Татьяна Олешкевич - 30 мест моей свободы стр 3.

Леся медленно и спокойно вынула свой локоть из его пальцев и тихо, но четко произнесла:

 Леся. Еще раз так сделаешь, я тебе нос сломаю.

Артур заметил, как профессионально женщина перенесла вес тела на левую ногу, едва заметно отведя назад правую и полуразвернув за ней корпус. Он знал, что это значит. Хрупкая Леся без этого движения не смогла бы даже поцарапать его своим микро-кулачком. Но начав удар с вращения телом, вложив в него силу, вызванную этим вращением, она могла бы снести ему башку, будь Артур не подготовлен и не столь внимателен.

 Класс,  к мужчине на спину тяжело ухнуло, прорвавшись внутрь через позвоночник, редко посещающее его чувство уважения к кому бы то ни было.

Он едва успел подобрать опускающуюся вниз от удивления челюсть, осознавая, что уважение это испытывает на обочине дороги по отношению к посторонней нимфетке[15], которую еще две минуты назад хотел грубо трахнуть, предложив взамен пару десятков тысяч.

 Твои родители в курсе, что ты на трассе знакомишься?  спросил Артур.

 Мне тридцать восемь. Мама с отчимом живут в Марбелье. Отца я никогда не видела.

 Тебе? Тридцать восемь?

 Да. А как у тебя в голове Мадонна с грузовиком поместились?

 Сам удивляюсь. Про Мадонну по радио сказали, аккурат когда я на заправку заезжал. А про БелАз знал. Зацепил тебя этим, да?

 Зацепил. Учитывая обстоятельства.

 Какие?

 Слушай. Мне ехать надо.

 Чевой-то вдруг?  Артур снова схватил Лесю за локоть и мягко наступил ей на правую ногу,  Или в нос дашь?

 Амур,  тихо сказала Леся.

С заднего сиденья кабриолета поднялась огромная голова. Черный дог в упор посмотрел на глазастого.

 Японский городовой, слона-то я и не приметил,  Артур отдернул руку.

«Почему он сказал «слона»?»  пронеслось внутри Лесиной головы.

 Увидимся? Телефончик дашь?  напирал Артур.

 Увидимся, если хочешь. Здесь. Месяца через два.

Ухмылка скривила губы Артура.

 Сопливых американских комедий насмотрелась?

 И это тоже. Нравится думать, что ради меня ты можешь быть на что-то готов.

 Ну, коли обещаешь потрахаться, приеду.

 А ты так приезжай. Без обещания. А там, кто знает?!

 О как! Значит, седьмого октября встречаемся тут,  мужчина вытащил из машины телефон и запеленговал координаты:  Дай свой номер, пришлю на Whats App.

 Не дам. Для чистоты эксперимента. Я и так место запомню, у меня память телевизионная,  Леся повертела головой, но кроме дороги и деревьев ничего не увидела:  А давай не здесь. Давай у памятника Воину Евгению[16]? Знаешь такого?

 Тому, кто погиб, сражаясь за крестик и Родину?  глазастый медленно прикрыл и медленно открыл глаза:  Интересный выбор. Мне так даже удобнее.

 Значит, седьмого октября.

Артур посмотрел на экран мобильного.

 В тринадцать ноль-ноль.

 По рукам.

Мужчина и женщина пожали друг другу руки и разошлись.

«Куда я снова вляпалась?»  пронеслось в голове у Леси.

 Ты точно приедешь?  крикнул уже из машины Артур:  Не охота зря за город тащиться.

 Посмотрим,  крикнула в ответ Леся, свернула на дорогу, и поймала в зеркале заднего обзора глаза дога.

 Амур, и как тебе Артур?

Дог глубоко вздохнул и удобнее улегся на сиденье. Леся тоже вздохнула. Она чувствовала, грядут перемены. И наступят они раньше ее встречи с Артуром.

 Если эта встреча вообще случится,  прошептала Леся и крутанула рычажок громкости магнитолы.

Вопреки ее ожиданиям услышать классическую музыку, магнитола запела голосом Мадонны:

 Охренеть,  только и смогла сказать Леся.

Глава 2. Артур Почепа

 Ну и что это было?  задал он сам себе вопрос.

