Самым вежливым комментарием под статьей было: «Что автор курил, когда это писал?» Но Артему было не до шуток. Ведь предположение насчет гибели творец данной публикации высказал верное. И осознавать это было не самым приятным занятием.
Артем дождался сопалатников и зачитал им текст статьи.
Да и наплевать, Василий был категоричен. Даже если все узнают толку-то?
Меня больше беспокоит, что ничего не пишут про машину, Лев Соломонович по привычке снял очки и стал их протирать. Ведь наверняка сразу нашли. Боря явно рядом ее оставил, только где?
Надо было попросить ребят проводить его, а потом машину отогнать, Вадеев постучал пальцами по столу. Не подумали!
А если там народу было много? Артем покачал головой. Не факт, что там можно было так просто подойти потом к машине.
Может и так. Давай после обеда ты еще пороешься, может, отыщешь чего?
Информация о «припаркованном недалеко от места аварии автомобиле» появилась только ближе к вечеру. Впрочем, особого внимания этому факту, судя по всему, не уделялось возможно, при расследовании не хотели излишней огласки. Также рассказывалось о состоянии водителя «КамАЗа» он находился под наблюдением врачей в состоянии серьезного психического расстройства. Кое-какие показания ему все же пришлось дать, и они просочились в прессу. По его словам, появление женщины перед грузовиком было полнейшей неожиданностью, он увидел ее боковым зрением и потом почувствовал удар, после которого Шестакову отбросило прямо перед машиной. Да, тормоза были исправны да, он нажал на педаль моментально об остальном он предпочитает забыть. «С ним работают психологи» говорилось в сообщении.
Про камеры ничего не пишут? спросил Вадеев. Записи какие-нибудь, или еще чего?
Артем полистал сайты.
Нет, ничего. С другой стороны может быть тайна следствия.
А у тебя знакомых в этих структурах нет? Узнать бы.
Как ты себе это представляешь? вскинулся Артем. Даже причину не могу придумать.
Да, действительно, Вася почесал затылок, затупил я что-то.
Не надо ничего узнавать, ребятки, Либерман надел очки. За сутки журналисты что-нибудь накопают, и завтра нам будет предложена новая пища для размышлений. Таблетки, надеюсь, все приняли?
Да.
Да.
Тогда, Лев Соломонович повернулся и взял домино, надо развеяться. Прошу к столу.
Соломоныч, Василий развел руки, ты ли это?
На конфеты или на щелбаны? улыбнулся Артем.
Все засмеялись.
Василий начал медленно мешать доминошки. Тут открылась дверь, и на пороге в новом больничном наряде пред ними предстал Сан Саныч Анисимов.
О, Сан Саныч! Василий вытянул в его сторону руку. Четвертым будешь?
Ну, не могу я уже там, сказал Анисимов с грустной улыбкой. Какая разница, где спать? Завтра бы я пришел, или сегодня приду говорю дежурному: пусти! Пустил, слава Богу!
Он закрыл дверь, кинул принесенный с собою пакет на кровать и сел на придвинутый стул.
А завтра схожу к этим гражданам в прокуратуру, новости узнаю, не был-то сколько
Он посмотрел на сидящих за столом. Только Либерман не сразу отвел глаза.
Э, вы чего? Чего, спрашиваю? Молчите чего, а? Мужики, ну?
Не надо тебе, Сан Саныч, никуда завтра идти, тихо сказал Василий. И вообще больше идти туда тебе не надо. Все кончилось.
Что кончилось, Вася? Что?? Ну, не томите!
Нет больше Шестаковой в этом мире, ответил Либерман. В аду она.
Глава 18
Они не были подготовлены к разговору с Сан Санычем. Они не выдерживали его взгляда, его вопросов. Возможно, им следовало бы переговорить, обсудить, как они преподнесут ему новость о гибели Шестаковой но момент был упущен. Теперь приходилось за это расплачиваться.
Конечно, они рассказали ему все. Вывалили комом, почти не скрывая деталей. Говорил в основном Либерман, Василий поменьше. Артем больше молчал, но именно он показывал Сан Санычу соответствующие новости в Интернете. Все трое внимательно смотрели на Анисимова не знали, как он отреагирует на известие. Переглядывались: «Вроде нормально все, держится, да?» Анисимов держался только на верхней губе высыпали бисеринки пота. Под конец он устало положил голову на руки. Сопалатники смотрели на него.
