска, и орут.
Боюсь, когда смеются «хе-хе-хе». И еще "ха, ха, ха" — по отдельности, как Фантомас.
Страшно зажигать газовую колонку.
Очень страшная голубая плесень.
Боюсь, когда говорят: "Уууууу".
"Боюсь писать о том, чего боюсь", — вывела Малявка Шань и подчеркнула последнюю строчку красным карандашом. Сперва одной чертой, а затем и второй.
* * *
Страха не было. Малявка Шань повела одним плечом, потом другим, ничего не изменилось. Третьего плеча не было. Страха — тоже.
Она вышла в темный коридор, подошла к зеркалу. Не мигая смотрели на нее два черных глаза.
— Не сморгну, — задумчиво пробормотала Малявка Шань.
Страха не было.
Малявка Шань отправилась на кухню, зажгла плиту, поставила чайник. Из крана капало. Ветер за окном говорил: «Уууууу». Страха не было.
— Не бойся, — сказала она себе и не испугалась.
"Я осталась одна", — подумала Малявка Шань.
— Совсем одна, — громко сказала она и прошептала: — Как страшно…
АНДРЕЙ СЕН-СЕНЬКОВ
ИСПУГАННЫЙ ВЗГЛЯД КАК КОЛЛЕКЦИЯ ГЛАЗ
1
На кончике пальца вскрывается глаз. У него нет ресниц. Но они ему нужны. Смотрит на звезды. Свет одной из них ему подходит.
2
Трогать тебя взглядом — щекотно и слизисто. Но нельзя долго. Ты начнешь тоже тебя трогать, выдавливая кусочки зрения.
3
Кораллы оглядываются. Рядом вроде бы та же безопасная вода. Только некоторые эмбрионы будущих волн перестают двигаться. Кто-то, наверное, напугал их, рассказав о мокрой ждущей поверхности.
4