Накануне занятия в химической лаборатории две фигуры маячили по длинному институтскому коридору. Одна из них принадлежала Жеке, проклинающему всеми словами Алку, а вторая самому объекту обличения. Полнота словарей гневных слов с обеих сторон никак не влияла на уровень их взаимной ненависти.
Ситуацию временно разрядило появление преподавательницы. Она, едва заметив Жеку, пригласила его в лаборантскую передвинуть тяжелый стол. Как только фигуры студента и преподавательницы скрылись за толстой деревянной дверью, Алка на редкость быстро и умело реализовала свои замыслы, переклеив бирки. Ей оставалось только замести следы и получить что-то похожее на алиби. И потому она подхватила под руку незнакомого студента со старшего курса и начала мило болтать с ним на непонятную тему. Молодой человек не успел даже среагировать на это грубое посягательство в отношении личной свободы, как был приведен в еще большее замешательство на углу коридора Алка безжалостно бросила его, оставив в недоумении и полной растерянности.
Выскочив из лаборантской и обнаружив отсутствие своего врага, Жека немедленно приступил к операции «Катализатор». Он успел как раз до начала занятия. В обычной колбе, стоящей на закрепленном за Алкой столе, только тщательный осмотр мог позволить обнаружить маленький и твердый кусочек темного по цвету вещества, наклеенный на внутреннюю стенку посуды.
Минут пять после звонка на занятие Зоя Лазаревна настойчиво подчеркивала значение фундаментальных работ великих русских химиков, потом напомнила о классификации неорганических соединений и пояснила основные этапы проведения опыта. Самого простейшего и почти школьного опыта, связанного с изучением взаимодействия соединений различных классов.
Когда из колбы на столе Жеки послышался слабый гул, а затем на свободу стал вырываться цилиндрический столб дыма с неприятным запахом, у него сразу изменился цвет лица. Впрочем, не только у него. Никакой команды не прозвучало. Но, не дожидаясь ее, инициативным порядком студенты выскакивали из аудитории, побросав сумки и вещи. Через пять-десять минут в непонятной очередности гул и дым прекратились, и студенты начали возвращаться в класс. И как раз в это время на столе Алки возник второй источник выброса. Только был он поменьше, имел другой запах и цвет. Студенты посмотрели на Зою Лазаревну и смело остались в классе. Уже привыкли. А Зоя Лазаревна медленно подошла к столу Жеки, посмотрела на две бирки на сосудах и полуугрожающим тоном произнесла:
Кто?
Все молчали. Через полчаса по институту поплыли слухи об аварии с тяжкими последствиями и предполагаемыми жертвами. А на следующий день пронесся слух, что преподавателя химии увольняют. Студенты долго шушукались, а потом с горячей и обличительной речью выступил Женька:
Говорить о том, что у нас появился идиот совершенно не правильно. И не только потому, что слово идиот мужского рода. Кстати, себя я отношу сюда же. Нужно размести все, что сделано.
К концу Женькиного выступления мало кто вспоминал, что произошло совсем недавно на уроке химии. Ведь это уже не главное. Нужно спасать человека.
Через считанные минуты ректор с удовольствием смотрел на выправку Женьки. Хотя он сам и никогда не служил в армии, но славное боевое и революционное прошлое его предков всегда вскипало в его душе, едва он видел что-то, с очевидностью связанное с военной службой. Вот и сейчас, едва Женька напросился на встречу и переступил порог кабинета, ректор заявил:
А вас хвалят. И вы лидер. В группе порядок. Кстати, надо подумать о замене вашей старосты. Девочка. Ей же трудно управлять такими бравыми парнями. Вот только этот случай, на химии. Ну, мы уже разговаривали с преподавателем. Куда вы спешите? Молодой человек, прерывать ректора, да и не только неприлично. Итак, что у тебя?
Николай Капитонович мы прохвосты.
Очень интересное начало. Кстати, изначально прохвост достаточно приличное слово. Но давай конкретнее.
