А теперь, экипаж готовимся к взлёту.
Ожила радиосвязь с диспетчером аэропорта. После нескольких чётких команд включились двигатели. Я занялся своими техническими делами, а бортпроводницы готовились принять на борту пассажиров и их багаж, получали бортовое питание и свежую прессу, занимались ещё многим, что, возможно, понадобится авиапассажирам в полёте.
*** Еженедельная газета «Аргументы и факты». Январь. 1993 год.
«от наших источников в правоохранительных структурах:
в канун Рождества Христова, при загадочных обстоятельствах, покончил с собой генерал-лейтенант Ивановский П. Х., всю свою трудовую деятельность отдавший правоохранительным структурам СССР и России. До трагического происшествия, он занимал должность заместителя Министра МВД РФ. Самоубийство произошло в доме генерала в посёлке Барвиха, Московской области. Прибывшая по звонку соседей и охраны посёлка оперативная группа милиции и прокуратуры, следов ограбления не обнаружила.
Начато следствие. Возбуждено уголовное дело».
В Челябинске было холодно, лил дождь. Посадку наши пилоты произвели штатно. Обратный рейс через четыре часа. В аэропортовской гостинице «Баландино», в отдельном крыле, в котором располагались экипажи воздушных судов, ожидающих своего расписания «на взлёт», было сухо и тепло. Обычно, комнаты для экипажей двухместные. Сегодняшние номера не исключение. Минималистски обставленная комната не вызывала раздражения или чувства дискомфорта. Главное, что должно быть для короткого отдыха пилотов, это тишина и тепло. Я сидел на кровати. В душе плескался наш штурман Василий. На этаже расположено кафе, в котором неплохо кормят. После душа я собираюсь сходить туда перекусить. Принимаю душ и начинаю претворять в жизнь свою задумку насчёт поесть, в первую очередь, останавливаюсь у двери номера, где обитают наши бортпроводницы. Тихонечко стучусь. Тишина. Стучусь громче результат тот же. Иду в конец коридора и попадаю в кафе. Наши птички мирно воркуют за угловым столиком с чашками кофе в руках. Подхожу к третьему стулу у столика:
Надеюсь, у Вас не занято?
Будем рады, если это место достанется Вам, молодой человек, отвечает Ольга, и обе девушки смеются. Хотя есть еще с десяток конкурентов.
Надеюсь, я не помешал, продолжаю быть предельно галантным,
Обычно тех, кто нам мешает, мы выставляем за дверь даже в летящем самолёте, но для Вас, молодой человек, сделаем исключение, так как Вы нам очень даже приятны! продолжает Ольга.
Юрик, садись, пожалуйста, мы тебе рады, говорит Дарья. Это я перевожу с Ольгиного языка на чисто русский.
Пожалуй, на чисто русском понятнее, отвечаю я.
Ольга встаёт:
Так, мальчики и девочки, мне надо маленько отдохнуть, то есть полежать. Шибко я это дело люблю. Шоб без меня никаких приключений. Договорились?
Договорились, отвечает Даша. Приключения только втроём! девчонки опять смеются.
Даш, тебе взять чего-нибудь покушать? беру инициативу в свои руки.
Еще чашечку кофе со сливками и бутерброд с твёрдым сыром. Больше ничего не хочу.
Беру шницель с пюре и салат из печени трески, с яйцом и свежим зелёным луком. Запивать можно чаем с лимоном. Ставлю всё это на поднос вместе с Дарьиным заказом.
Последний раз мы были рядом одни два дня назад.
Я говорю первый:
Даша, надеюсь, тебе не сильно досталось от мамы?
Нет! Она меня и кормила, и отпаивала успокаивающим, как ты просил её, и прикладывала примочки к шее и щеке. И еще она была очень удивлена твоим джентльменским уходом, по-английски, не попрощавшись. Но мама сказала, что тебя прощает, так как ты заслуживаешь её внимания, а ей было не до тебя. Поэтому она считает, что ты всё сделал правильно. И тебе за это плюс. За розы тоже плюс. За то, что дочь доставил прямо домой и блеснул своим спичем третий плюс. За всю жизнь ни один мой знакомый парень не зарабатывал столько плюсов у моей мамы за один вечер! Я уже не говорю о четвёртом плюсе за фуражку и форму работника гражданской авиации.
