Вадим! Ты был идеален до тошноты. Мне жаль, что я тебя не ценила, но оправдываться я не хочу. Я не могла заставить себя любить тебя, не могла принять то, что сама согласилась быть с тобой, не понимая зачем. Ты все знал, знал и все равно продолжал в этом участвовать. Поэтому мне не стыдно. Только если чуть-чуть. Надеюсь, ты найдешь себе хорошую девушку, которая сможет по достоинству оценить тебя. А я не ушла от тебя вовремя. И я ухожу сейчас.
Получилось слишком негативно. Но зато честно. В конце концов, какая разница, я все равно сейчас умру.
Прощайте. Никому из них я не пишу о том, что люблю. Не могу врать перед лицом смерти.
Боже, я ничего не написала Стасу. Ну и ладно, все равно он не заслуживает этого.
Я держу в ладони горсть таблеток, перед глазами пелена. Все расплывается, но совсем не от слез. Кружится голова, в ушах звенит невыносимый пищащий звук. Мне страшно. По-моему, у меня окончательно повредился рассудок. Что ж, тогда я вовремя.
Я боюсь передумать. Смелее, еще чуть-чуть, и все кончится.
Я закрываю глаза. Звон в ушах окончательно сводит меня с ума.
Боже, как страшно. Но мне так больно. Тяжелая плита из нагроможденной лжи и тяжелой депрессии давит все мои внутренности. От ужаса у меня сводит желудок, чувствую тошноту. Я так не хочу этого делать, но я не могу по-другому.
Я хочу крикнуть «Помогите!», но мне никто не сможет помочь. Мысли путаются. Внутри странное щемящее ощущение пустоты.
Делаю резкий вдох, и горсть таблеток исчезает с моей ладони. Еще немного, и они начнут уничтожать мой организм. Ванна наполнилась, я могу лечь.
Вот и все
* * *
За 10 лет до моей смерти
Возможно, именно с этого дня депрессия, подступившая ко мне после смерти кота, ощутила свою власть. Я потеряла его, предала Леру, поверила Антону и позволила ему сделать со мной это
Я так боюсь, что кто-то узнает. Они будут осуждать меня до конца жизни, смеяться за моей спиной, а может, и в открытую говорить обидные слова. И ведь я не смогу оправдаться.
Я сама пошла к нему, сама разрешила ему уничтожить себя. Сама сделала выбор.
Замотавшись с головой в плед, я ощущаю лишь разъедающий меня стыд и чувство вины. Меня никто не поймет, никто не поддержит. Мне придется научиться жить с этим чувством, я не знаю, как от него избавиться. Ни одной слезинки не проливается за этот вечер.
Не хочу идти в школу. Они все будут тыкать пальцем. Все будут презирать меня. Ненавижу себя.
Несколько раз мама заходит ко мне в комнату, пытаясь узнать, в чем дело. Я грубо посылаю ее, не понимая, что в этом нет ее вины. Мне хочется сорвать свою злость, но я целиком обрушиваю ее на саму себя.
Я чувствую себя грязной, я должна страдать, я этого заслуживаю.
Впоследствии вдобавок к прогрессирующей депрессии добавляется социофобия. Каждый раз, выходя на улицу, я боюсь взглядов людей, мне кажется, каждый из них будет осуждать меня и видеть, насколько я ничтожна. Я избегаю любого общения, не подпускаю к себе никого, сторонюсь людей. Мне никто не нужен. Я хочу в это верить.
Каким-то чудом я заканчиваю школу, поступаю в институт, который не закончу. Меня считают странной и не пытаются наладить контакт. Меня это полностью устраивает.
Папа устраивает меня на должность помощника журналиста, естественно, по знакомству. Считаю, что моя зарплата гораздо больше, чем я того заслуживаю. Но лишь благодаря этому я могу съехать от родителей.
Я не знаю, что стало с Антоном, я больше никогда его не видела.
Но я до сих пор не забыла, как звучит его голос.
* * *
Спустя 36 минут после моей смерти
Это еще что? довольно грубо спрашиваю я. Стефан смотрит на часы.
Лично я вижу здесь часы.
Я тоже, киваю я. Для чего они здесь?
Стефан не отвечает, а продолжает рассматривать часы. Они необычные. Похожи на песочные, но песок здесь черного цвета. Но необычные они не поэтому. Вопреки всем законам физики песчинки движутся в верхнюю часть колбы.
