Я пытался восстановить дыхание, понимая, что остальные занимаются тем же, потому и тишина. Я посмотрел на Аню. На ее лице отражалась боль, которую она испытывала. Рот был приоткрыт. Дыхание прерывистым. И тут я услышал за переборкой командного отсека голос, синтезированный голос компьютерного бота. Понятно было, что командир так говорить не может. Расслышать отдельные слова не представлялось возможным, зато через несколько секунд очень чётко зазвучал обратный отсчет. Вот его услышали все. Многие задавали вопросы соседям. Но что происходит, естественно, никто не знал.
Отсчет закончился, прозвучала команда «старт» и включился маршевый двигатель. Это стало понятным, потому что меня вдавило в кресло с такой силой, что я просто не мог вздохнуть. Паника быстро заполнила все отсеки моего мозга. Перегрузка быстро нарастала, корабль резко изменил курс, иллюминаторы медленно исчезли превратившись в стены и наступившая темнота, рассеиваемая лишь аварийным освещением, казалась жуткой, я по-прежнему не мог нормально вздохнуть. С большим трудом повернув голову, я пытался посмотреть на Анну, но не успел, моё сознание медленно уплыло. Последнее моё воспоминание это мелькнувшая Землю в иллюминаторе и круглый диск луны, затем пришла чернота.
ШАГ 1.
Спустя какое-то время.
Просыпаться не хотелось. Почему-то саднило грудь и горло. На руку что-то давило. Я медленно приходил в себя, слабо осознавая где нахожусь. Глаза открывать не хотелось. Ровный гул проникал в уши.
Что это?
Прошла минута. Ничего не изменилось, гул остался. Нужно протереть глаза, встать и разобраться, что это гудит. Что-то непонятное у меня с руками. Я потер переносицу. Не понял. В глазах начало проясняться. Вокруг практически темень, но я все-таки увидел странные кресла, в них люди в скафандрах.
И тут я всё вспомнил.
Что это у меня под носом? Перчатка скафандра окрасилась бурыми пятнами после контакта с лицом. Перегрузки похоже они были серьёзными. Да уж это вам мля не тренажер. Я резко повернулся, вспомнив Анну. Она лежала повернув голову в противоположную от меня сторону, так что её лица я увидеть не мог. Я огляделся. Все были в отключке. Я очнулся первым.
Между тем корабль снова дернулся, меняя курс. Блин, нужно что-то делать.
Командир! громко заорал я, пытаясь, то ли привлечь его внимание, то ли понять, что происходит и кто виноват.
Тем временем нос корабля накренился и начался спуск.
Фууух, слава богу. Вот и закончился наш супер круиз, подумал я. И плевать, что всё заявленное командиром мы не сделали. Сейчас мне больше всего хотелось покинуть этот челнок и ступить на твердую землю.
Кстати, от моего дикого крика командир корабля не выскочил с матами из своего отсека, более того, даже никто из пассажиров не повернул голову, не дернулся, не очнулся.
Прошло примерно пять минут и корабль плавно приземлился. Никаких рывков, никаких воздушных ям, мягкая, ровная посадка. Двигатель заглох. Наступила гулкая тишина. Больше ничего не происходило. Всё, что я слышал лишь работу системы подачи воздуха.
Аня, я дотянулся до девушки, дергая её за руку, Аня очнись.
Девушка никак не реагировала. Мне стало не по себе. Я огляделся. Глаза уже привыкли к слабому освещению. Все пассажиры были в отключке. У многих была кровь на лице.
Нужно что-то делать.
Почему, коли мы уже приземлились, никто не спешит открывать люки и вынимать нас. Более того, снаружи не слышно какого-либо движения вообще.
Нужно осмотреть Аню.
Получив от себя задачу и цель, я принялся отстегивать ремни. В перчатках делать это было неудобно и непривычно, но я справился.
Отстегнувшись, я встал с кресла-ложемента. В теле была необычайная легкость, как будто отстегнув ремни, я снял с себя и скафандр.
Я осторожно развернул к себе голову Анны. Глаза её были закрыты. Из носа до подбородка тянулись две красно-бурые полоски. Кровь подсохла, видимо я выгляжу также.
Сколько же прошло времени? Сколько мы были в отключке?
Я ткнул пальцем в кровь. Она почти не размазалась.
