Аааа Его понять можно.
Ну да. А потом так и говорит. Мол, не хочу, говорит, этого находчивого солдата больше видеть. Пусть, говорит, плывет он на катере к любимой матери И меня уволили.
За ДМБ?
За ДМБ!
А у тебя, Борь?
А у меня Пожалуй тоже Я ж в главном штабе ВВС художником служил.
Малина!
Не говори.
Гужевались мы там с ефрейтором Петровым.
Чего так официально?
Из уважения к герою.
А это он?
Ну да. Нам часто всякие генералы-маршалы открытки заказывали-друг дружку поздравлять. В тот раз Кожедуб забежал свою забрать.
Тот самый?
Ага.
И как он?
Клевый дед. -Все сынки да сынки без начальственного рыка.
И?
Ну у нас там на столах планшеты сушились-и что б не повело их сверху гирями прижимали. 24 кило. Ну Кожедуб живчик такой-ни секунды на месте не стоит. Бегает, улыбается, руками размахивает. И локтем эту гирьку возьми и столкни. Прям Петрову на ногу.
Нехило. И что?
И ничего.
Как ничего?
А вот так: прилетела, значит, гиря рядовому Петрову на ногу, А ТОТ СТОИТ, НА МАРШАЛА АВИАЦИИ СМОТРИТ И УЛЫБАЕТСЯ. Кожедуб-аж вспотел. Говорит-ты как сынок?
А тот все улыбается-и спокойно так, мол все хорошо, тащщ маршал.
Кожедуб уж чего только не видел-а тут испугался явно. Может, грит, врача, сынок? А тот-да не надо, мол, тащщ маршал. И улыбается. Ну Кожедуб бочком, бочком и в дверь-шмыг.
Как его шаги затихли, Петров как завоет:
ПИ-ДА-РАСССССУКАЖМАМУТВОЮЧЕРЕЗЗЗЗКОРОМЫСЛООООО!
И давай скакать на здоровой ножке, да больную нянчить.
Я чуть со смеху не сдох. Грю-быть, тебе, Петров ефрейтором. И напророчил.
За героизм?
За героизм!
Зиганшин-рок
Предыстория.
В 1960м году у острова Итуруп шторм оторвал десантную баржу с 4мя стройбатовцами. 49 дней их мотало по океану, пока баржу не вынесло к американцам. Парни выжили, но съели сапоги, гармонь и все что можно и нельзя было есть.
Потом их прославили и вернули на Родину. Зиганшин, Поплавский, Крючковский и Федотов стали национальными героями.
Наш злоязыкий народ сочинил улетное буги-вуги «Зиганшин рок»
Его-то я и услышал в исполнении отчима, который и рассказал мне сию историю. Способность досконально запоминать в деталях всякую ненужную хуйню у меня с детства. Прабабка очень точно охарактеризовала сей дар, сказав «У тя в башке тина, глина и гусиный помет.»
Старшина моей роты по запасливости был чемпионом округа. Плюшкин рядом с ним выглядел бы транжирой и легкомысленным вертопрахом.
Годами прапорщик Скобейда хранил и копил барахло на чердаке казармы. Старые шинели, сапоги, просроченные противогазы, рваное хб-все это заботливо складывалось там в огромные пирамиды.
Зачем- не знал никто. Скобейда не только не знал, но и не задумывался над этим. Вообще трудно задумываться, если ты прапорщик по фамилии Скобейда.
Раз в год нас посещала нежданная комиссия по пожарной безопасности. Внезапная проверка, к которой готовились за месяц. Понятно, что обнаружь проверяющие на чердаке стратегические запасы горючего хлама, ротное начальство подвергли бы жестоким анальным карам.
Посему заранее вся рота таскала Скобейдиное говно с чердака в поля. Там хлам тщательно ныкался, после проверки заносился назад. Дерьмо было первостатейное. Ни разу не помню, что бы кто либо что либо из этой кучи спиздил.
Что в СА показатель. Ибо там воруют все. Из принципа. Ради процесса. Но трогать жалкие скобейдиные пожитки рука не поднялась.
Мы проклинали хомячиную суть прапора, чихали от многолетней пыли и таскали туда-сюда никому не нужное говно. Комроты смотрел на эти эволюции неодобрительно, но приказать выкинуть не решался. Во-первых-вдруг пригодится? Во-вторых он, как опытный командир, разглядел Скобейдиную старушечью шизу. И боялся ее трогать. Еще рехнется прапор с горя, лишенный родного хабара, а где нынче толкового старшину взять?
Потому во время этих ротных потаскух сидел безвылазно в канцелярии и не отсвечивал. Боясь сорваться.
