Убил острогой, похвастался Бель подошедшему Харке. Новой, с наконечником Суконжи.
Приемник Хранителя покачал головой:
Смотри, какие у неё большие зубы.
Да, если бы не острога, то потрошила она меня. Садись сейчас будем печь.
Харка присел:
Я иду к Многорукому Ламу.
Кусок зажуёшь и ему отнесёшь скажешь, Бель поклонился.
И мальчишкам:
Эй, а ну хватит скоблить тащите её сюда.
Мальчики волоком по траве, ухватив за жабры, подтащили рыбину к костру.
Бель достал из кожаных ножен медный нож, сверкнувший багряным отливом на солнце. Похвастал:
Подарок Суконжи.
И принялся резать щуку на части. Сам говорил:
Смотрю, гребень торчит из воды, а там мелководье шкуры дубятся. Схватил за край она тянет свой. Вот наглая попалась! Кричу пацанам: острогу тащите! А потом как жахну за головой весь наконечник до самого древка. Но перед смертью ещё побрыкалась два раза сбивала меня хвостом. Вот чудище досталось! Шкуры мои хотела украсть наверное, за добычу приняла.
Под углями прогоревшего костра обнаружился плоский камень с шипением на него ложились белые от жира щучьи куски.
Бель:
Сейчас будут готовы.
Поев, дубильщик поманил Харку к реке:
Пойдём, покажу.
У берега на мелководье, притопленные камнями к песчаному дну, лежали две оленьи шкуры. Мелкие рыбы и рачки сновали по ним, объедая мездру.
И весь секрет? удивился Харка.
Бель подмигнул:
А ты как думал! От таких скребков будут они мягче тины.
Мальчишки, объевшиеся жареной рыбой, спали в траве, выставив солнцу и мухам вздувшиеся животы.
Идём в землянку, Бель предложил. Там прохладней.
Харка:
Нет, я в овраг к Многорукому Ламу.
Бель:
Тогда прихвати ещё кусок для Суконжи скажи, подарок от меня.
Может, вместе сходим?
Дубильщик покачал головой:
Нельзя. Помощники мои уснули кому-то надо шкуры стеречь.
И, зевнув, нырнул в землянку.
За дубовой рощей, где Харка вспугнул семью кабанов с полосатыми поросятами, глубокий овраг, как шрам на щеке, развалил косогор. Ручей по дну стремился к реке. Пологий склон был изрыт углублениями. Одновременно в двух кострах кривоносый, смуглый, будто подкопченный, плавильщик Суконжи поддерживал жизнь. Ростом он был невелик, но крепко сбит, на Харкин вопрос ответил:
Тот, что дымит без огня, готовит пищу для другого костра, который жарко горит без дыма.
Обложенные дерном дрова чадили. В другом месте из камней обмазанных глиной был сложен очаг, в котором без дыма сиреневым пламенем горели чёрные угли. Суконжи на корточках сидел перед ним и шкуркой, натянутой на рогатульку, как опахалом, загонял внутрь воздух.
А где твоя рысь? осмотрелся Харка.
С Гзамом в лес подались. Ну, и подручный у меня! Нет чтоб угли в лесу нажигать, он дрова сюда таскает. За рыбу спасибо. А ты бы пошёл ко мне, Харка, в помощники?
Давай помогу.
В очаге под огнём стоял глиняный сосуд, закрытый глиняной крышкой.
Думаешь, уха? усмехнулся плавильщик. Ага, уха из золотого петуха. Сейчас будем есть.
Он подтащил большой глиняный круг, на котором узенькая канавка будто змея свернулась спиралью.
Ну, Харка, помогай.
Суконжи столкнул крышку с сосуда, под его выпирающие бока сунул медную рогатину, насаженную на древко.
Держи, но не торопись поднимать одному не поднять.
Такую же рогатину подсунул под сосуд с другой стороны очага.
Ну, разом взяли, подняли, понесли. Теперь медленно наклоняем.
Из-под серой накипи струя сверкающего металла хлынула в спираль на глиняной плите и вскоре всю её заполнила.
Немножко ещё осталось, не рассчитал, посетовал Суконжи. Ну, ничего, не пропадёт, пригодится на следующий раз. А, впрочем. Харка, у тебя ненаглядная есть? Сейчас мы кое-чего для неё сварганим.
Плавильщик приготовил плиту с канавкой маленького кольца.
Ну, Харка, ещё раз поднимем, наклоним и самую малость плеснём.
