На следующий день, 27 декабря, у нас был новогодний утренник. На него пришли родители всех моих одноклассников. У некоторых пришли даже бабушки и дедушки. Мои родители тоже были на утреннике, а вот сестра нет. Она сказала, что не такая тупая, что ей нет дела до безмозглого вождения хороводов вокруг и около елки. Честно, если бы такие доводы приняли от меня родители, я бы тоже не пошел. Все эти утренники и представления для малышей.
Но я не мог не пойти: мы показывали спектакль. Я был охотником с деревянным ружьем, которым отпугивал злых волков, пытающихся украсть новогоднюю елку. Одним из волков был Саня (у него и фамилия подходящая Волк). Он мне не нравится. Если бы деревянное ружье могло стрелять, я бы, наверное, выстрелил в него. А так только продолжал отыгрывать поставленную НН задачу. В ключевой момент уставил ствол в потолок «пиф-паф!» Волки разбежались. Тогда лицо мое покраснело. Оно и сейчас красное от того, что я все это рассказываю тебе, Профессор.
В конце представления, когда после нескольких «елочка гори!», елочка зажглась, Дед Мороз из своего мешка раздал нам новогодние подарки. Дедом Морозом был папа Максима, наряженный в красные халат и шапку странной формы, пластиковую бороду и пластиковый нос, а подарком коробка с конфетным ассорти, почти такая же, какую дарил Дед Мороз в детском саду. А вот там им был чей-то другой папа. Чей-то другой.
Новогодние каникулы официально начались.
На сегодняшний день я уже пересмотрел все части «Один дома», «Дорогая, я уменьшил детей», несколько новогодних выпусков «Симпсонов» и первую серию «Футурамы», где, кстати, все и началось при смене миллениума. Между прочим, в меру познавательный, в меру юмористический мультсериал. Потом как-нибудь покажу тебе. Не увидишь? А если я нарисую тебе глаза? Нет? А если очки? Ха! Вот и решено!
Профессор, вот я медленно и верно подошел к тому, что сегодня, 31 декабря 2020 года, заставило меня раскрыть тебя, к тому, с чего, собственно, и начинались мои первые слова к тебе.
Сегодня утром я, как обычно, проснулся раньше всех. Повторно пересмотрел первую серию «Футурамы», но уже без перевода на английском с субтитрами. Это полезно. К тому времени, когда на экране появились титры, проснулась мама, следом за ней встал папа. Сестру же разбудила только мелодия домашнего телефона, с которым она заснула. Я слышал, как она полночи с кем-то болтала. Верю, что с подружками, знаю, что с парнем. Он уже был у нас в гостях, когда родителей не было дома. Сестра просила не рассказывать, я не рассказывал. Это была наша общая тайна и мои личные поводья, которыми я мог управлять сестрой.
Я слышал все слышали, как телефон несколько раз разрывался от своей противной мелодии, но никто не мог ответить на звонок, кроме сестры. Дверь ее комнаты была заперта изнутри. Она всегда заперта, и это постоянно бесит родителей.
Поля! крикнул папа из кухни. Он уже нарезал вареную колбасу на кубики, а мама вареную картошку. По-ли-на! Телефон!
Я достал банку зеленого горошка и поставил на стол. Принес открывашку, положил рядом. Услышал, как телефон вновь подал признаки существования в нашей квартире. Я уже много раз говорил родителям, что пора бы приобрести второй домашний, но они всегда отвечали, что два телефона в доме это роскошь.
Может, нам пора прикупить второй телефон? спросила мама, высыпая горошек в салатницу.
Тоже давно об этом думаю, ответил папа.
«А я давно вам твержу об этом», подумал я. В тот момент мне захотелось шлепнуть себя ладонью по лбу.
Думать одно, делать совсем другое. Мама как следует надавила на пачку майонеза. Салат был почти готов, оставалось только перемешать.
Клянусь, если телефон зазвонит, а Поля не ответит на звонок, я все брошу и пойду в магазин бытовой техники покупать еще один аппарат.
Ну-ну. Мама поставила салат в холодильник и достала свеклу.
Ну-ну. Может быть, взять сразу третий для Ильи?
