Из перечисленных достоверных примет, правил хозяйственной жизни, иной практической деятельности вытекало, что все частные предметы и явления, несмотря на все их превращения, роднит нечто для них общее, какая-то единая первооснова, начало всех начал. И античные мыслители, углубляя понимание о свойствах мира, стали искать такое извечное первоначало, которое несотворимо, неуничтожимо и составляет окружающую их реальность.
Первый (из известных нам) философ Древней Греции Фалес в VI веке до нашей эры принял за предтечу всех вещей воду. Его последователь Анаксимен считал, что прародителем всего является воздух. А ученик Фалеса Анаксимандр пошёл дальше, введя понятие беспредельной первоматерии, которую он называл «апейрон». Знаменитый Гераклит в качестве первоосновы принял огонь, привнеся идею развития. По Гераклиту из огня путём сгущения и разрежения возникают все вещи: «Все обменивается на огонь и огонь на все, как на золото товары, на товары золото». Вслед за ними Демокрит, продолжая традиции Левкиппа, сформулировал идею о том, что вечно движущиеся атомы нерушимые «первокирпичики» Вселенной соединяясь, создают всё существующее, а их разъединение приводит к гибели и разрушению вещей. Наконец, Аристотель решение проблемы единства мира связывает с понятием «первой материи», «первого субстрата», под которым он понимает некую неизменную основу сущего.
Таким образом, суть воззрений названных античных философов заключалась в том, что отдельно взятые тела на Земле порождены всеобщей субстанцией, субстратом, сущностью и оказываются лишь частным её проявлением и следствием. Их прозорливость, обусловленная достоверностью примет и наблюдений, почерпнутых из предметной среды, а не из сугубо умозрительных фантазий, оторванных от опыта и практики, подтвердилась два тысячелетия спустя. И уже не только на уровне так называемого живого созерцания (и связанных с ним обобщений).
1.2. Идея материи, и её кризис
Прогресс в подлинном познании мира невозможен без мощной экспериментально-производственной базы. Именно она, во-первых, поставляет объективные критерии соответствия выдвинутых идей действительному устройству вещей, поверяя их практикой, и, во-вторых, предоставляет открытия, позволяющие более глубоко осмыслить бытие.
Исследователи Нового времени в лице Ф. Бэкона и Г. Лейбница, основываясь, в том числе, и на современных им научных данных, ввели в философский оборот термин «субстанция» (латинское substantia сущность), понимаемое как предельное основание бытия. Благодаря Лейбницу начала утверждаться трактовка субстанции как материи (materia на латыни значит вещество). Вместе с Б. Спинозой он рассматривал субстанцию как causa sui (причина самой себя), что существует сама по себе, вне зависимости от чего-либо другого. Разумеется, субстанцию тот же Лейбниц рассматривал в качестве некой элементарной микрокорпускулы (своеобразного мини-вещества), ибо иных данных эмпирического характера в тот период не существовало.
В этом же периоде появляются естественнонаучные доказательства верности воззрений относительно несотворимости и неуничтожимости материи. Великий русский ученый М.В. Ломоносов в середине 18 века опытным путём подтвердил, что масса является фундаментальным свойством вещества, сохраняющимся в процессе химических реакций. Именно он вывел закон, гласящий, что суммарная масса продуктов химического превращения соответствует суммарной массе исходных веществ.
В 17 20 веках происходит целый ряд научных прорывов, которые служили частными доказательствами универсального философского тезиса о вечности материи. Так, в классической механике был открыт закон сохранения механической энергии, в термодинамике первое начало термодинамики, в электродинамике теорема Пойнтинга (британский физик Д. Пойнтинг). Позднее к ним прибавились законы сохранения: четности и странности в сильных и электромагнитных взаимодействиях, барионного и лептонного зарядов и другие.
И у диалектически мыслящих учёных не было никаких сомнений в том, что в дальнейшем последуют новые открытия в конкретных отраслях науки, которые вновь и вновь будут подтверждать верность философского посыла о несотворимости и неуничтожимости материи.
В ту эпоху для простых людей, околонаучных обывателей, да и для большинства исследователей научной парадигмой являлось понимание материи как вещества, на «худой конец» состоящего из атомов и молекул. Человек существо чувственное. Он привык к тому, что на материю (конкретные тела) можно посмотреть (при необходимости хотя бы через оптический микроскоп), её можно трогать, обонять
И вдруг на авансцену миропознания «выходят» неведомые и невидимые электрическое и магнитное поля, открытые и некоторым образом теоретически обоснованные Х. Эрстедом, А. Ампером, М. Фарадеем, Д. Максвеллом, Г. Герцем (конец 18 середина 19 веков). За ними непостижимый электрон («отменивший неделимый атом»), «выявленный» в 1897 году группой английских физиков под руководством Д. Томсона. Затем последовало открытие непостоянства массы и её изменения в связи с изменением скорости движения тела, а также другие «нетрадиционные» научные данные, которые многие стали интерпретировать как нечто иное, нежели материя.
Рассуждения таких скептиков внешне выглядели вполне рационально, когда они в рамках своей парадигмы противопоставляли новые данные специфике вещества. Ведь вещество дискретно (состоит из корпускул, имеющих определенную конфигурацию, радиус), имеет массу покоя и траекторию движения. И перечисленные признаки внешне логично противопоставлялись характеристикам физического поля (имеет непрерывный, волновой характер, не делится на корпускулы) и «творцов» этого поля. А к последним, например, относили фотон, который как утверждалось, не имеет линейной траектории движения и массы покоя, находясь в непрерывном движении со скоростью света (строго говоря, темп перемещения фотона и есть скорость света).
Объективная реальность внезапно предстала в ином, «бесчувственном» измерении. Из фактов невосприятия микрочастиц не только непосредственно органами чувств, но и «неполной фиксации» приборами, отдельные лица делали умозаключение о нематериальном характере этих явлений. Для них «материя исчезла», а вместо неё появлялись то поля, то эфир, то электричествоСоответственно и знания объявлялись релятивистскими, мир непознаваемым, жизнь эфемерной.
В полемике об «исчезновении материи» уместна цитата Ф. Энгельса из его Введения к «Диалектике природы»: «ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и измененияУ нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен»
Между тем, «Диалектика природы» была опубликована в 1883 году, а на новые вызовы времени необходимо было давать конкретные ответы, а не ссылаться, на общий, пусть и методологически выверенный, посыл великого философа.
1.3. Гносеологическое определение материи и недостаточность данной дефиниции
Первым переход от толкования материи как вещества к наиболее общему и адекватному её пониманию совершил В. Ленин. Современным ему агностикам он отвечал: «Материя исчезает» это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания».