Продолжай, сказала я Ирке, удобно устроившись на кухонном диванчике.
И вот я подумала: а что, если Даше и впрямь не стоит верить? Вдруг она все придумала?
Хочешь сказать, девушка сама себя порезала, а обвинила мужа? Но зачем?!
Да мало ли! Ты же писатель, сама можешь придумать с десяток правдоподобных ответов на этот вопрос. Может, наша Даша не дружит с головой, а тут вдруг весна обострение. Ну, согласись, она здорово смахивала на ненормальную?
А кто бы не смахивал голый, в крови и в шоке?!
Эй, ты не защищай ее! Она, быть может, ни в чем не повинного мужика оговорила! Его теперь наверняка арестуют
Задержат, поправила я, совсем как Лазарчук недавно. И ты права, он уже в ИВС.
Откуда знаешь?!
Сереге позвонила. Повязали уже гражданина Покрышкина Дмитрия, отчество не помню. На даче взяли пьяным настолько, что даже не поняли, что он вообще-то немой.
О! Это плохой признак. Не оттого ли гражданин так напился, что терзался чувством вины?
Ты уж определись, кто у тебя виноват Митя, Даша
Весна виновата! Ирка шумно зевнула. Ой, прости. Пора на боковую, но мы подумаем об этом завтра. Спокойной ночи!
Доброе утро!
Уверена? буркнула я, но все же придавила кнопочку домофона.
Не держать же лучшую подругу на крыльце только потому, что она явилась в несусветную рань.
Помнишь, была когда-то песня со словами «Лишь бы день начинался и кончался тобой»? спросила я, впуская Ирку в квартиру.
Помню, Эдуард Хиль пел.
Про тебя.
Подруга тихо фыркнула, сбросила босоножки и бесшумно прошла на кухню. Там она первым делом извлекла из своей торбы картонную коробку, поместила ее на середину стола и поправила, добиваясь идеальной геометрии.
Пахнет вкусно, что там? Я потянулась к белой коробке без картинки и надписи, но Ирка шлепнула меня по руке:
Это мальчикам на завтрак! Осетинский пирог с мясом.
Правильное название фыдджын. Я сделала грустную мордочку. Он вкусный
Вкусный, но вредный, а ты же не хочешь толстеть? Вот малина. Ирка достала из сумки-самобранки пластиковую коробочку. Оцени, я сама собирала ее для тебя на рассвете!
Ценю! Я признательно кивнула, забрала коробочку с ягодами и покосилась на торбу: А кофе там нет?
А кофе я сварю, пока ты будешь одеваться. Подруга сдернула с гвоздика фартук и повязалась им. Иди, собирайся, нам надо поторопиться.
Малину я склевала в процесс сборов, а кофе перелила в термостакан и взяла с собой.
И куда мы в такую рань? оглядев пустой двор, спросила я уже на крыльце.
К дому Даши. Целеустремленная Ирка без задержки сошла по ступенькам.
Я сделала глоток кофе и поспешила ее догнать.
А зачем нам туда?
Там люди, Лена! Лю-ди! важно ответствовала подруга на ходу. Простые граждане, у которых есть глаза и уши, а это значит, что жизнь супружеской пары Покрышкиных они видели, слышали и делали какие-то выводы.
Которыми сейчас поделятся с нами? В такой-то час? Я интонацией выразила недоверие.
Лично я, попытайся кто-то затеять со мной беседу в шесть утра, поделилась бы с организатором опроса разве что народной мудростью: лаконичным посылом куда подальше.
Вчерашняя бабка была совсем не прочь поболтать, напомнила Ирка. А у нее в авоське лежали пакетики с собачьими сухарями. Не сама же она их грызет?
А! Ты хочешь подстеречь старушку-собачницу и помочь ей скоротать время, необходимое псинке для совершения важных утренних дел, за приятной беседой?
Нравится мне, как четко ты формулируешь. Подруга одобрительно похлопала меня по плечу.
Мы не повторили вчерашнюю ошибку и проследовали в соседний двор пешком. Получилось быстро, не то что на колесах.
Ирина Иннокентьевна мудрая женщина. Ее расчет оказался верным: по чахлому газону, заинтересованно шурша невнятной растительностью, уже сновала маленькая лохматая собачка из тех, при наличии которых в домашнем хозяйстве вовсе не нужны щетки для обуви.
