Кабинет доктора находился на первом этаже. Для него просто прорубили отдельный вход, который закрывали лишь синие в непонятных разводах занавески. Откинув их в сторону, Энн зашла внутрь, я последовал за ней.
Сделав пару шагов, я остановился как вкопанный. Не знаю, кто и зачем на входе поставил зеркало. Видимо, пациенты смотрелись на себя перед уходом от чудо-доктора все ли части тела на месте? Из зеркала на меня смотрел совершенно незнакомый персонаж. Отражение было на голову ниже, чем я обычно привык наблюдать. Да и намного моложе на меня глядел паренек лет восемнадцати-двадцати. Черноволосый, зеленоглазый. С тонкими чертами лица. Заметно худее меня, но худоба его была не болезненной, а атлетичной. Эдакий поджарый, готовый огрызнуться лисенок. И это было хорошей новостью: пусть импланты играют решающую роль, оказаться в теле-развалюхе было бы совсем обидно.
Текео, ты забыл, как ты выглядишь? услышал я голос Энн за спиной.
А девчушка-то не дура. Обратила внимание, что я не просто на себя любуюсь, а самым тщательным образом изучаю. Надо будет вести себя с ней осторожнее.
Нет. Просто я совсем какой-то неважный вид имею. Я попытался пригладить свою взлохмаченную шевелюру, в которой застряли кристаллики соли. Скорее всего, меня как вытащили из морской воды, так и швырнули на матрас, не озаботившись гигиеническими процедурами типа душа.
Да нет, вроде как обычно. Девушка пожала плечами, подошла к овальной двери и крутанула запирающий ее круглый штурвальчик. Потянула на себя дверь, открывая проход в другой отсек. Заходи.
Дальше было темно, хоть глаз выколи. На секунду я подумал, что за порогом меня может поджидать ловушка. Медицинский кабинет без освещения как такое вообще может быть? Но тут я вспомнил, что черт знает сколько времени провалялся без сознания под присмотром Энн. Если бы она хотела мне навредить, то, к примеру, в бараке ей ничто не мешало перерезать мне глотку. Решив, что мне ничего не угрожает, я последовал за ней.
Источник света в отсеке все-таки имелся. Тусклый, синевато-белый. Он едва очерчивал контур большой кровати и лежащий на ней человеческий силуэт.
Энн? Это ты? Силуэт слегка шевельнулся.
Да, и
Перестань бегать ко мне по пять раз на дню. Это бесполезно. Твою проблему я решить не могу. Причем не только я никому из хаймедов это не по силам. А теперь оставь меня, я устал, я отдыхаю.
Я это поняла! Голос девушки звучал крайне нервозно. Надо будет потом поинтересоваться, что же у нее за неразрешимые проблемы со здоровьем. Хаймеды это некая помесь медиков с инженерами, которые могли творить настоящие чудеса с человеческим телом посредством имплантов. Если у тебя есть деньги, хаймеды могли решить практически любую проблему. Я привела Текео, Вэйдун приказал осмотреть его после аварии.
Аварии? Лежащий на кровати зашевелился.
Он махнул рукой над еле тлеющим светильником, и тот засиял, больно резанув по глазам и лишив меня зрения на пару секунд. Я слышал только скрип кровати, с которой слезал незнакомец.
Зрение ко мне вернулось, и я оказался на морском дне. Светильник проецировал на стены бескрайную синь моря, на пол желтый песок, усеянный зелеными морскими ежами и красными звездами. Сверху волнами катилась зеркальная поверхность воздуха. Эскулап пытался создавать для своих пациентов расслабляющую атмосферу.
Взглянув на него, я понял, отчего так жалобно скрипела кровать. Доктор Божко был тучным лысоватым человеком с лицом скучающего бульдога. Дряблые щеки свисали до плеч, а маленькие глазки с отекшими веками взирали на окружающий мир с невыразимой печалью.
Руки на месте. Ноги на месте. О какой аварии вы мне рассказываете?
Ему голову оторвало. В метафорическом смысле. Какое-то существо нас ударило током на глубине, и у Текео пропала память.
