Руслан Гавальда - Влюбленный

Влюбленный

Руслан Гавальда

Знаете ли вы, что такое любовь? Это просто ветер, который прошелестит в розовых кустах и стихнет. Но бывает любовь  точно неизгладимая печать, она не стирается всю жизнь, не стирается до самой могилы.

И еще один маленький вопрос: случалось ли вам хоть однажды, хоть однажды в жизни видеть, чтобы мужчина получил в жены ту, которую хотел?

Кнут Гамсун

© Руслан Гавальда, 2023

ISBN 978-5-0059-5599-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается той девушке, которая взяла и отказалась носить мою фамилию, отчего и родилась эта печальная штуковина.

Часть I. ВОТ ОНА ПРИШЛА ЛЮБОВЬ, КАК ПАРАНОЙЯ!

1

Я понял, что я постарел, когда дети на практике в школе перестали вызывать у меня отвращение. Когда я полюбил их, когда стал называть своими и когда их жалел. Я видел старание ребенка и за это старание завышал ему оценки. Хотя раньше я был сущим адом: твои проблемы  два. Я стал применять индивидуальный подход, разрабатывал интересные уроки, общался с детьми Я понял, что мне пришел конец. Вскоре я захотел своего ребенка. Я захотел покоя, семью, любимую, единственную женщину. Я приговорил к смерти Казанову в душе. Убил молодость.

Все, кто знал меня, конечно же, над этим смеялись. Они привыкли к Роберту, тому самому Роберту, который считался бабником, который, по их мнению, менял девчонок как перчатки. Они все спрашивали меня о личной жизни не так:

 А у тебя как на личном фронте?

И даже не так:

 Ну что, нашел себе девушку?

Они интересовались, думая, что у меня нет, и никогда не может быть с этим проблем:

 Ну, как твои девушки?

Не знаю, каким обаянием или шармом я обладал, но, видимо у меня была какая-то красота  внутренняя или внешняя, что им и в голову не могло придти, что я один, что тоже могу страдать и находиться в поиске.

Может быть, они считали, что у меня нет сердца?

Или, может быть, им казалось, что я поверхностный?

Или они просто не верили в существование любви? В то, что я могу любить, конечно. Потому что иногда они говорили мне с некоторым удовольствием:

 Роберт, ты никогда не женишься!

Или:

 Чтобы Роберт женился?! Не смешите меня!

Мне говорили, что я достаточно умен, чтобы сделать такую ошибку в жизни  вступить в брак.

Мне пророчили вечные тусовки и много детей  внебрачных детей.

Одна даже карьеру мне пророчила (самому первому среди двоечников и хулиганов своего института), но все вышло иначе.

Наверное, я глуп. Я влюбился.

2

А влюбился я в Ирину. И ничего, поверьте, ничего мне об этом ужасе не предвещало. Все было прекрасно, как и всегда. Шло начало лета, я учился в институте, в который меня засунуло высокое положение моего отца, и получал качественное образование. То, которое тебя всегда прокормит. И мать этому тоже была рада, ибо для неё важнее всего  держать меня подальше от ужасов сего мира, то есть от реальности. Она верила, что я есть маменькин сыночек собственной персоны, хороший и плюшевый, не творящий никаких гадостей, чистый и чисто выбритый.

Но я институт не любил, тем более, не любил практику, которую он мне предлагал, поэтому ухитрился договориться с преподавателем не отправлять меня в ссылку, а оставить не вдали от родных тусовок  при них. И, слава Богу, что я успел до этого натворить что-то ужасное невероятно, поэтому профессор, который головой своей отвечал за практику и за меня, не долго думая, сказал мне, что я распределен оставаться под его присмотром, показал кулак, я слезно поклялся ничего не натворить и благодарил его чуть ли не валяясь в коленях.

Ах, если б я знал, чему я радуюсь, к чему все это приведет!

Но, что случилось, то случилось! Я был оставлен дома, мог жить и тусоваться, и стал кутить на все средства, что, в общем-то, так тщетно родителями копились на дальнюю поездку. Ну, и ходил на практику, конечно.

