А вот и нет.
Она собралась в политехнический институт.
Вполне ожидаемо, что отец не совсем, мягко говоря, это понял. Точнее, не воспринял вообще. Решил, что шутка такая.
И продолжал свою линию подготовки к филфаку.
Что мне делать?
Тайком я пошла на курсы подготовки по математике и физике.
Итого я готовилась ко всему.
В тот год я поняла цену сна.
Когда отец понял, что я действительно поступаю в политех он со мной перестал разговаривать. Он просто ходил мимо моей комнаты. Молча.
Страшно не когда тебе что-то говорят.
А когда молчат.
Сейчас я думаю, а как у меня хватило вот этого внутри, что я сделала тот выбор, который хотела сама, что я прошла этот год, поступила, сделала, как я хотела.
Даже не могу оценить, насколько это было сложно.
Я просто делала что-то каждый день.
Шаг за шагом.
И отец заговорил.
Я тогда думала, что он принял мой выбор.
Сейчас понимаю, что он принял мой стержень.
Меня как фундамент себя.
В рассветный час
2001 Сын. Новая роль
Я как-то думала, что вот мне покажут ребенка, и тут я пойму всю силу материнских чувств и испытаю бурю эмоций, вроде как: «О-о-о, я мама теперь!»
Но нет, все было не так.
Адски больно и да, мне его принесли, он всегда плакал и был чем-то недоволен, мало спал, с ним намучились медсестры и принесли мне навовсе (в тот год не было еще современного совместного пребывания, детей приносили только на кормление).
И вот лежит он передо мной. Смотрю на него часами.
Как жмурится, как чихает, чмокает. И как будто жду.
Что ну вот сейчас что-то случится внутри такое ах!
А оно нет ну да малыш, милый а дальше
И тут на третий день я начинаю кормить и понимаю, что у него заложен нос.
И он не может есть и дышать.
Весь ужас происходящего у меня пронесся вихрем.
Боже, он будет голодный! Он заболел! Что тут началось!
Я пулей вылетела из палаты к врачам. Они отмечали 7 ноября, я стучала во все двери, подняла своим низким поставленным голосом половину персонала роддома.
Ко мне таки пришли (там было без вариантов, я бы министру написала), сыну помогли, показали, что мне делать самой.
Обалдели от меня, конечно.
Села, смотрю и понимаю, что вот оно, тот самый вихрь.
То самое, когда понимаешь не мозгом, а нутром, что это сейчас твоя ответственность, что это твое.
Что вот она новая роль.
И этот малыш пять лет спустя задал ключевой вопрос.
Когда он пошел в садик, конечно, хулиганил.
Я ему говорю: «Веди себя хорошо, пожалуйста, а то Мария Петровна недовольна и жалуется».
Он, зачерпывая «Растишку»:
А хорошо это как? Я зависла.
Хорошо это когда Марьпетровна довольна? И ты довольна?
Пауза.
Стоп.
Да.
Хорошо это как?
Чтобы кто-то был доволен? А ты был удобен??
Это рождает неуверенность, убивает любую собственную мысль, порождает массовость.
С тех пор всю школу мне рассказывали и жаловались на него.
И я всегда просила просто решать вопрос на месте, сразу и с учителями говорить словами через рот.
Не быть удобным.
Дети ничего нам не должны.
2004 Я и сын. Москва слезам не верит. Бизнес. Начало
2004 год
10 тысяч зарплаты бухгалтера.
Съемная квартира 6600, 1000 садик, проезд на работу.
На еду, ну, где-то 2000. В месяц на двоих.
Тот момент, когда я порадовалась, что сына кормят в саду, меня потряс.
Как будто я расписалась в собственном бессилии.
И ни одной слезы.
Ведь все происходящее моя ответственность.
Потом были поиски редкой на то время работы бухгалтера по совместительству и на удаленке.
Первые фирмы.
Кухня. Документы на полу. Компьютер в кредит.
В офисе до восемнадцати.
Потом садик, покормить, уложить.
Часов в десять-одиннадцать вечера садилась работать.
И до двух.
Будильник в 5.45.
Еще больше поняла цену сна.
И цену своего внутреннего ресурса, важность его сохранности.
И ушла из офиса в рассветный час.
Мой путь, мои решения, мое состояние, мой ресурс моя ответственность.
