Так ты взаправду хотел заполучить детализацию? наконец спросил я его.
Он покрутил пальцем у виска.
Илюх, ну ты точно ненормальный неадекват. Что, по-твоему, я все это время делал в офисе? Грибы собирал?
Я пожал плечами. Откуда я мог знать, чем он там занимался? Я же его не видел. Был уверен, что он прячется.
Он нерасторопно, можно сказать, вальяжно, с важным лицом этакого господина расстегнул молнию своей жилетки и из-за пазухи достал лист А4. Помятый лист.
Держи, бедолага.
Я взял лист, развернул к себе. На нем не было свободного места. Все его пространство занимала таблица с временем звонков, их длительностью и номерами входящих.
Неужто?..
Витя показал на самую верхнюю строчку. В ней была дата: 31.12.20; и мой номер домашнего. У меня подкосились ноги. Я обмяк. Подумал, что очки снова запотели, но нет начало двоиться в глазах. Голова загудела, а мозг решил выбраться наружу через уши.
Как тебе такое, Илон Маск? спросил Витя, пока я не выпал из реальности.
Но это ты как мы никак не мог я найтись со словами.
Он влепил мне пощечину. Не было ни больно, ни обидно. Она вывела меня из состояния, присущего только пьяницам. Нет, алкоголь я не пробовал, но алкоголиков видал: они точно так же смотрят на мир стеклянными глазами и общаются с прохожими на только им известном языке: «Бу-бу-бу, ту на куэ, агн фату ньга». Примерно так
Это то, что я думаю? Теперь я четко видел каждую цифру номеров на листе.
Не знаю я, о чем ты думаешь, но это именно то, за чем ты и ходил в этот хренов офис.
Из офиса вышла та самая девушка, которую я застал в телефонной будке. Она нас не заметила. Она выглядела уставшей: покрасневшая, помятая, еле передвигала ногами, взъерошенные волосы. «Ну хоть жива», подумалось мне.
Как ты сумел ее достать? Ты же ее не украл?
Ничего особенного. Раз плюнуть. Он подмигнул, вновь скорчил важную гримасу, скрестил руки на груди, задрал нос.
Раз плюнуть?
Ну Пришлось ради этого кое-кого убить и избавиться от свидетелей. Ты же не вызовешь копов? Мы сообщники! Ты стоял на стреме.
Ну раз так
Я обнял его так крепко, что лист между моей ладонью и его спиной зашуршал и надорвался под указательным пальцем. Пришлось ослабить хват, чтобы не испортить то, что в тот день было ценнее всего на свете, ценнее жизни.
На всякий случай я шепнул ему на ухо:
Витя, это действительно детализация звонков, а не хаотичный набор цифр слегка упорядоченный набор цифр?
Просто заткнись и отцепись от меня. В его тонне не было грубости. Он говорил это в шутку. Иначе я сам вызову полицию. Иди домой и сам разбирайся: ценный это документ или туалетная бумага.
Сложенный пополам лист я спрятал в дневник.
Витька, ты ты крутой, Витька.
Знаю.
Пожимая его руку, я задал последний вопрос:
У тебя есть мобильник?
Нет, но скоро будет. Можешь звонить моему брату, но его номер я тебе не дам. Он тебе не понадобится. Ты всегда знаешь, где меня найти.
Спасибо, друг.
Совсем скоро я был дома. Весь запыхавшийся влетел в квартиру. Не заметил Полиных кед, одну пнул. Она пролетела прихожую и приземлилась в комнате родителей, оставив пыльный развод на паркете. Пришлось сбавить темп, отдышаться.
Я сбросил рюкзак на пол, разделся. На цыпочках прошел в ванную, достал из шкафчика над раковиной одноразовое полотенце, увлажнил его. Возвращаясь из ванной к месту преступления, услышал, как Поля опять с кем-то болтает по телефону. Не мудрено. Это было мне только на руку. Я протер от пыли пол в родительской комнате, провел ступней по слегка увлажненной поверхности, впитав в носок лишние капли воды. Сухо и чисто. Без улик.
Кеду вернул на место к своей половинке и дернулся к рюкзаку. На месте его уже не было. Я точно знал и помнил, что сбросил его на пол у входной двери: он еще стоял на дне, как чемодан, потом завалился на бок. Я точно это помнил. Так оно и было. Но мне вдруг почудилось, что я мог обронить его на улице, когда бежал, мог и забыть на крыльце у телефонщиков. «Я доставал ключи из рюкзака в подъезде, не иначе!»