Почему они падают вверх? надеюсь, что Стефан ответит мне и перестанет рассматривать то, что он (я уверена) видит не в первый раз.
Потому что они демонстрируют время, Стефан все равно не смотрит на меня.
Но тогда они должны падать вниз!
Нет, он наконец оборачивается ко мне и качает головой. При этом его локоны, ниспадающие по плечам, забавно колышутся. Но мне не до этого. Время для каждого движется по-особенному, я же объяснял.
Это мое время? я и так знаю ответ. Получаю утвердительный кивок.
Послушайте, Стефан, ваши загадки начинают меня напрягать. Я не понимаю, где мы, что мне надо делать, кто вы такой и что вообще происходит.
Как тебя дразнили в детстве?
Ч-что? При чем здесь это?
Ты требуешь от меня ответы, но сама не хочешь их давать.
Меня дразнили лягушкой, чувствую, как густая краснота заливает мои щеки. Мельком смотрю в зеркало, чтобы убедиться в своих ощущениях. Так и есть спелый помидор в пышном платье.
Мне даже не захотелось ему врать, такое чувство, что он и так прекрасно все знает.
Царевной? с неподдельным интересом спрашивает Стефан.
Нет, просто лягушкой, мне неприятно об этом вспоминать. Из-за фамилии. Мой прадед был французом и
Я знаю, кивает Стефан.
Вы же знали про лягушку? хмурюсь я.
Конечно, знал. Но я говорю о другом прозвище.
О другом? Но и тут я вспоминаю.
В начальных классах я любила внеклассные занятия, нас водили в детскую библиотеку, расположенную недалеко от здания школы. Там мы читали по ролям, и мне это очень нравилось. До одного момента.
В тот день учитель предложил нам книгу Льюиса Кэрролла. Естественно, роль Алисы досталась мне. Всю начальную школу меня называли только Алисой в Зазеркалье, все шуточки были сплошь на тему зеркал, чеширских котов, безумных шляпников и все в таком духе. Сначала это было забавно, а потом надоело. А потом классе в седьмом одноклассник, побывавший на каникулах в Париже, гордо рассказывал про любимый французами деликатес, и Алиса в Зазеркалье превратилась во французскую лягушку
Зазеркалье.
Я лихорадочно осматриваю зеркала, отражающие меня, и с жаром восклицаю:
Этого не может быть!
Начинаю ходить меж зеркального ряда, в панике заглядывая в каждое из них. В отражении я вижу только себя.
Это невозможно! я оборачиваюсь на Стефана.
Почему? невозмутимо спрашивает он.
Потому что подбираю аргументы так, словно если я смогу убедить Стефана, это все не станет реальностью. Потому что это выдумка! Детская книжка! Это сказка, понимаете?
Я подбегаю к нему и неосознанно хватаю его за ладонь. На удивление, он ее не отдергивает. Его ладонь мягкая, очень теплая, мне хочется держаться за нее, чтобы не сойти с ума во второй раз.
Это фантазии писателя, я с надеждой заглядываю в его темные глаза. Но он не соглашается со мной.
Как и жизнь после смерти, да? снова сарказм.
Я в отчаянии. Почему он так шутит? Какое зазеркалье? Отпускаю его руку и сажусь прямо на пол около одного из зеркал. Оттуда на меня смотрит Алиса. Но я не уверена, что она это я.
В безмолвной тишине слышится только тихий шелест черных песчинок, медленно взмывающих вверх. Мое время.
Как же так
Стефан не вмешивается, давая мне свыкнуться с новой реальностью.
Подождите Кэрролл, он знал? Он был здесь?
Ну конечно, был, Стефан говорит таким тоном, словно я спросила, пять ли пальцев у меня на руке.
Но как? Как он оказался здесь?
Как и ты, Стефан пожимает плечами. Я же дал тебе понять, что ты здесь не первая.
Но он вернулся?
Естественно.
Как?
Он сделал выбор, с этими словами Стефан взмахивает ладонью, и на зеркальных поверхностях начинают мерцать разноцветные блики.
Какой выбор? мое сердце начинает биться быстрее. Неужели я тоже могу попасть домой?
Вернуться, просто отвечает Стефан.
А разве кто-то захочет остаться, я обвожу рукой пространство. Здесь?
Здесь нельзя остаться.
А что здесь можно?