У этого дома было большое крыльцо, а мое окно находилось как раз над ним, поэтому я легко могла и залезть, и слезть. Убедившись, что мама спит, я положила фотоаппарат и штатив в рюкзак, открыла окно и выбралась. Если слезать по крыше, то как раз на расстоянии вытянутой ноги на крыльце были хорошие крепкие перила. Я надела пальто, но спустившись, сразу пожалела, что не взяла шапку. Комната совсем остынет, когда вернусь.
Мое самое любимое ночное животное это летучая мышь. Я их просто обожаю. У меня есть книжка-картинка «Стеллалуна»; история про маленькую летучую мышь, которая потерялась и попала к птицам. Они рады были пустить Стеллалуну в свою семью, но без конца говорили, что не надо висеть вверх ногами. В школе я всегда чувствовала себя как Стеллалуна как будто я летучая мышь, которую просят вести себя как птица. Правда, Рейчел тоже как будто немного похожа на летучую мышь, пытавшуюся жить с птицами. Уже это в ней нравилось.
Мое второе любимое ночное животное еноты. Они чем-то похожи на кошек, если бы у тех были отстоящие большие пальцы. Своими лапками еноты умеют открывать мусорные баки и даже могут открутить крышку, если она не слишком тугая. Еще у них очень милые мордочки. Пусть они и паразиты, которые везде устраивают бардак и вообще не уважают человеческую собственность. Еще, в отличие от летучих мышей, они иногда замирают, и их можно сфотографировать.
Чтобы увидеть енотов, надо найти открытую помойку с едой. В любом городишке есть ресторанчик и хотя бы один бар (а иногда два или три), а за любой забегаловкой с едой наверняка тусуются еноты. Только не сразу после того, как вывезли мусор. В Нью-Кобурге была центральная улица, и там же наверняка была забегаловка. Из всех городов, где я жила, только в одном по-настоящему следили за мусором там на баки совершали налеты черные медведи. Найти енотов там было куда труднее.
Забегаловка оказалась между магазином хозтоваров и пустой витриной «Молочные дни Нью-Кобурга» с огромной выцветшей коровой из папье-маше. Когда-то корова была тщательно выкрашена, но теперь покрылась пылью.
Я зашла за угол и оказалась на заднем дворе. Тут было чисто и прохладно, на углу гудел фонарь. Мне повезло: штук шесть енотов как раз атаковали помойку. Я тихонько сняла рюкзак и установила штатив и фотоаппарат.
При съемке ночью лучше не использовать вспышку; лучше поставить длинную выдержку. Вспышка вообще ужас по разным причинам. А если снимаете животных, она их отпугнет, и они разбегутся. Но проблема с длинной выдержкой в том, что так лучше снимать что-то совсем неподвижное, типа здания. Поэтому очень трудно фотографировать летучих мышей. Они очень быстро двигаются, когда охотятся. На фотографиях, снятых с длинной выдержкой, они похожи на маленькие и очень темные полоски на темном небе. Еноты чаще замирали, но когда я садилась на гравий, поправляла угол фотоаппарата на штативе и снимала, то понимала, что большая часть снимков выйдет смазанными.
Это была семья енотов: наверное, мама и четверо детей. Детеныши были меньше матери, но уже не крохи. Они шмыгали в бак и обратно, грызлись из-за найденных объедков и двигались слишком быстро, чтобы выйти на снимках. Маме наконец перепала полуобглоданная жареная курица, и она спустилась на землю, чтобы спокойно погрызть ее без детей а то еще сопрут. Один все-таки шел следом. Может быть, эти кадры получатся?
Потом вдруг хлопнула дверь, еноты разбежались и исчезли. Я схватила штатив и фотоаппарат и попыталась скрыться в тени, но вместо этого врезалась в человека, который выходил из дома на углу с мешком мусора. Я-то думала, кто-то вышел из забегаловки, и даже не смотрела в его сторону. Он удивленно пялился на меня сверху вниз, и тут я испугалась. Вцепившись в штатив, я понеслась через двор, на улицу, и не к своему дому (вдруг он следит за мной), а в другую сторону. Через несколько кварталов я оглянулась. Там никого не было. Я остановилась отдышаться. Я оказалась у боулинга.
