Ты был тогда еще слишком юным, а потому не знаешь, что в то время у них для этого не было сил, возразил Генрих. Ни Може, ни Вильгельм в 1035 году еще не обладали властью, которая появится у них вскоре, а Ги еще не принадлежали земли в центре Нормандии, благодаря которым он через некоторое время станет столь сильным и влиятельным, как сейчас.
Словом, архиепископ Руанский, опираясь на свой авторитет, занимаемый пост и помощь ближайшего окружения герцога, вполне контролировал ситуацию. К тому же он возглавлял «высокий суд», в состав которого молодой герцог не входил. Так что главенствующая роль в управлении герцогством принадлежала ему. Отсюда можно сделать однозначный вывод, что относительное спокойствие в герцогстве держалось почти исключительно на власти и авторитете одного человека. Это подтвердилось два года спустя, когда епископ умер и ситуация в Нормандии стремительно дестабилизировалась.
Да, согласился с королем Альберик I де Монморанси, после смерти архиепископа Руанского основной вопрос заключался в том, кто будет оказывать влияние на юного герцога. В результате наступила череда страшных событий, следствием которых стали хаос, на несколько лет охвативший Нормандию, и гибель почти всех, кто на первом этапе поддерживал Вильгельма.
Вначале внезапно умер Алан III главный наставник и покровитель нормандского герцога. Его обязанности перешли к другому близкому другу Роберта Дьявола Жильберу Брионскому, который, как считалось, замещает на этой должности короля франков. Но всего через несколько месяцев он погибает во время скачек от рук подосланного убийцы. Следом убивают Турчетила учителя Вильгельма. Затем наступил черед стюарда Осберна, который простился с жизнью во время драки, произошедшей прямо в спальне герцога Можно только догадываться, как отразились подобные события на характере мальчишки.
На фоне этой борьбы за власть произошло усиление позиций сыновей Ричарда II Може и Вильгельма, -подчеркнул Генрих. Може был назначен архиепископом Руана, что гарантировало ему участие в управлении Нормандией, и вскоре его подпись стала появляться на многих государственных документах, в которых при перечислении участников различных заседаний юный герцог упоминался зачастую после архиепископа.
А его брат стал графом дАрк в качестве награды за отказ от лояльной позиции по отношению к молодому герцогу и обещание не признавать себя его вассалом. Уже через два года архиепископ Може и Вильгельм Аркский возглавили список самых могущественных лиц герцогства. А внук Ричарда II Ги Бургундский как раз в это время стал владельцем Вернона и ранее принадлежащего убитому Жильберу Брионского замка. Это красноречиво свидетельствовало о том, что семья Викингов не собиралась сдавать свои позиции без боя.
Роберт, допив до конца уже третий кубок вина и поставив его на стол, продолжил начатый венценосным братом экскурс в прошлое Нормандии:
Пока знать плела интриги, провинцию все больше и больше охватывали беспорядки. Этот период правления юного Вильгельма стал одним из самых мрачных в истории Нормандского герцогства. Забытые было старые обиды возродились вновь, распри между сеньорами вспыхнули с новой силой, и каждое насильственное действие оборачивалось новой, еще более кровавой, стычкой. В охватившие герцогство волнения и беспорядки так или иначе были вовлечены не только практически все знатные нормандские семьи, но и крестьяне, поднимавшие повсеместно вооруженные выступления. Атмосфера враждебности пропитала герцогство, и нападения ждали со всех сторон. Положение Вильгельма в этот период было крайне сложным.
Я, конечно, чувствовал себя ответственным за состояние дел в землях своего малолетнего подопечного, перебил брата Генрих, и имел формальное право в них вмешиваться, что мне и пришлось сделать.
Двенадцать лет назад я со своим войском неожиданно осадил крепость Тилльери-сюр-Авре, которая располагалась на границе с владениями Капетингов. Её оборону возглавлял Жильбер Криспин, который отказался от капитуляции. Но на моей стороне выступило несколько знатных нормандских сеньоров, с помощью которых крепость была взята и частично разрушена. Затем я со своим войском вторгся в Хьемуа, прошел долину Орн и осадил город Аржантан. И вновь нашел союзников в Нормандии, которые помогли взять его и захватить Фалез.
Но здесь уже вмешался Ральф Гассийский, который на тот момент был главным наставником юного герцога. Состоялось настоящее сражение. Фалез был освобожден. Я же возвратился в Париж, предварительно оговорив право на размещение своего гарнизона в Тилльери.
Правда, нашлось немало тех, кто осудил мое вторжение, расценив его как вопиющую неблагодарность по отношению к династии, которой я в какой-то мере был обязан троном. Однако у них не было никаких оснований подозревать меня в желании свергнуть вассала, совсем недавно лично мною признанного.
А чем был вызван ваш поход в Нормандское герцогство? спросил Гильом, впервые слышавший эту историю.
Беспокойством по поводу того, что происходит в Нормандии, поскольку не утихавшие там беспорядки начали угрожать спокойствию всей Северной Франкии.
К тому же существовала реальная опасность, что нормандским кризисом воспользуется в своих интересах Фландрия, во главе которой стоял Бодуэн. Несмотря на то что он был к этому времени уже женат на моей сестре Аделе, он настраивал герцога Бретани против меня, при этом внимательно следя за развитием ситуации в Нормандии. Что лишь подтверждает то, что разразившийся кризис не был сугубо внутренним делом Нормандии, и я как король Королевства франков был просто обязан предпринять определенные шаги для поддержания политического равновесия на севере своей страны.
Прежде всего, я как сюзерен постарался укрепить собственные позиции и напомнить нормандцам о своих правах. Необходимость данной меры была продиктована тем, что один из моих главных вассалов не достиг совершеннолетия. Именно поэтому мне оказывали помощь сами нормандцы, которые считали, что королевская власть может и должна быть использована для восстановления порядка. Поэтому политика королевства была направлена как против тех, кто стремился сместить юного Вильгельма, так и против тех, кто пытался превратить его в марионетку.
Безусловно, в королевском вмешательстве был заинтересован и сам герцог, который в это время являлся правителем Нормандии лишь номинально, высказал свое мнение и Гуго. Ни для кого ведь не секрет, что его личное влияние было тогда еще очень незначительным и практически целиком зависело от силы поддерживавших его группировок знати и позиции короля франков.
Так-то оно так, согласился с ним Роберт, но, когда повзрослевший Вильгельм стал неожиданно предъявлять права на полную самостоятельность в принятии решений, он столкнулся с новым, еще более серьезным кризисом.
Шесть лет назад беспорядки в Нормандии, не прекращавшиеся на протяжении предыдущих девяти лет, начали перерастать в открытое выступление против молодого герцога. До этого момента его властные полномочия, пусть и номинальные, никто не оспаривал.
Теперь же ситуация в корне изменилась. Появилась организованная оппозиция, нацеленная на государственный переворот. Ее ядро находилось в Нижней Нормандии и включало в себя представителей ряда знатных семей. Основным организатором заговора был Ги Бургундский, один из претендентов на герцогский престол, могущество которого заметно возросло за счет богатейших земель вокруг Вернона и Бриона, перешедших к нему после смерти графа Жильбера.