2019 В сорок лет все только начинается
Переезд в Москву с десятью коробками, 2019 год
Есть у меня такое состояние это все.
Два слова.
В которых встречаются для меня конец одного и начало другого.
По разным причинам я очень долго не могла принять это решение.
Вселенная меня выталкивала, вот честно, ну как могла уже.
И когда решение было принято, сложилось все.
И где жить, и школа, и окружение.
Офис остался работать здесь.
Я ехала в никуда, в сорок лет, оставив тут и дом тоже.
Я хорошо помню эту дорогу.
Я сотни раз ездила ВоронежМосква, пять часов, все знаю.
Ан нет.
Вообще все другое. Другие заправки, люди улыбались по-другому.
Пончики были слаще, что ли. Воздух был другой.
С собой были десять небольших коробок личных вещей, книг, фотографий.
И пианино.
Не было ни одной даже тарелки. Ноль.
Есть только я.
Фундамент моего бытия.
Окружение.
Каким бы ты ни был уникальным, окружение влияет на тебя.
До 2019 года окружение мое было условно одно и то же.
Те же люди, те же разговоры, те же темы.
Когда я была где-то, я была вообще другая, мне приходили мысли по развитию, какая-то внутренняя осознанность, новый уровень тем.
В какой-то момент стало некомфортно возвращаться.
Я не вписывалась уже в окружение и поняла, что менять надо нет, не себя, со мной все хорошо изначально.
«Человек изначально совершенен» Вольтер.
Менять надо его.
Чувство комфорта в любом окружении это проявление любви к себе.
Новый город.
Новое место.
Новое все.
И люди.
Я сразу попала в новое окружение, оно сразу же поделилось нужными контактами, школами, врачами, магазинами, театрами и всем, что могло.
И новыми темами, новыми понятиями, новыми интересами.
Оно делилось ценностями.
Оно меня вытащило.
Я росла.
Окружение менялось.
И снова рост.
Потом это стало математически регулярным.
Смена окружения давала мощный рост.
Под новую меня всегда приходили новые люди.
И я приходила под новых людей.
Это непрерывная спираль.
Вокруг меня только люди, которые могут тянуть меня выше.
Когда я высказывала свое мнение, окружение фильтровалось.
Нашу жизнь формируют и те, кто нас любит, и ведь и те, кто отказывается нас любить.
Мое окружение меняется и сейчас.
Оно очень маленькое.
Время сузило его до размера тесного круга.
ЕМВА снова студент
О!
Учеба сыграла много ролей. Это был якорь.
Я стала приезжать в Москву не туристом, а по делам серьезным.
Даже в театр я шла уже с каким-то другим внутри.
Окружение Москвы, ее воздух, что-то еще меня стало энергетически притягивать.
Там меня выталкивало, тут затягивало.
Как будто кто-то все делал за меня.
Москва сильнее. Она перетянула. Окружение сработало.
Мне все время казалось, что есть какая-то истина, какую я еще не постигла в плане науки. И я поступила учиться как раз узнать, ну, что-то великое. В конце учебы я действительно узнала сокровенную истину.
Скрам. Agile.
Новые красивые слова.
А вот что под ними кроется, я знала, оказывается, с 1998 года.
Все я это уже проходила.
Не ценила я просто это!!
Ну не ценим мы, что нам легко приходит, не благодарим, не понимаем.
И я не понимала.
Что обладаю глубокими фундаментальными знаниями вот уже двадцать пять лет.
Весна
2020. Опора и чувство свободы
2020 год и пандемия.
Для меня это лучшее время и самое яркое осознание свободы и опоры.
У меня нет телевизора, я не читаю новости.
И это время я проживала исходя только из себя.
Потом уже спустя время я узнавала, что у кого-то закрывались бизнесы, у кого-то что-то еще происходило, падали обороты, сокращали людей, психологически сложно выживали дома.
Для меня это было лучшее время. Я выстроила свою систему жизни.
Утром школа/спорт/занятия иностранным. Чтение, работа.
Прогулка. Каждый день двенадцать тысяч шагов.
Кофе по дороге всегда с печеником. Много чего еще.
Мой день был наполнен до предела. Гулять было особенно чудно. Никогда я не видела центр Москвы в абсолютной пустоте. Мы шли через Лубянку. На площади три человека: я, моя дочь и охранник.