Дверь с шумом распахнулась и с грохотом врезалась в стену, я едва успела отскочить, чтобы не быть прибитой ею. Подняла голову и вздрогнула, увидев взбешенное лицо незнакомца. Буквально вылетевший из кабинета парень пригвоздил меня к стене тяжелым взглядом, в тот момент я поняла, что значит выражение «как кролик перед удавом». Мрачный взгляд, казалось, вытеснил все эмоции, оставляя внутри высушенную пустыню. Пустота и боль. А он все не отводил глаз. И сердце вдруг дало сбой. Он не спеша подошел, будто в замедленной съемке я видела его сощурившиеся глаза, расплывшиеся в злой ухмылке губы. Парень поставил руки по обе стороны от моей головы, шумно выдохнул мне в лицо и яростно прошептал:
Живи спокойно, изнеженная принцесса, он приблизил лицо ближе, а я от испуга схватилась за его плечи, изо всех сил стараясь оттолкнуть его. Живи спокойно, пока другие умирают
Парень усмехнулся, искривив рот, и у меня в памяти запечатлелась именно эта усмешка.
И только на следующий день, раз за разом прокручивая в голове события прошлого вечера, до меня неожиданно дошло.
Папа, я влетела в отцовский кабинет словно фурия, кто был тот парень, с которым ты вчера ругался?
Он обидел тебя? отец строго взглянул, но в голосе чувствовалась тревога.
Нет.
Он псих! видимо, вчера не выговорившись, папа вскочил, ударил открытой ладонью по кипе бумаг. Свихнувшийся гипнотизер! Возомнивший о себе внезапно замолчав, отец отвернулся к окну. И уже спустя минуту чуть тише сказал, Я бы хотел, чтобы все было иначе.
Он не отреагировал на прикосновение голых рук, мне жизненно было необходимо поделиться этой информацией, меня просто распирало от желания быть услышанной.
Что? отец нахмурил лоб.
Он не отреагировал! Вообще! Никак! На. Мои. Голые. Руки. я подошла ближе, заглянула в глаза самому родному человеку.
Тебе показалось, папа погладил меня по голове, улыбнулся уголками губ. Возможно, когда человек настолько взбудоражен, на него яд действует медленнее.
Но
Наш яд действует на всех, Лера, с нажимом проговорил отец, отворачиваясь и явно давая понять, что разговор окончен.
Я почти вышла из кабинета.
Лера!
Да?
Не рассказывай никому об этом. Хорошо? Ни к чему это.
Кивнула в знак согласия. Хотя кому я могла бы рассказать, даже если бы сильно захотела?
Только вот сама не поверила отцу. Он что-то скрыл, недоговорил.
За прошедшие три года мне не встретился ни один человек, который смог бы устоять против моего яда. И я ни разу о таком не слышала, чтобы яд горгон на кого-нибудь бы не подействовал.
Со временем лицо того парня стерлось из памяти, как бы я ни старалась восстановить его черты. В голове возникала лишь злая усмешка. Я не переставала о нем думать. И романтичная Марго, которой я все же рассказала о нем, только подливала масла в огонь, говоря, что именно он мой суженый. «Принц, который не умрет от моего поцелуя», так с усмешкой отвечала я заботливой няньке. «Это сейчас тебе смешно, малышка», качала головой умудренная жизнью женщина.
И она оказалась права.
***
Я выучила правила безопасности с раннего детства. Правила безопасности для окружающих, разумеется. У меня было более ста видов перчаток, и я никогда не касалась голой рукой человека по собственной воле. До шестнадцати лет. Встреча со Стасом Арским изменила меня. Его имя я узнала на следующий день, когда вновь не смогла удержаться и подслушивала под дверьми отцовского кабинета. Мне мало что удалось услышать, а еще меньше понять. Но фамилию того парня я запомнила, и узнала, что он лишил жизни вампиров.