Пока Даша рассказывала, какой я замечательный, я выставлял на столик нашу с ней еду. Несу поднос на специальный столик в районе раздачи и возвращаюсь. Присаживаюсь напротив Дарьи.
Даша, я очень рад, что твоя мама поставила тебя на ноги. К сегодняшнему утру ты чудесно выглядишь, впрочем, как всегда. Конечно, я рад четырём плюсам, с твоих слов, честно заработанным мною в тот вечер, но в первую очередь, я хочу перед тобой извиниться за то, что я говорил тебе и делал. Поверь, я очень хотел тебя успокоить и утешить. И в тот момент, когда я автоматически подставил свою ладонь тебе под попу, видя, как сильно ты устала, я старался помочь тебе преодолеть последние ступеньки перед вашей лестничной площадкой. У нас с младшей сестрой это называлось «включить эскалатор». Я ей в Ейске помогал преодолеть высокие для неё ступеньки лестниц, если нам с ней приходилось подниматься на пятый этаж дома, где жила наша бабушка, или в похожей ситуации. Мне бы не хотелось, чтобы ты подумала, что я пытался воспользоваться случаем для того, чтоб быть к тебе ближе. С другой стороны, я целовал тебя, обнимал тебя и говорил нежные слова, конечно, в первую очередь, чтобы тебя успокоить, уж очень нестандартной для девушки была та ситуация. Но я бы не хотел, чтобы ты подумала, что этим оправданием своего поведения я хочу ограничиться. На самом деле ты мне действительно очень нравишься. Ты мне очень дорога, при этих словах я почему-то покраснел и уставился взглядом в шницель.
Юрочка, не надо стесняться настоящих чувств. В сегодняшней жизни для них так мало остаётся места, что о них надо говорить не шепотом о них надо кричать. Твои слова мне очень приятны. Если честно, то всё, что ты делал тогда: и помощь в подъеме по лестнице, когда я действительно уже выбилась из сил, и то, как ты меня защищал в самолёте, как успокаивал, и то, как ты меня целовал, было очень мило, и мне это бесконечно приятно. Поверь, я это сказала сейчас тебе не просто в благодарность за защиту от преступника. Мне действительно было очень тепло и уютно ощущать рядом мужчину, на плечо которого я могу опереться и который испытывает ко мне нежные чувства. Кстати, в последней фразе я не перебарщиваю?
Дашенька, конечно, нет!
Услышав мой ответ на заданный вопрос, Дарья встала, пересела на соседний со мной стул, взяла моё лицо в свои руки и поцеловала меня в губы: Спасибо тебе, Юрочка, за всё!
В кафе раздались аплодисменты. Мы с Дашей не заметили, как весь экипаж, кроме Ольги: командир корабля Сергей Фёдорович, второй пилот Вячеслав и штурман Василий обосновались со своим обедом за дальним столиком у окна. Видимо, сцена с участием меня и Дарьи настолько им понравилась, что не похлопать они не могли. После продолжительных аплодисментов они продолжили обед, а мы с Дашей принялись за своё меню. Просто в этот момент мы видели только друг друга и никого вокруг для нас не существовало.
Юра, кстати, это что за салат ты взял?
Печень трески, варёное яйцо и лук. Сделай одолжение попробуй. Никогда такого не ела?
Не-а! Я одну ложечку. Только попробую. О! Как вкусно!
Салат как-то быстро закончился, и я пошёл еще за одной порцией.
Мы с Дашей поели и продолжали сидеть за столиком: я пил свой чай с лимоном, а Дарья свой кофе со сливками. Мне казалось, мы наслаждались не едой, а друг другом. Во всяком случае, я наслаждался тем, что Дарья была рядом и мы никуда не спешим.
Единственное, Юрочка, я бы хотела понять: почему ты вернулся на борт самолёта, как ты предугадал, что мне нужна помощь и я в беде? Мы же с тобой попрощались?
Дарья, я знал, что ты об этом спросишь, поэтому тебе придётся послушать одну историю. Очень прошу только, отнесись к ней серьёзно, несмотря на то, что многое в ней может показаться тебе нереальным.