Животинку бдительно караулила вчерашняя бабка. В руке у нее был свернутый арканом поводок, на лице выражение смертной скуки.
При нашем появлении старуха оживилась:
Что-то зачастили вы, девки? В дребезжащем голосе отчетливо прозвучало одобрение.
Вот спасибо на добром слове! расплылась в улыбке Ирка. Меня уже лет двадцать никто девкой не называл!
А мне восемьдесят два, и все, кто еще не пенсионерки, девки, ухмыльнулась бабка. Вы чего это сюда в такую рань?
Скрипнуло открываемое окно.
Тось, эт хтось? донеслось до нас одновременно с клубом сигаретного дыма.
Со второго этажа выглянула, как Баба-яга из чердачного окошка избушки, еще одна старушенция, совершенно разбойного вида с цигаркой во рту и в престранных очках: одно стекло простое, второе темное.
Марусь, я сама разберусь, остро глянув на Старенькую Разбойницу, пообещала ее подружка.
Какие рифмы, а? Ирка, доморощенная поэтесса, в восхищении подпихнула меня локтем. Тось хтось, Марусь разберусь!
Простите, Антонина а как ваше отчество? Я не отвлеклась на несвоевременный литературно-критический анализ.
Марковна я.
Нам, Антонина Марковна, нужно собрать отзывы соседей о супругах Покрышкиных, Дмитрии и Дарье, официальным тоном сказала я. Запасливая Ирка, поддерживая мою версию, тут же достала из своей торбы блокнот и ручку и демонстративно приготовилась записывать. Вот вы явно женщина основательная, не вздорная, что можете нам о них сказать?
Все-таки разводятся голубки? Теперь уже, надо понимать, по суду? А я говорила Митяю: не пара она тебе, вертихвостка эта. Ну, неудельная же деваха, девять классов образования, ни ремесла в руках, ни заработка, ни приданого, ни даже родни порядочной! моментально завелась бабуся. Митяй-то он совсем другой. Надежный, основательный, работящий. Подумаешь, безъязыкий? Муж молчит бабе счастье: про борщ пересоленный не скажет, лишнего не спросит!
Они ссорились? спросила Ирка, что-то черкая в блокноте.
Да кто ж их знает? Он немтыка, она просто тихушница лишний раз слова не скажет, все норовит мимо даже без «здрасте» проскочить. А стены у нас в доме толстые, сталинская еще постройка, что там у них в квартире творилось никому не известно, сказала бабка с нескрываемым сожалением. Но раз Митяй из собственного дома ушел, значит, допекла его чем-то змеючка эта верткая. Ему-то здесь нравилось жить, в старой родительской хате. И квартира хорошая, двухкомнатная, и гараж капитальный, старуха мотнула острым подбородком на упомянутую постройку, у Митяя там инструмент и материал, он же мастер-плиточник.
А она ему изменяла! авторитетно заявила Старенькая Разбойница и поправила странные окуляры.
Откуда знаете? Ирка вскинула голову на голос.
«Откуда знаете?» передразнила ее старуха. Отсюда и знаю! В окно смотрела, видела, как ее вечерами чужая машина к дому подвозила.
Такси, может? предположила я.
Ага, такси-макси! снова передразнила бабка. Приземистая машина, блестящая, будто серебряная. На таких не таксуют.
Марка, номер?
Номер-помер! Ты в уме? Старенькая Разбойница опасно постучала себя кулачком по лбу. У меня на одном глазу минус шесть, на другом вообще бельмо, как я циферки разгляжу? А марки я знаю только почтовые и акцизные.
И еще деньги такие были немецкие, помнишь? подсказала ей старушка-подружка.
Да подожди ты про деньги. Разбойница отмахнулась сигаретой, и нас снова окутало дымом. Машина серебристая была, а впереди кот.
Кот? За рулем? удивилась Ирка.
Животных на персональном транспорте мы с ней только в цирке видели: водили как-то ее близнецов смотреть на дрессированных медведей-мотоциклистов.
Совсем ку-ку? Разбойница покрутила артритным пальцем у виска. Он у машины на морде был, тот кот. Неживой!
Судя по тому, что Ирка потерла лоб, она ощутила легкое головокружение. А мне богатое воображение с печальным вздохом нарисовало котика жертву ДТП на капоте сбившего его автомобиля.