С дороги я убежал на море. Смысл похода ходить меньше по дорогам, а больше там, где никто не ходит. И берег моря для этого подходил. Длинный пляж уткнулся в коварный берег. Он все больше поднимался надо мной и я побаивался, что так меня может и зажать, придется возвращаться к ближайшему выходу на верх. Этот момент почти случился, прибой шарахал в крутые берега от всей души. Пришлось снять видео перед переходом с завещанием, и после со счастливым известием, что завещание отменяется. Дальше дорожка пошла ковром до самой реки у Пензенского. Вечер грозил быть, а я топтался в устье глубокой реки. Как я ни совал нос в воду, шансов не было. Пришлось идти чуть не километр до моста. С него уже и вошел, как пропыленный льдами Гренландии, викинг. Пройдя по краю поселения, забрался в песчаные дюны ближе к реке. И там среди высоких песочных барханов нашел обезветренное место. Зарядив дровами щепочницу, и поставив на нее воду, быстро побежал в магазин, до него было 600 метров. Там сделал важные дела поставил телефон на зарядку и купил немного еды, в частности вареники с картошко-мясом. Пельмени уже боялся себе позволить, денег было немного. Прибежал к остывающей печке, но еще с углями, зато вода почти закипела. Жрать хотелось как льву в зоопарке с пьющим сторожем.
Забрав телефон с магазина, где его великодушно подзаряжали, я долго общался с хорошей девочкой из Белоруссии и думал «Во времена, в каком-то удаленном от цивилизации месте (на самом деле я просто подумал про Мухосранск), можно говорить с любой точкой мира без всяких международных оплат.
На следующий день я подготовился к вторжению в цивилизацию. Помыл голову шампунем найденным вчера на море, побрился и стал благоухающим.
Сегодня ничего не мешало выйти в Томари
От Томари я ходил по берегам моря в 2017 году, до самого Чехова, теперь замыкаю от Ильинска. Предстояло пройти под 30 км. По предварительным данным ничего не должно было помешать. Никаких непроходимых мысов не числилось в тех местах.
Погода благоприятствовала, я был свеж и сыт, так что в путь.
Проходя через Пензенское, еще раз вдохнул тухлую вонь свалки несущуюся от местной речушки. Она текла почти по центру и благоухала всей канализацией.
Это минус.
А вот плюс. Немного подальше, поближе к Томари, стоял себе обычный несколько этажей благодати многоквартирной. Развернутый двором к морю. Точно на первой линии. Представьте ваш дом, человейник, как кличут их. Вы выходите из дома, проходите заасфальтированный двор, миновав детскую площадку и помойку и тут же начинается полоса пляжа. Грохочет теплое море (а в начале сентября оно здесь теплое). Да и выходить не стоит даже из дома, просто выпал на балкон, и морской воздух тебе в дыхало.
Еще более впечатляющие дома, в целых пять этажей, стоят южней километров на сто с лишним, под Холмском. И море там потеплей будет.
Солнце блестело в окна дома первой линии Пензенского и мне в лицо. Выступил в путь до еще далекого Томари. Ничего сверхестественного, как уже обмолвился, не предвиделось. Песчаные пляжи, немного каменистых, но все глубоко почтительно проходимо.
Вскоре наступили высокие берега, к которым прижимался пляж, но все же проходимость была посредственно-удовлетворительна. Дороги сюда не подходили, ибо крутизна. Основная, связывающая, дорога была где-то выше, в холмах. Она мелко бегала по извилинам мелких сопок, а железная дорога вообще ныряла в многочисленные туннели.
Какие-то мысы пытались постоять на пути моего бронепоезда, а я их щелкал как орехи. Наибольший задерживающий фактор это мусор. Это добро приплыло со всего света. Южная Корея, Япония, Китай и даже Вьетнам с Таиландом. Пластиковые бутылки лидировали в номинациях. Хотя ограничений вообще не было. Нашел я и кинескопный телевизор, и бамбуковое древко с корейским флагом. Только все не мог обнаружить чемоданчика с йенами, или юанями. Все как-то не попадались. В особенно удачных местах скапливались целые горки, пересыпанные песком, такого мусора. Периодически в них можно было найти и полезное. В 2017 году по всему побережью валялись пачки с корейскими вафлями, и даже срок годности не истек. Наелся я тогда их, как ворона требухой на бойне.