Че потерял, соплежуй?
Я вздрогнул. Нерешительно обернулся: позади меня Поля покачивала мой рюкзак в одной руке.
Рюк-зак запнулся я. Разве ты не должна быть в школе?
Должна, но только недоумки ходят на физру, если она Слышь, мелочь, я не собираюсь перед тобой отчитываться! Она перехватила рюкзак в другую руку. Начала раскачивать его сильнее.
Ну и ладно. Я подошел к ней, ухватился за лямку и дернул. Она крепко его держала. Поля
Мелкий, думаешь, я такая тупая, да? Думаешь, ты умнее всех, да?
Нет. Отчего мне так думать? Конечно я так не думал просто знал это. Это аксиома.
Думаешь, я тебя не заметила?
Она подбросила рюкзак над головой, тот сделал несколько оборотов в воздухе и рухнул на пол. У Поли всегда были проблемы с координацией движения. Ее руки заточены только под расческу, телефонную трубку домашнего и мобильника.
Я не понимаю тебя.
Вот опять! Заметил?
Что?
Ты держишь меня за тупорылую дуру! Она наступила ногой на рюкзак, как на камень на развилке двух дорог. Ей не хватало только меча за спиной и мозгов в голове.
По
Я уже шестнадцать лет Поля, а ты ты прыщ Я видела тебя там, у «СлобТелекома»! Видела! Че ты там делал, мелкий засранец?
Не обзывай меня, не то я расскажу родителям! Папе это не понравится, а после не понравится и тебе сидеть всю неделю дома без своих любимых телефончиков.
Шантажировать меня вздумал, говнюк?! Тогда я расскажу им, что ты сегодня прогулял школу!
Откуда ты знаешь? проговорился я. Оправдываться, искать лазейки уже было бессмысленно. Она откуда-то знала.
Че? В штаны наложил, тошнотик?
Она засмеялась. Она могла себе это позволить, зная, что преимущество на ее стороне. У меня, несомненно, тоже было несколько тузов в рукаве, но все они не могли побить одного ее. Все ее проделки не могли сравниться с одной моей с прогулом школы. Впервые я позавидовал ей по-настоящему.
Я опустил голову и больше не мог смотреть ей в глаза. Хотелось заплакать, надавить на жалость, но приберег слезы: на Полю они не повлияют. Они могли помочь в разговоре с родителями.
Как ты узнала? Следила за мной? пробубнил я себе под нос, глазея на рюкзак под ее ногой, в котором лежала «моя прелесть».
Пфф! Очень ты мне нужен! Ха! Твоя кучерявая тича, сама позвонила полчаса назад. Спросила, где ты. Она дождалась, пока я вопросительно посмотрю на нее через запотевшие очки. Твое счастье, что она дозвонилась до меня на домашний, а не на мобильники родителей. Да не ссы ты, лохмач! Я прекрасно тебя понимаю. Я не раз была на твоем месте, неоднократно прогуливая школу. Ты знал это и не рассказывал предкам. Она потрепала меня за волосы. Не дернула, а взъерошила, вероятно, с сестринской любовью. Только поэтому я не выдала тебя, прикрыла.
Что ты сказала Наталье Николаевне?
Сказала, что ты отравился. Что ты обосрался. Что у тебя понос. Что ты дрищешь дальше, чем видишь. Сказала, что ты целый день лежишь на кровати не в силах подняться. По этой же причине, кстати, ты один раз насрал под одеялом, а мне пришлось тебя отмывать. Кажется, она повелась.
Поля! Меня одновременно и радовала, и огорчала ее фантазия. Лучше бы она просто сказала, что я болен. Но не насолить младшему брату для нее задача непосильная. Лишь бы Наталья Николаевна не рассказала это одноклассникам. Надо мной начнут смеяться
Лучше молись, чтобы она не поинтересовалась твоим здоровьем у родителей.
Твоя правда. Спасибо, что выручила меня. Я твой должник.
Я поднял рюкзак, водрузил на плечи, пошел в комнату. Удивился, что Поля даже не придавила его ногой, что позволила мне его взять. Рано радовался. Когда я дотронулся до дверной ручки, она остановила меня:
Не так быстро, молокосос! Рано радуешься! Я же говорил.
Я замер. Что ей еще было от меня нужно?
Ты не ответил, что делал у дверей телефонистов. Диверсия? Признавайся! Она нацелилась на меня указательным пальцем.