Гена, сидевший на подоконнике и покачивая ногой, всем видом показывал профессору свое отношение к происходящему.
Профессор взглянул на нагловатую физиономию Гены, опять перевел взгляд на Виктора и ответил:
У меня ученая степень по психологии, и я уже давно помогаю консультировать многих клиентов в лечебнице, и если бы вы заглянули в более ранние бюллетени моих пациентов, то заметили бы, что процент выздоравливания у меня выше, чем у других врачей, кстати, работающих по своей специальности. Вот, поэтому меня часто приглашают для трудных случаев и обеспеченных клиентов.
Хорошо, а как вы объясните поведение и смерть четверых, которых вы и наблюдали? продолжал наступать Виктор.
Гена взглянул на Виктора и опять уставился на Горина с тем же видом, да, мол, как?
Профессор проигнорировал поведение Гены, хотя к Виктору у него сложилось уважительное отношение, несмотря на его напор.
Да, я знаю о фатальных исходах, но в практике случаются сложные прецеденты, и психобольные это в большинстве случаев неизлечимые люди, и начал сыпать медицинскими терминами, в которых Виктор и Гена, проходившие курс психологии в школе милиции, слабо разбирались, хотя и слушали с умным и понимающим видом. Перечислив все возможные для понимания слова, профессор продолжал теперь на латыни, описывая случаи заболевания четырех больных. Когда он закончил, Гена чуть не зааплодировал, но сдержался и опять надел маску серьезности и строгости.
А вы не находите что-то общее в смерти этих людей, парировал Виктор.
В принципе, из моих объяснений вы уже должны были понять, что у всех четверых были идентичные случаи, помочь в решении которых я и взялся.
А это вас попросили или вы сами вызвались помочь? спросил Гена, переглянувшись с Виктором.
Мы с доктором Ильиной, заведующей клиникой, знаем друг друга с давних времен. Вместе учились и работали по назначению, поэтому до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Она ценит мои познания в психологии и иногда приглашает совместно рассмотреть некоторые случаи, в том числе и эти два. А рассмотреть остальные два я уже вызвался, как вы говорите, сам, закончил профессор, дав понять, что лимит вопросов у оперативников исчерпан.
Что ж, пока у нас к вам больше вопросов нет! сказал Виктор, покосившись на недовольное лицо Гены.
Попрощавшись с профессором, они вышли из института, сели в машину и направились в отдел.
Да, крепкий орешек, первым заговорил Виктор.
Ну, психолог все-таки, ответил Гена, все еще несмирившийся с победой профессора в психологическом поединке.
Но он мне сам подкинул интересную мысль! Надо еще глубже покопаться в прошлом профессора и его практике.
В этот момент у Виктора запищала рация.
Управляя машиной одной рукой, он достал её и, нажав на кнопку, ответил:
Слушаю! Да! Едем! Куда, Куда? На базу! закончил разговор Виктор, проделав обратную операцию с рацией.
Это Саня! Говорит, на отдел пришло два убийства, и Огурец передал их нам, прикинь! Говорит, психи по нашей части, возмутился Виктор.
По этому поводу Гена скулил всю обратную дорогу.
Приехав в отдел, они застали Александра за работой над отчетами по убийствам.
Пока вы там мило разговаривали, на нас повесили еще два убийства. Да, еще. Вас двоих шеф вызывает!
К Огурцу на ковер? переспросил Гена.
Да, да, идите, вот там мило и поболтаете! махнул рукой Саня.
Молча они поднялись по лестнице к кабинету начальника УВД Гуревичу, получившему за свою фамилию это нелестное прозвище, и, пройдя мимо милой секретарши, переглянулись перед дверью. Виктор первым шагнул в святая святых На них уставились пустые бесцветные глаза, прячущиеся за дорогими линзами в золотой оправе.
Шикарная обстановка в стародворянском стиле немного отвлекала от этих глаз.
Низкий голос, с плохо скрываемым ехидством произнес:
Что же вы не садитесь на стол, не распускаете пальцы веером, а? Я уже не первый раз слышу жалобы на ваше хамское поведение. И от профессора Горина в том числе, чтобы вам стало более понятней!