Каждый день я вставал около семи утра. Полчаса уходило у меня на процедуры бритья и умывания, немного на завтрак и двадцать минут на то, чтобы напялить на себя линзы вместо очков и предстать перед будущими студентами нашего ВУЗа во всей красе. Потом я шел винститут, брал на вахте ключ и спокойно открывал дверь с надписью «Приёмная комиссия». В ней мне надлежало работать месяц, в ней мне надлежало месяц скучать.

Кому-нибудь покажется интересным принимать девочек: есть возможность заглядывать под юбки, проверять IQ, да тут, же и вся информация о ней у тебя в руках, но мне было скучно. Приходили не девочки, а одни crocodiles! И единственным моим развлечением было общение со сдающими экзамен первокурсниками. Одна девочка даже в обморок упала перед моей дверью после экзамена  преподаватель не оценил её стараний, и она получила «неуд». Но потом и этонадоело  и я заскучал. Порой мне даже сало казаться, что между красотой и тем самым умом существует какая-то неясная, глубокая связь. Все друг от друга странным образом должно зависеть. И, так как я временами писал статейки в научную газету, я даже задумался над этим вопросом всерьез и когда-нибудь решил написать трактат на эту тему. Единственным необходимым, как мне тогда показалось, нужно было узнать, что такое трактат, а вот кроликов для опыта хоть отбавляй.

Каждый день ко мне приходил ответственный секретарь по приему и спрашивал, сколько появилось абитуриентов. В другой день он зашел ко мне и стал орать, стал орать из-за того, что я взял девушку с какой-то болезнью нервов на педагогическое поприще и даже убедилеё в том, что по закону ей предоставляется много льгот.

 Ты что, Роберто?  кричал преподаватель испанского и в то же время тот самый секретарь,  Дети с таким диагнозом не имеют право обучаться по специальности 050303! (это и была специальность педагог, на которую я принял так любезно горе-абитуриентку).

Что ж поделаешь! Пришлось разыскивать и расстраивать человека!

Но именно в этот день, когда я этим занимался, пришла она  Ирина Алексеевна! (К чему фамилии? Еще ж не в загсе, к сожалению.)

3

Я справилсяпо телефону о том, что данная мною абитуриентка уехала в столь солнечный день с отцом на рыбалку и будет только к вечеру, положил трубку и вернулся на свое место  в кресло секретаря приемной комиссии. Я сидел на нем, свесив ножки, и строил рожицы, пытаясь этим самым разработать свой речевой аппарат. Потом то и дело поглядывал на часы  приближался обед, и, хотя я не был так голоден, я решил взять себе баночку соку и пройти прогуляться. День был действительно очень солнечный и прекрасный, не зря та девчонка поехала хвастаться своей большой грудью (уж это я запомнил) на пляж перед мальчиками.

Я еще раз зевнул, смотря на кипы бумаг, которые директорша сегодня мне принесла для того, чтобы я их внимательноизучил (а не вздыхал от жары и безделья, как все нормальные люди) и запомнил, и встал  подошел к окну. В голове у меня мелькала мысль смыться, но выйдя затем в коридор, я обнаружил, что директор у себя, а он любит заходить минут за десять до перерыва и проверить на месте я или не на месте? «Да, нам важен каждый абитуриент, поэтому с нетерпением ждем его каждую минуту!» И только я погрузился в воспоминания о том, как я сюда поступал, он и вошел  директор.

 Роберт, займись!  приказала она мне.

И ввела двух дам: маму и дочь.

Мама была огромная и страшная. Наверное, от того, что я являлся ее потенциальным зятем, я уже инстинктивно боялся мою потенциальную тещу. Девочка, стоявшая рядом дочка  моя потенциальная жена, как раз как-то расстроено стояла у двери, не решаясь пройти дальше и, засунув палец в рот, стояла задумчиво, ковыляя ножкой пол.