Я наклонился, чтобы поцеловать девушку, но где-то на грани подсознания я понимал, что просто хочу проверить её дыхание. Губы ткнулись в теплую щеку. Дыхание ровное, как у спящего человека. На поцелуй Аня никак не отреагировала.
Я потряс девушку, потянув за плечи. Ресницы у неё вздрогнули.
Аня, громко сказал я, подъём!
Это не возымело никакого действия. Я уже было замахнулся, чтобы слегка шлёпнуть её по щеке, но девушка застонала и я опустил руку.
Аня, теперь уже нормальным голосом сказал я, открой глаза.
Веко на её правом глазу дернулось, приоткрыв глазу небольшую амбразуру для обзора. Мимика была потрясающей. Удивление быстро сменилось улыбкой, Аня открыла глаза.
Вик, что случилось? она попыталась подняться и я помог ей отстегнуть ремни.
Я точно не знаю, но мы приземлились уже, правда никто не спешит вызволять нас отсюда, она уже стояла рядом.
Ух ты, она распрямила плечи, вроде бы всё болит, но во всем теле такая легкость.
Да, я тоже заметил, голова не кружится?
Вроде нет, она прикрыла глаза.
Я думаю нужно постучать командиру корабля, я уже кричал ему, но возможно у него в кабине хорошая звукоизоляция, я двинулся к проходу между сиденьями.
Я с тобой.
Во время ходьбы было ощущение будто чувство невесомости не совсем покинуло тело.
Я три раза коротко стукнул в дверь командирского отсека.
А нам точно можно это делать? вдруг спросила Анна.
А почему нет? неожиданно для самого себя ответил я, чего нам ждать?
Снаружи ничего не происходит, вообще тишина, эй кэп, я снова постучал в двери.
Эй что за шум? раздался наглый, знакомый голос за спиной.
Клаус, тут же заговорила Анна, мы уже приземлились, а нас никто не встречает, у тебя кровь на лице.
Да? удивленно сказал Клаус и прикоснулся перчаткой под собственным носом.
Клаус надо открыть эту дверь, мне кажется с командиром что-то случилось, есть мысли как это сделать? я пристально посмотрел на него.
Выбить не получится, открывается наружу, инструмента у нас никакого нет, значит силой не вскроешь, он уже отстегнулся и встал, похудел я что ли, пробубнил он себе под нос, только ключом.
Или отмычкой, глаза Виктории, или как она просила себя называть Тори, были закрыты, но голос звучал твердо и уверенно, Клаус помоги мне отстегнуться.
Я осмотрел дверь. Нет, конечно, лишь на первый взгляд она казалась похожей на дверь в самолёте. Отличия были.
Это вообще-то космолёт, усталый мужской голос первый незнакомец очнулся, один из туристов, сидевших в первом ряду, открыл глаза и устало потер лоб, это вам не обычный самолет, в космосе дверь не должна быть заперта, просто поверните ручку, он тяжело вздохнул.
Я ни секунды не задумываясь повернул ручку и дверь действительно открылась, тут же отделив меня от Анны и обнажая внутренности пилотской кабины или командирского отсека, кому как удобней называть. Дверь была достаточно широкой, чтобы пройти в неё в скафандре, но всё же недостаточно широкой, надеялся я, чтобы из-за моей спины всё было видно. Поскольку то, что я увидел повергло меня в шок.
***
Командир был мертв. Это стало понятным с первого взгляда, поскольку голова его была запрокинута и он «смотрел» на меня мертвыми глазами. Здесь помогла моя медицинская практика я уже видел мертвецов, в том числе с открытыми глазами. И, да, я даже их препарировал.
Просто передо мной была дилемма закрыть за собой дверь, чтобы никто этого пока не видел и впоследствии вызвать подозрения или ещё чего-нибудь, либо просто повернуться и объявить всем о смерти единственного профессионального космонавта среди нас, чем вызвать панику. А паника появится обязательно, поскольку мне придётся сказать и вторую новость. В отличие от пассажирского отсека, в командирском присутствовал обзор, то есть здесь были окна или иллюминаторы, если хотите, большие такие как окна. И в них очень хорошо был виден расстилавшийся за бортом пейзаж. Скудный такой пейзаж, хотя Анне возможно он и понравился бы, но в другое время, лунная поверхность, черное небо и небольшой диск Земли. Мы были на Луне.