Я понимала, что могла бы просто сказать «Извините», а не убегать как воришка. Я снимала дикую природу; нет ничего незаконного или плохого в том, чтобы фотографировать енотов. Это не я оставила помойку открытой. А поскольку я убежала, он, наоборот, решит, что я что-то задумала. Прислонившись к стене, я попыталась успокоиться, а потом сложила штатив и засунула его в рюкзак.
Эй, Стеф?
Я подпрыгнула чуть не на метр, хотя говорила девочка, и первое, что я увидела, когда обернулась, была маленькая пушистая собачка, которую она выгуливала. Поводок держала Брайони, та самая темная девочка.
Ага. То есть привет, ответила я.
Кажется, ты только что напугала моего папу, сказала она. Зачем ты пряталась за старушкой Энни?
Какой старушкой?
Ну за бывшим магазином.
Я снимала, как еноты воруют мусор.
Брайони искренне удивилась. Потом пожала плечами.
Ладно, сказала она. Ты могла бы делать и что-то более странное. Я сказала папе, что ты, наверное, там курила тайком.
В смысле сигареты? Фу.
Твоя мама любит боулинг? спросила Брайони.
Любит что?
Я поняла, насколько это тупой вопрос, когда она показала на боулинг, у которого мы стояли.
Нет.
Жаль.
Как ты догадалась, что это я? спросила я.
Мой папа не знал, кто ты, ответила она. Поэтому он и решил, что ты новенькая.
Я направилась домой, Брайони шла рядом, а ее маленькая собачонка бегала туда-сюда, обнюхивая деревья, опавшие листья, таинственное пятно, пакет от сэндвича. Я пыталась придумать, как избавиться от Брайони, пока мы не дошли до дома. Но у нее не было других планов, кроме как выгулять собаку, а мой дом для этого подходил не хуже всякого другого.
А, ты живешь совсем рядом с Рейчел, сказала она, когда мы подошли. Вон ее дом. Дом Рейчел был покрашен в ярко-голубой. Довольно необычно для дома.
Чтобы ты знала, сказала я, когда мы дошли, я вылезла из окна, когда уходила. Обратно я тоже полезу через окно, но я влезаю не в чужой дом.
Она покосилась на меня.
Ладно, сказала она. Увидимся завтра?
Наверное, ответила я и забралась обратно. Она все еще наблюдала за мной снизу, когда я влезла в окно и подняла штору. Я захлопнула окно, опустила штору и зажгла свет.
У меня на кровати сидело животное.
От неожиданности я ахнула. На секунду показалось, что это один из енотов, за которыми я наблюдала, но потом мои мозги сообразили, что это кот. Перестав паниковать, я поняла, что это рыжий кот с темными полосками на морде. Он свернулся кольцом прямо около моей подушки и смотрел на меня так, как будто живет тут.
А потом он мяукнул, один раз. Довольно жалобно.
Я уселась рядом и погладила его. Нерешительно, потому что, когда я была маленькая, меня несколько раз отчитывали за то, что я пыталась погладить животных на улице. (Правда, довольно часто я пыталась погладить белку или бурундука.) Кот потерся головой о ладонь и замурчал. Когда я провела рукой по его спине, то под мехом почувствовала ребра. Я не знала, насколько худыми положено быть котам, но этот казался слишком худым, хотя был довольно большой.
Я заперла кота в комнате и отправилась на разведку на кухню. У нас не было кошачьей еды, но зато была пара банок тунца, что мама купила для сэндвичей. Я открыла банку и набрала кружку воды из-под крана на случай, если кот захочет пить. Отнесла все к себе в комнату.
Кот спрыгнул с кровати, едва учуяв запах тунца, и, мурлыча, стал тереться о мои ноги. Я закрыла дверь и поставила еду на пол.
Я уселась на кровать и стала смотреть, как он ест. Потом сделала несколько фотографий, потому что, хотя для Кэтнет подходили любые животные, картинки с котиками определенно ценились больше. Снимать животное, которое мало шевелится и даже иногда смотрит в объектив, было прикольно. Тем более при хорошем освещении.