Единственное, что интересовало Артура,  его адвокатская практика. Женщины тоже, вроде как, интересовали, но не больше, чем на один-два раза. Желательно за деньги, чтобы потом не возиться с их соплями и чувствами. Артур свято верил в то, что у каждой из них есть цена. И когда был посвободнее от дел, выбирал барышню посложнее, чтобы покопать под ее наносными убеждениями с целью поднять на поверхность реальную стоимость секса. Когда был сильно загружен, просто вызывал на съемную квартиру одну или нескольких проституток для снятия напряжения. И никогда никому ничего не обещал. А сейчас что? Он сам поймал себя в ловушку. Будучи обязательным и принципиальным, Почепа всегда держал слово. Только похожего «слова» Артур еще ни одной женщине не давал.

Адвокат набрал номер помощника и буркнул в трубку:

 Пробей номер машины.

Профессиональная привычка запомнить номер фигуранта и тут же его пробить.

 Леся без отчества Валенсия. Что за?? А еще что на нее есть? Ничего?! Класс!

Артур нажал «отбой». Вот тебе и задачка.

«Сколько же стоит эта Валенсия?»  пронеслось в голове.

 Лан, подумаю об этом ближе к теме.

Артур записал дату, время и место встречи в Гугл календарь и переключил свои мысли на более важные дела.

Глава 3. Побег из мест заключения. Часть 1

Совсем недавно Леся была Олесей Штейн успешной журналисткой первого по величине телеканала страны. Она работала на продакшен[18] «Черный квадрат», который многие ее коллеги-завистницы, работавшие в других продакшенах, называли «черной дырой». Начальство же гордилось названием, сравнивая выпускаемую продукцию по степени гениальности с «Черным квадратом» Малевича[19].

 Я где-то читала, фишка картины в том, что, если взглянуть на нее через супер-мега-мега микроскоп, можно увидеть, что мельчайшие частицы краски, нанесенной на поверхность холста, абсолютно одинаковые. И это идет вразрез с научными объяснениями о том, что краску нельзя так нанести. Никакую, никуда и ни при каких обстоятельствах,  Олеся сидела с приятельницей в буфете на первом этаже телецентра Останкино, традиционно «чирикая» одновременно обо всем и ни о чем.

 Считаю, квадрат Малевича наш ответ Чемберлену[20]. Вернее, Чембер Алле́ну[21] и его черному прямоугольнику под названием «Ночная драка негров в пещере».

 Точно. У Малевича квадрат это просто квадраааат,  изобразила Олеся козлячий голос, который по ее мнению мог бы принадлежать польскому художнику:  И не надо искать в нем того, чего неееет.

Подруга парировала, перейдя на французский прононс:

 А у Алле къяждый объязан увъидет собствъенных нъегрьов внутръи евойной тъемноты.

Женщины рассмеялись. Но Олеся вдруг резко стало жесткой.

 Или не увидеть, если этот каждый такой же тупой, как наш выпускающий редактор.

Не заметив Олесиной жесткости, подруга легко прочирикала в ответ:

 Я не люблю, когда просто. Люблю позаковыристей. Поэтому идея Алле мне ближе.

 Ага. Вот так после бокала игристого: смотришь в пещеру Алле, а оттуда на тебя скалят зубы твои же демоны,  упавшим голосом прожевала Олеся.

 Ты чего, Олесь?  спохватилась коллега, наконец, заметив странный перепад настроения собеседницы.

 Да надоело мне клепать это черное говно. Потому что говно это говно, как его ни назови. И ничего в нем нет гениального пахнет плохо, состоит из частиц съеденного ранее.

 Фу  наморщила носик коллега:  Я, пожалуй, пойду, а то твое говно сейчас и меня зацепит, а мне вечером, между прочим, на презентацию нового кондитерского шоу Авраама Какшарова идти,  гордо добавила она.

 Иди, иди на свое шоу. Как сделать самый большой в мире эклер из говна

 Все, пока!

Коллега крутанулась на стуле от стола по направлению к выходу и, вскочив, испарилась.

 Да что со мной такое?  тихо выругалась Олеся.

Она знала, что с ней творится. Но не ожидала, что вот так способна вывалить раздражение на ни в чем не повинного человека.

* * *

Четыре года назад Олеся работала спецкором авангардного шоу «на злобу дня, имеющего своей целью, собственно, отвлечь людей от настоящей злобы дня». Женщина улыбнулась пришедшему ей на ум каламбуру.