Через десять минут ректор вышел в приемную. Там, невзирая на попытки противодействия со стороны секретаря, собралась вся группа. И все-таки ректор пошел им навстречу. Претензии с Зои Лазаревны сняли. Все пошло своим путем. Но через две недели она все равно уволилась. Людей всегда можно простить, но заставить потом им верить гораздо труднее. А Женька, только та, женского рода, так и заявила, что во всем виноват Менделеев. Если бы не он, то ничего бы и не случилось. При этом она подразумевала, что и химические реакции тоже он открыл. Знай Ломакина, что Менделеев серьезно занимался и экономикой, то списала бы на него все последние неудачи целой страны.
Новый преподаватель по химии прекратил любую самостоятельность на занятиях. Перед каждым опытом звучала его громкая команда:
Делаем первое действие. Петров, уберите руки от стола. Что вы делаете Ломакина? Мне жертвы не нужны. Давайте я вам и так засчитаю эту лабу. Тимофеев, я же сказал, что вы нужны живыми. А вы что здесь ходите? Ах, так вы лаборант? Петросян, у меня же дети!
Стало спокойно и абсолютно неинтересно.
Маленькая сестра
Его банально отловили. Или выловили. Едва Женька, легко прыгая через две-три ступеньки, приготовился выскочить в открывающий простор для побега вестибюль, как ему преградили дорогу. В институте желающих пойти на такой поступок найти было трудно. А тут лицо женского пола.
Вы меня помните? Вы меня тогда спасли.
Женька почти забыл тот случай в клубе. Вернее, он хорошо запомнил групповую африканско-вьетнамскую драку. А вот что было до нее?
А вы не голодный?
Оценка с высоты его роста дала примерные промеры на него смотрел почти ребенок. Правда очень пушистый и с большими добрыми глазами.
Ты кто?
А, так Вы меня не помните? Я та самая.
Наконец до Женьки дошло. Действительно это та самая, с которой он разыгрывал из себя старшего брата.
Как же, помню. Ты крепко и надежно держала лапы этого представителя Африки, чтобы он не удрал. Могла бы взять и легко швырнуть его головой на пол.
В круглых глазах прошла череда эмоций: вначале обида, потом злость и, в завершение, Женька не мог поверить, самая настоящая жалость. В жизни его ругали, любили, проклинали, воспитывали и даже угрожали. Но жалеть такого как он? Да и кто? Малышка, сбежавшая с последнего или предпоследнего урока в школе. Кажется, что последние слова он сгоряча произнес вслух. И сразу получил сдачи.
Во-первых, не с последнего урока, а после последней лекции в институте, только не в вашем. А если я и малышка, то, как говорит мой папа большая палка годится только г мешать». Я думала, что вы настоящий герой. Я ведь давно узнала, где вы учитесь. Только боялась вас ведь узнают. А вас действительно искали?
Женька на ходу стал проводить анализ сложившейся обстановки:
Итак, во-первых, не сдала. А могла. Впрочем, а зачем ей это надо. Во-вторых, нужно с Мишкой посоветоваться. Он у нас аналитик.
В тоже время он чувствовал, что эту малышку нужно как-то отблагодарить. И почти повторяя позу «клубного» приставалы из Африки, Женька уверенно приобнял ее плечи и, только не подумайте ничего плохого, ласково приложился губами к пушистой голове. В дальнейшем должна была появиться уверенная улыбка защитившего девушку джентльмена. И следом благодарная и восторженная улыбка нашедшей защиту дамы. В смысле вот этой малышки. Размечтавшийся Женька не сразу понял, что его личность как бы разваливается на две почти равные части: первая все еще продолжала мечтать и представлять триумф целиком состоявшегося героя, а вторая начинала сгибаться от резкой боли в паху. Удар этой малышки оказался настолько неожиданным и резким, что Женька даже боль и то почувствовал не сразу.