Я только лишь успел взглянуть на папу, как мама сразу вмешалась:
Он еще мал для собственного телефона. Да и ему еще никто никогда не звонил.
«Ошибаетесь. Вы просто этого не знаете».
Телефон снова взревел. Папа, как и обещал, все бросил, вышел в прихожую, достал из шкафа куртку, подмигнул мне и начал неспешно натягивать ботинки под мелодию звонка.
Я подбежал к комнате Поли, прислонился ухом к двери. Когда звонок прекратился, я вернулся в прихожую. Папа уже открывал дверь, пересчитывая деньги в бумажнике.
Я за телефоном, просто сказал он.
«Алло? неразборчиво услышал я из комнаты сестры и шмыгнул обратно вести прослушку. Что? Кого?»
Папа! Не уходи! Она ответила! прокричал я.
Браво! И года не прошло. Илья, нужно отдать должное твоей сестре, ведь она только что сэкономила несколько тысяч семейного бюджета. Он снова подмигнул мне и улыбнулся, а через минуту уже сидел на кухне и разделывал сельдь.
«Не понимаю Кого? слышал я сонный голос сестры, слышал, как она переворачивается на кровати, Кто это?.. Говорите громче Не так громко, я не глухая Зачем?.. Вы точно не ошиблись номером?.. Убедили Подождите плиз».
У нас в квартире межкомнатные двери с полупрозрачными стеклами. Через них ничего не видно, кроме мутного силуэта. Я долго вглядывался в него и понимал, что в комнате Поли ничего не происходит. Похоже, она просто положила трубку на подушку и продолжила валяться. Спустя пару минут она все-таки, постанывая, поднялась с кровати и, пошатываясь, направилась к двери. Я убежал на кухню, чтобы остаться незамеченным. Там залез под стол и наблюдал за ногой папы, что дрыгалась в такт новогодней музыке, которую всю неделю крутят по музыкальным каналам. Одни и те же из раза в раз композиции. Я их выучил еще в прошлом году.
Когда Поля, все так же пошатываясь, со слипшимися глазами, в помятой пижаме и с помятым лицом явилась на кухню с телефонной трубкой, папа вытер руки о футболку и потянулся к телефону. Поля отпрянула.
Не угадал, зевая, произнесла она.
В дело вступила мама. Ни вытирать, ни мыть руки она не стала, а просто вопросительно посмотрела на свою дочь и указала на себя пальцем.
Тоже мимо. Родители удивились. Где мелкий?
Мелкий это я.
Зачем он тебе? Нога папы задергалась интенсивнее, не попадая в такт музыке и раскачивая кухонный стол. Я заметил дыру на его носке.
Мне? теперь удивилась сестра, потирая левый глаз. Мне он нафиг не уперся.
Выбирай выражения, юная леди! пригрозила мама.
Мам, мне плевать. Его к телефону.
Родители переглянулись. Полина положила трубку на стол, развернулась и удалилась в свое сонное царство, в свою берлогу.
Я с подозрением высунул нос из-под стола: папа посмотрел на меня. В его взгляде я успел прочитать: «Ну и чего ты ждешь? Тебя к телефону».
Кто это? Я не мог не спросить. Мне еще никто никогда не звонил, а «Ошибаетесь. Вы просто этого не знаете» всего-навсего самообман.
Дед Мороз? улыбнулась мама.
Поля! Кто звонит? не стесняясь быть услышанным, прогорланил папа через всю квартиру, зная или как минимум предполагая, что его слышат на другом конце провода.
Мне насрать!
Поля! По тону папы можно было понять, что он в один миг может лишить ее всех подростковых благ: мобильника, вечерних прогулок, карманных денег.
Я не знаю, папочка! Все мелкие на один голос!
Папа посмотрел на меня, на маму, пожал плечами, подал мне трубку и убавил громкость на телевизоре. Произнес:
Похоже, твои друзья.
«Друзья?» Я перебрал в голове всех своих знакомых (друзей, кроме тебя, у меня нет) со двора и из школы. По моему разумению, никто не должен был мне звонить. В этом просто не было нужды, да и номер домашнего я никому не давал. Для родителей я вообще его не знаю, для родителей я должен оставаться маленьким сынишкой, только-только вышедшим на свои первые в школе новогодние каникулы.