Я бы сейчас с удовольствием водки выпил, хриплым голосом сказал Сан Саныч.
Никто не улыбнулся и не ответил.
И Катеньку помянул бы, и Бориса, и он встал и оглядел сидящих за столом. Вы не представляете, что вы сделали. Я вам ноги целовать должен.
Сан Саныч, прекрати, попросил Вадеев.
Нет, Вася, это ты прекрати. Есть у кого попить?
Артем налил ему воды.
Спасибо. Сейчас, чуть успокоюсь. Анисимов подошел к своей кровати и лег на нее. Это послужило невольным сигналом, и все разбрелись по кроватям.
У меня все нормально, вы не подумайте, что я сейчас коньки отброшу, Сан Саныч чуть приподнялся и поправил подушку. Мне и помирать сейчас не страшно, а с другой стороны окрепнуть чутка надо, есть причины еще пожить.
Поделишься? донеслось с Васиного угла.
«Молодец, Вася, отвлекает Сан Саныча, на разговор раскручивает», подумал Артем. Его взгляд пересекся со взглядом Либермана похоже, Лев Соломонович подумал о том же.
Конечно, ответил Анисимов. Во-первых, вам должок отдать.
Слушай, ну хорош уже, прервал его Василий и сильно закашлялся.
Нет, друзья, я ваш должник теперь. Что хотите, сделаю, как вы для меня.
Зря вы так, Сан Саныч, Либерман крутил в руках очки, словно не зная, что с ними делать. Справедливость не должна быть замешана на долге. А зло всегда должно быть наказано.
Как в сказках, брякнул Артем.
Да, согласился с ним Либерман, хоть жизнь совсем не сказка.
Хорошо, пусть я неправильно выразился, извините, Анисимов тяжело вздохнул и продолжил: Но случилось то, о чем я не мог и мечтать. Хотя нет, правильнее будет сказать о чем я мечтал все время после гибели Катеньки, но не смел и думать, что это случится. Я вам так благодарен за то, что вы мне все рассказали! И если бы у меня было здоровье, были силы и возможности я бы только и делал, что занимался вот этим тем, что вы сделали.
«Вот блин!» Артем враз пожалел о Васиных «раскрутках».
Ты башкой там в ПИТе двинулся? Василий говорил с некоторой натугой, от кашля у него покраснело лицо. Мультиков про Супермена насмотрелся под наркозом?
Вася, ты не представляешь, чего я насмотрелся, пока в эту долбаную прокуратуру ходил. Сколько горя людского видел, сколько историй слышал, скольким людям разные подонки жизнь искалечили и никто этих подонков не наказывает, никто! Да я там о таких случаях узнал, что моя трагедия ничто!
Ты в первую очередь успокойся, попросил его Василий, никто ж не говорит, что подонков этих прощать надо.
Так может имеет смысл продолжить начатое? Анисимов приподнялся на кровати.
Стоп, стоп, Артем поднял руку. Сан Саныч, но ведь так нельзя! Не может такого быть, чтобы не было на свете справедливости. Не все же прокуроры, или кто там из правоохранителей взяточники? Есть и честные люди.
А ты таких многих знаешь? спросил Вадеев.
Многих, не многих какая разница? Кто мы, боги наказывать людей, лишать их жизни? Пусть даже и по делу, по справедливости.
Наступила тишина. Было слышно, как в коридоре переговариваются медсестры.
Не боги, прервал паузу Либерман. В этом вы, Артем, правы. Но почему тогда боги молчат?
Артем развел руками. Лев Соломонович потер глаза и продолжил:
Каждый из нас верит в то, что излечится от этой проклятой болезни. Каждый из нас верит тому, что пишут в газетах и в этом несчастном Интернете про то, что все лечится. Но у троих из нас вы, Артем, к счастью в наш круг не входите, и желаю вам этого избежать, так вот у нас перспектива выкарабкаться маловероятна. Трое из находящихся здесь каждый день чувствуют, как внутри что-то становится хуже и хуже. Нас лечат, за лечение платят немалые деньги извините, Сан Саныч, но лучше-то нам не становится. И я снова хочу задать тот же вопрос почему молчат упомянутые вами боги? Чем мы их прогневили? В чем мы перед ними виноваты?