Да что вы говорите! Надо же неизвестное существо! Симдек на платформе под запретом! Доктор строго посмотрел на нас с Энн.
Симдеки полностью вытеснили традиционные наркотики еще в мое время. Эти чипы, подключаемые через кожу прямо к церебралу, могли не только менять эмоциональный фон и стимулировать центры удовольствия мозга, но и погружали в виртуальную реальность, абсолютно неотличимую от настоящего мира. Немудрено, что их запрещено использовать на платформе: под действием видений, полностью подменяющих реальность, утонуть при погружении раз плюнуть.
У меня на самом деле проблемы с памятью. Я решил, что пора вступить в разговор.
М-да? И что же ты забыл? Доктор тяжело вздохнул. Что у тебя пожизненный контракт с седьмой добывающей, который ты не можешь разорвать? И ты, по-твоему, первый, кто до этого додумался?
Доктор прошел к столику, уселся в стоящее рядом кресло и налил из небольшого фарфорового чайника в чашку некую жидкость. Я принюхался ого, какой-то травяной настой! Божко сумел меня удивить обычно «омеги» предпочитают галимую химию с ярким вкусом и вырвиглазным цветом.
Текео даже меня не узнаёт!
Надо же! притворно всплеснул руками Божко. Актерский талант! Но уверяю вас, он тоже в этом не первый. Меня пациенты регулярно не узнают. Чаю?
Он сделал приглашающий жест.
Может, вы его все же осмотрите? Энн твердо решила добиться того, что мне совершенно не нужно. Каким бы ни было допотопным оборудование у хаймеда, но он с первого взгляда на результаты сканирования поймет, что у меня церебрал класса «гамма». И тут начнутся совсем неуместные вопросы.
Тебе на самом деле нужен осмотр?
А он мне память вернет?
Если ты пытаешься симулировать нет. И в случае, если тебя на самом деле ударило током и частично выжгло мозги, я тоже помочь не в силах. У меня контракт с Омом я могу оказывать ныряльщикам помощь только в том объеме, который необходим им для функционирования. Ты с потерей памяти нырять можешь?
С кем у тебя контракт? Случайно оброненное хаймедом слово заинтересовало меня куда больше, чем его прямой вопрос.
С Омом. Погоди, у тебя правда с головой неладно? Ты не помнишь, кто это такой? Похоже, Божко начал сомневаться, что я симулирую.
Но меня его сомнения волновали мало. Я только что получил такой удар под дых, что понадобился глоток свежего воздуха. Игнорируя Божко и Энн, я вышел на платформу и присел, опершись спиной на стену надстройки.
Эй! Ты зачем ведешь себя как сумасшедший? Энн выбежала на платформу вслед за мной. Божко решит, что ты недееспособный, и спишет тебя с платформы. А отсюда, насколько ты знаешь, нам одна дорога!
В чьем лене мы сейчас находимся? спросил я, хотя заранее знал, что она ответит.
Седьмая добывающая находится в протекторате владетеля Ома, потрясенно ответила Энн.
Врешь! взвился я и навис над девушкой.
Ты знаешь, что я никогда не вру! Ее лицо стало пунцовым. И очень-очень злым.
Все врут. Человек обманывает от трех до десяти раз в день.
Да! Все! А я не могу! На глаза девушки навернулись слезы. Я ущербная, забыл? Ах да, ты тоже ущербный! Точнее, дважды ущербный у тебя же и памяти теперь нет!
Снова здравствуйте, отвратительные новости! Мало того что я попал в тело «омеги» представителя самой низшей касты, так еще это тело оказалось ущербным!
Девушка готова была разрыдаться, и на нас бросали косые взгляды рабочие, копошащиеся возле кранов на другой стороне платформы. Выяснение подробностей о дерьме, в которое я вляпался, следовало перенести подальше от чужих глаз.
Пойдем! Я подхватил Энн за локоть и потащил за собой к баракам.
А как же обследование?
Да в задницу это обследование! Ты слышала, что сказал Божко? Помочь он мне в любом случае не сможет.
Я протащил ее по платформе в наш барак и плотно прикрыл за собой ветхую дверь. Усадил девушку, которая пребывала в расстроенных чувствах, на матрас и сел рядом.