Десять Измененных перестали существовать после встречи с сумасшедшим Способным. Это была из ряда вон выходящая ситуация. Ни до, ни после такого не случалось. Мы все, и Измененные, и Способные, старались держаться вместе и защищать друг друга. Людей было больше, и они нас не любили. Я с детства слышала пугающие истории о В.О. и жутком тиране, стоящем во главе огромной организации. Мы старались не привлекать к себе внимания, нас с каждым годом становилось все меньше, а людей все больше.
Я знала, что мой отец влиятельный человек, но не знала, чем он занимается. А когда попыталась выяснить и попалась
Лера, строгий голос отца вызвал кучу мурашек по всему телу, я подняла на него виноватый взгляд. Что ты пытаешься найти в моих документах?
Кто был тот парень? папа от моего вопроса схватился за голову. Почему ты не говоришь, чем занимаешься? Что происходит? я подбежала к нему ближе, крепко взяла за руку и заглянула в глаза. Я волнуюсь за тебя. В нашем доме никогда не было столько людей. Что случилось? Это связано с тем парнем?
Почему ты спрашиваешь о нем? отец подозрительно посмотрел на меня, но я прямо встретила его взгляд. Он наклонил голову и вдруг произнес. Ты уже выросла, Лера.
С этих слов стали происходить кардинальные изменения в моей жизни. Отец решил, видимо, наверстать наше совместное упущенное время и начал проводить со мной дни, вечерами все так же уединяясь со странными людьми в своем кабинете. Мы много разговаривали, гуляли и просто молча прогуливались по столице.
А спустя месяц начался форменный ад. Отец вдруг решил, что я должна научиться защищать себя сама. Первой стала закрытая военная база недалеко от города. Я не воспринимала обучение всерьез, да и те, кого отец назначил моими наставниками тоже не горели желанием возиться с девчонкой, ни разу в жизни не занимавшейся никакими единоборствами, и не знавшей физической нагрузки, кроме танцев. Мы договорились почти сразу они шлют отчеты папе, а я провожу большую часть времени в библиотеке. Только там был интернет.
Три года отец отправлял меня к разным «учителям по безопасности». Не все уроки прошли даром. Иногда я даже входила во вкус. А полгода назад ко мне приставили троих телохранителей, которые в итоге не выполнили то, за что им платили.
Шло время, но тот парень все не выходил у меня из головы. Я часто видела его во снах, и почти каждый раз слышала ехидное «изнеженная принцесса». Почему-то мне захотелось измениться, перестать быть «изнеженной». Я хотела при следующей встрече дать достойный отпор, стереть с его лица снисходительный взгляд и кривую усмешку. Во сне я не могла разглядеть его лица, но чувствовала исходившую от парня мощную энергию. В своих снах я была несмелой, смелым был он. Часто он брал мои руки и прикладывал их к своей голой груди, а я вскрикивала от ужаса и просыпалась в холодном поту. Иногда он целовал меня, и проснувшись, я ощущала на своих губах вкус его губ. Это было сродни сумасшествию, но гормоны бушевали, сны не давали мне успокоиться или забыть его. Все реальные парни от моего поцелуя забились бы в конвульсиях, а он а он нет. Так думала я, ведь прикосновение моих ладоней к обнаженной коже я помнила прекрасно.
И вот сейчас мой прекрасный сон ожил, грозя превратиться в кошмар.
Я стояла перед тем, кто так часто снился мне, перед тем, чей вкус губ знаком мне до боли.
Наверное, в ту минуту, когда перед моими глазами проносились три года моей жизни после встречи с ним, он тоже узнал меня. Стас подошел ближе, остановился в шаге, задумчиво наклонил голову.
Как зовут твоего отца?
Я промолчала, парень довольно улыбнулся и продолжил:
Леррра, он словно прокатывал мое имя на языке, пробуя его на вкус, Валерия Вербина, не спрашивал, утверждал.
Станислав Арский, я постаралась, чтобы мой голос не дрожал, но не могла отвести глаз от его губ.
Даже если он удивился, вида не подал.
Мы можем быть полезными друг другу, принцесса, он протянул руку ладонью вверх, призывая меня пожать ее.
У меня бешено забилось сердце. Я не знаю, чего боялась больше. Того, что он упадет в припадке от моего яда, или того, что мой яд на него не подействует.