Присел Суконжи, любуясь на свою работу.
Золото красивейший из металлов, все женщины без ума от него. А вот из этой сверкающей змейки получится несколько нашейных украшений.
Потом сказал, обращаясь к Харке:
А это кольцо будет подарком для твоей любимой. В него бы камень самоцветный вставить девушка этой же ночью твоею станет.
Однажды, в реке купаясь, Харка нашёл зелёный кристалл, полный загадочного блеска.
Это изумруд, сказал Хранитель. Тебе он не нужен оставь его Бурунше, или девушке подари любимой.
Самоцвет Харка спрятал Божеству пожалел, а Эоле отдать постеснялся.
Я сейчас, приемник Хранителя с места сорвался и быстрее ветра из оврага помчался.
Вернулся, когда Суконжи с толстым и неповоротливым Гзамом заливали водой тлеющий костёр.
Теперь разгреби и расколи на небольшие куски, поучал плавильщик помощника, ну, ты знаешь как я показывал.
Харка присел на корточки, дожидаясь, когда Суконжи обратит на него внимание. Крупная рысь, подкравшись, прыгнула ему на спину. Приемник Хранителя, упал навзничь, кувыркнулся, освободившись от зверя, и вооружившись медной рогатиной погнался за ним. Рысь в три лёгких прыжка выскочила из оврага, и вот уже её треугольная голова показалась на фоне голубого неба зелёные, перевёрнутые глаза с азартом следили за юным охотником. Харка погрозил ей рогатиной. Потом присел на корточки у плавильни и, изогнувшись, провёл ладонью по лопаткам.
Что за дикая тварь! ворчал приемник, слизывая с пальцев кровь. Лишь бы царапаться.
Рысь уже у него за спиной и шершавым языком облизывала кровоточащие следы своих когтей. Харка прикрыл глаза, млея от удовольствия.
Слышь, Суконжи, стану Хранителем прикажу тебе её убить.
Летом, когда полно еды, мальчишки, охотники, женщины тащат в пещеру всё, что поймают зайчат, лисят, волчат, медвежат. Маленькие, они легко привыкают, но не все выживают зимой только те, кто сбегает на волю, ибо в пещере их ждёт огонь и желудки хозяев. Прирученного и подросшего рысёнка перед наступлением холодов Суконжи унёс в лес, а он весной вернулся. Вот уже несколько лет дружат они плавильщик и, ставшая уже матёрой пятнистая кошка, зимующая в лесу. К Харке рысь тоже привязалась, но дружба их больше на соперничество походила ещё с тех времён, когда маленькому котёнку он щекотал живот, доводя его до злобного шипения.
Слышь, Суконжи, стану Хранителем прикажу тебе её убить.
Она перестанет на тебя бросаться, если ты перестанешь обзываться.
А как к ней обращаться Глая?
Глаей звали мою жену, омрачился плавильщик.
Скажи, Суконжи, а у тебя сыновья были? задал Харка давно мучивший его вопрос.
Плавильщик покосился на туповатого Гзама и, усмехнувшись, кивнул головой на рысь:
Ага, только она прячет их где-то в лесу.
Выковырнул уже остывшее колечко из глиняной доски, положил на ладонь:
Меняю жизнь пятнистой кошки на золотое украшение. Камень принёс?
Примерил изумруд к кольцу.
Чуть-чуть маловат. Сейчас приладим будет держаться, как влитой. Смотри, приемник Хранителя, какую штуку я придумал.
Суконжи достал из ниши приспособление из обожженной глины. На вертикальной стенке пристроил только что отлитое кольцо, поместил в него кристалл изумруда. Взял в руки медный колпачок с двумя трубочками.
Гзам, уголёк поярче!
Когда помощник положил перед колечком рубиновый уголёк, Суконжи быстро накрыл его колпачком и дунул в одну из трубок из другой синеватый язычок пламени лизнул кольцо.
Вот так, плавильщик подмигнул Харке, делаются украшения.
Осторожно медным шилом подцепил его.
Смотри, камень твой уже держится. Но этого мало.
Дунул в трубочку ещё три раза, поворачивая кольцо. Когда остывшее изделие оказалось на ладони Харки, он увидел, что внутри него четыре золотые лапы держат самоцвет.
Ну, приемник, таким подарком любую девушку покоришь.
Юноша расчувствовался:
Я хотел для неё попросить глиняный амулет у Многорукого Лама.