Погода была блестящей. Если смотреть на воду, так даже глаза слепило. Эх, вот бы здесь оказаться в дни 35-ти градусов жары, что стояла не так давно. А сейчас морской бриз освежал достаточно, чтобы отказаться от купания.
Выбрался к рыбообрабатывающему заводу. Этот «малыш» занял все пространство устья ручья и морского побережья. Требовалось подняться на верх склона, выйти на дорогу и по ней обойти сооружение. Подняться я поднялся, а на дорогу шиш с маслом. Какое-то время шел по кромке высокого берега, там было чем с него любоваться. Солнце заходило в сторону моря и это уже многое объясняет в завороженности окрестных пейзажей.
Вскоре, в наглую спустился в какую-то часть завода, что не производила впечатление запруженности толпами людей. Перейдя площадку, упал в ручей спрятанный бетонные ванные. Справедливо рассудив, что он выведет к морю, пошел по его водам на запад. Напротив основного тела завода открылась дыра. Из нее текла вонючая масса. Воды ее перемешались с ручьевыми водами, и по очкам победила вонючка. Отходы рыбообработки никто не думал очищать. Очистных здесь в принципе не существовало. Зачем, если под боком чистое море?
Последние сто метров пришлось дышать ротовым отверстием, чтобы не задохнуться.
На берегу моря перескочил невысокую ограду и оказался вне пределов загрязняющего производства.
Близость Томари по всему чувствовалась. Дороги выходили на пляж, и какая-то женщина нежилась на берегу с рядом припаркованной машиной. Это и были все отдыхающие. Зачем-то я двигал со всем упорством в Томари. Как точка, которой стоит гордиться. Зато не очень удобно ночевать. Или удобно? Я думал, думал и решил попробовать.
Томари не замедлило явиться
За поворотом открылись виды: великие, без преувеличения. Заводь, которая и носит прозвище у японцев Томари, блестела под солнцем, а все это обрамлялось невысокими, но сочными сопками. И в центре этой неземной красоты находился городишко. Целый районный центр. В последнее время его грязные раны 90-х припудрили цветными крышами и легкой косметикой стен домов. Но его убитый БУМ стоял нелюдимой громадой где-то в глубине, на возвышенности сбоку все еще торчали остатки японского храма. Его тоже в последнее время стали спасать. Река стала подмывать берега его, грозя унести с собой в море отдельные монументальности. На верхушку монастырского ансамбля соорудили лестницу, поставили ознакомительный щит и на этом пока все.
Окрестности, по которым я шел вдоль моря, оказались совсем уж завалены мусором и теперь точно не приходилось думать о ночевке здесь.
В городе помотался между вокзалом, магазинами и пляжем, где и решено остаться на ночь до 4 утра, в час когда тронется поезд. Удалось не проспать подобное событие, и вот я качаюсь в новенькой электричке. Все удобно до такой степени, что есть даже розетки в подлокотниках. Любезная стюардесса притащила чаю по первому требованию, хоть и в банке, и шоколадку: так замутило, что захотелось выпить и съесть.
Вдоль Охотского моря начиналась заря, солнце крадучись подступало с той стороны Земли к сахалинскому горизонту я вернулся домой, наверное в тысячный раз и надеюсь не последний.
ЖДАНКО КРАЙ ОСТРЫХ ГОР и ГЛУБОКОГО МОРЯ. 2015 год
Жданко красивый край, доступный, но дикий. Крутой, но не высокий. Сахалинский, но легкопроходимый. Сплошной разрыв шаблона, а не хребет. Самый узкий в Азии.