Разрешите постоять! ляпнул Гена.
А я вам и не разрешал садиться, буравил Гену взглядом своих глаз полковник Гуревич.
Вы нас вызывали? первым опомнился Виктор.
А вы еще не пришли?
«Надо было помолчать», подумал Виктор.
Тишина, повисшая в воздухе, была нарушена Гуревичем, двинувшимся из застывшей сцены по направлению к своему креслу. По пути к креслу полковник потерял весь запас своей агрессии и, погрузившись в него, устало сказал:
Доложите о результатах по самоубийствам.
Виктор четко доложил о беседе с профессором Гориным и о своих дальнейших действиях.
Мы проверим все прошлое профессора, его жизнь и практику, и поговорим с его сотрудниками о его работе не только в институте, но и в психиатрической клинике.
Тут за два дня совершено было два убийства. Муж убил жену, а невестка свою свекровь. Это, естественно, две разные семьи, уже более миролюбиво после доклада Виктора пояснял Гуревич. Оба преступника были квалифицированы как невменяемые и помещены в изолятор. Вы же проходили курс психологии? взглянул на кивнувших оперов полковник, вот и позанимайтесь практикой. Даю на раскрытие этих дел две недели. Всё, вы свободны!
Перестав замечать присутствующих, начальник УВД углубился в свои бумаги.
Выходя из кабинета, Виктор в угрюмом настроении направился в свой отдел. А у Гены настроение улучшилось при виде белокурой изящной Оли, сидевшей за компьютером и как всегда мило улыбающейся.
Вы как ангел перед преисподней начал Гена свои упражнения в психологии, которые Виктор уже не раз слышал, и поэтому, спустившись в свой отдел, присоединился к Александру.
Ну, как тут у нас дела? пытался сразу включиться в работу Виктор, чтобы отогнать мрачное настроение.
А как у вас? видя состояние Виктора, решил поиздеваться Александр.
Гена придет и расскажет! отмахнулся Виктор. Давай лучше займемся делами, а то и так всего две недели дал Гуревич.
Две недели! воскликнул Саша, два убийства за две недели! Да медкомиссия месяц телиться будет! А на нас ещё куча дел висит.
Ну, а ты сидишь и разглагольствуешь! заключил Виктор. Надо сделать хотя бы то, что успеем, а там хоть трава не расти!
А где Гена? опомнился Саша.
Он уже работает, с ухмылкой проговорил Виктор.
С Оленькой, наверное, предположил Саша.
Ты недалек от истины! изрек напарник, а мы пока давай спланируем наши действия. Итак, что мы имеем. Четыре самоубийства и два убийства, недалеких от первых, так? рассуждал Виктор, загибая пальцы на двух руках, каждая из которых относилась к одной из двух категорий убийств.
Саша, сидевший среди кучи бумаг, тупо уставился на руки Виктора.
Во-первых, четырех самоубийц объединяет тот факт, что их обследовал профессор Горин, продолжал свои рассуждения Виктор, и все они были психически нездоровы, продолжал он загибать пальцы. Но! и вытянул один из оставшихся пальцев, двое убийц тоже сошли с ума!
Вы что, в пальцы играете? спросил зашедший в этот момент Гена.
Да, чтобы решить, кому за тобой идти, бросил, не оборачиваясь, Виктор, разминая пальцы.
Так, продолжаю. И двое убийц тоже сошли с ума, что и объединяет их с самоубийцами! заключил Виктор.
Гениально! воскликнул Гена.
Александр, цыкнув на него, отодвинул кипу бумаг и опёрся локтями на стол.
Давайте скоординируем наши действия! Нам нужно покопаться в прошлом Горина, и этим займусь я, сказал Саша, как старший группы. Но нужно поговорить и с теми людьми, кто хорошо знает профессора.
Горин говорил, что некая Ильина, она же заведующая психиатрической клиникой, его давняя подруга, вспомнил недавний разговор с профессором Виктор, сказал, что они вместе учились и работали, вот с ней и надо поговорить о нем.