Во время очередной ходки я выволок на белый свет сапог. И замер в восхищении. Потихоньку подтянулся народ. Все тяжело дыша, молча взирали на артефакт. И медитировали.
Мдааа! -разомкнул уста ефрейтор Заяц.
Охуеть-отозвался народ.
Ебанись-согласился с народом Заяц.
Жили же люди! -выдохнул народ.
Любой служивший в СА может по любой детали обмундирования определить
Степень:
1. уставщины в части.
2.алкоголизма ее командира
3.исправности несения службы офицерами роты.
Сапог представлял из себя вершину неуставщины. И крайнюю степень (канавный варан) алкоголизма комроты. А так же Эверест офицерского хуезабивания на службу. Судя по скосу и высоте каблука гансы раньше в нашу роту без артподготовки не заходили. И минимум вдесятером.
Сапог был великолепен. Он был на платформе, стесан по краю, посажен на косой каблук, подбит такими подковами, что и лошадь испугают. Мало того- он был проглажен утюгом в «гармонь». Завершающий аккорд- он был разрезан, прошит и унизан шнуровкой!
Народ онемел от восхищения.
Кирзач был преступен и прекрасен.
Может, дембельский? -слабо вякнул кто-то из черпаков.
Не, ношеный-отозвались ветераны. Причем по минимуму полгода. И не с аккорда-краски на нем нет.
Всем было понятно, что такой сапог плаца не видел. В нем ходили по части руки-в-брюки. Им давали пинка под зазевавшиеся сраки офицеров. Что им делали с прапорщиками-и подумать было страшно.
Так вот какова была наша рота раньше! Сейчас выйти в таком сапоге на два пролета вниз было равносильно самоубийству.
Через минуту опиздюленный смельчак уже бежал бы в ОЗК с вещмешком камней за спиной в направлении гауптвахты.
Все долгие месяцы до последней партии дембелей бунтарь скакал бы в том же дресс-коде. И по тому же направлению.
Погодь- что это? -я пригляделся- Да его грызли!
Точно! Следы зубов! Даже, жевали скорее-вон голенище прокусано.
Кто его грыз?
Собака?
Прапорщик?
Не. Зубы вроде человечьи
Мы замерли перед величием тайны. Что это была за мрачная история? Может, наши далекие предки были свободны и голодны? Голые и прекрасные, бегали они дикими и питались нектаром, амброзией и сапогами? Кто знает?
Читать рекомендуется под эту мелодию.
Читать рекомендуется под эту мелодию.
https://www.youtube.com/watch?v=L70rhTG5LRQ
Бывший гитарист школьного ВИА Слава поднял с полу гитару и резко, с места рубанул рок-н-ролльный аккорд.
Истамбул-Константинополе- взял он первую строку. Похоже, слова он вспоминал с трудом.
А мы шли, ушами хлопали! -подхватил я куплет.
Ты знаешь?!!!
Ага!!!
Давай соляк!
Иес!!!!
КАК-ТО В ТИХОМ ОКЕАНЕ ТОНЕТ БАРЖА С ЧУВАКАМИ!!! заорал сержант Пастухов (МЭИ)
И ты!
А то!!!
Лабаем, парни!
ЧУВАКИ НЕ УНЫВАЮТ, ПОД ГАРМОШКУ РОК ЛАБАЮТ!!!
Рота за минуту превратилась в рок-н-ролльный оркестр. Кто-то орал, кто аккомпанировал поломанными стульями по балкам-но все умудрялись держать ритм. Рок-н-ролл нарастал, как снежная лавина. Народ пошел в пляс.
Зиганшин-рок, Зиганшин-буги,
Зиганшин парень из Калуги,
Зиганшин-буги, Зиганшин-рок,
Зиганшин слопал свой сапог!!!
Совершенно обезумевшая толпа, вопя и приплясывая ломанулась в роту. В нас вселился дух вольнолюбивых предков. В этот момент я любил своих сослуживцев-несчастных, затюканнных уставом мудаков. И впервые понял бунт рок-н-ролла.
Хлопнула дверь канцелярии. Майор тупо смотрел на вверенное ему родиной стадо. Но его никто не замечал. Толпа выплескивала из себя многомесячный стресс в песне.
Поплавский-рок, Поплавский-буги,
Поплавский съел письмо подруги,
Мимо комроты проплясал, вращая бедрами, его верный цербер- старшина Еремеев. Рядом с тумбочкой дневальный заходился в танце с саблями.
Табасаранец-дежурный с штык-ножом в зубах рубил лезгинку. Хохол-каптерщик раскрывался в гопаке. Я пошел вприсядку, заложив большие пальцы рук за воображаемую жилетку.