Ага, кивнул Щукин. Но это просто потому, что практика тетка с мужским размером ноги всегда побьет теорию восторженную дамочку в шляпе. Даже авторитетом давить не будет дамочка сама слиняет. И вот тогда уже станет ясна пословица: «Врет как специалист». Но поначалу обучение новому это всегда кайф.
Серый кардинал и красавица
Доцент Воздвиженский сказал:
В магазинах и на творческих встречах заметил.
Есть тип заботливых молодых людей, которые определяют желания своих девушек в бессловесном режиме. Ну там девушка еще не успела посмотреть на какую-то вещь, а молодой человек такой: «Нам, пожалуйста, вот это! Нет, не это! Нам эта вещица не нравится! Нам такая нравится!»
И девушка стоит довольная ей даже ничего говорить не надо, за нее все решили. Причем он не навязал ей, а действительно угадал.
Ну как мама угадывает желания двухлетнего ребенка в немом режиме. «Ты ведь булочку хочешь? Водички? А ты случайно не того?» И ребенку остается только согласно кряхтеть.
Думаю, примерно 10 процентов семей существуют по этому типу. То есть серый кардинал и красавица. Это хороший тип, со своими опасными моментами, но хороший.
Дом пионеров
Профессор Щукин сказал:
В детстве я ходил в дом пионеров, и там работали совершенно чокнутые, но творческие люди. Ну там спившиеся поэты, бывшие геологи, которых бросила жена и которые жили в сарае, всякие внесистемные люди. Они часто ходили в трениках, иногда выпадали из графика и т. д. Но они заражали энтузиазмом, потому что талант заразная штука. И рядом с ними возникала иногда талантливая поросль.
Сейчас педагогика стала очень такая офисная. Цирлих-манирлих. Приезжаешь в новый город, тебя приводят на станцию с кружками. Там куча компьютеров, роботы, все сотрудники одеты очень прилично и нет совершенно чокнутых людей. Их убрали, потому что они выпадают из педагогического расписания. Средней учительнице года двадцать два. Она такая правильная, прекрасно одетая, вежливая.
Детки, сели на стульчики! Пишите цифру «1». Это что? Это число! Пишите цифру «2». А это что? А это другое число! Возьмите тетрадку номер три в папке номер четыре!
И как-то сразу представляется мужик в растянутых трениках и со сложной судьбой, который математику в доме пионеров вел. Какую бы он рожу скорчил.
Консервы радости
Профессор Щукин сказал:
Книги это консервы радости. Когда-то давно кто-то собрал много-много радости, бодрости, счастья, молодости, увлечения, света и вложил их в коробочку. Эту коробочку можно открывать раз за разом, и она никогда не иссякает.
Но есть же и другие книги? спросил Воздвиженский.
Да. Можно в коробочку собрать тоску, грусть, уныние, безумие, и она тоже будет вечной. Но сложно поверить, что найдется какой-то очень счастливый человек, имеющий острую потребность, чтобы ему портили настроение. Хотя, конечно, расковыривание вавок тоже человеческая потребность. Но я всё же ставлю на радость.
Лектор
Профессор Сомов читал в первом гуме лекции по борьбе с алкоголизмом. Это были очень хорошие лекции. Каждый день к нему приходили свежие румяные студенты и благодарили его, что вот, они выпивали по бутылке пива в день и были на опасном пути, но теперь, после лекций Сомова, пересмотрели свои взгляды и теперь ходят на автокурсы и ведут здоровый образ жизни. У них даже появилась девушка, но она сейчас не смогла придти, потому что у нее тренировка по кикбоксингу.
А вечером доцент Воздвиженский перешагивал через Сомова, который горько бодал лбом дверь и не мог найти выход с кафедры. Перешагивать через заведующего было невежливо, поэтому Воздвиженский всякий раз говорил «Извините!» Сомов поднимал голову и горько произносил:
Никогда не делайтесь учителями! Ни-ког-да! Такое искушение! Всегда тебе по морде дадут, чтобы не возносился!
Да, сказал Воздвиженский. Как только ты начинаешь чему-то учить, то сразу же получаешь лопатой по лбу именно в той области, где ты учишь. Я, например, стал учить поэзии. И теперь мне кажется, что я даже стишка бабушке на день рождения не смогу написать. Такие дела!
И Воздвиженский грустно шел к лифту, бубня на ходу:
С днем рожденья поздравляю!.. Счастья-радости желаю!.. Нет, плохо, пошло! Гадость какая! Никогда не делайтесь учителями!
Дневник
Профессор Щукин сказал:
Мне очень нравятся дневники Чуковского. Он каждые пять минут падал духом, но тотчас отряхивался и бежал дальше. Если упростить его дневники до предела и немного спародировать, то будет так:
10.00. Все кошмар. Жизни нет, завтра я умру. Не спал пять ночей.
12.00. Отряхнулся, побежал. Пробежал 40 км.
16.00 Упал духом. Завтра я умру, в боку у меня колет.
18.00 Пробежал 100 км. Ужасно смешная женщина грузила на лошадь мешки. А ведь бывшая графиня!
20.00. Нету сил. Завтра я помру.
4 утра. Как мне все надоели. Упал духом.
8 утра. Ну я побежал! Булка была ужасно вкусная, с изюмом! Всю ночь читал.
Фантастическая жизнь
Профессор Щукин сказал:
Читаю Чуковского «Жизнь моя стала фантастическая». Точно понимаю теперь, что человек это способность совершать определенное количество движений в день. Причем движений как творческих, так и физических. Это взаимосвязано. Как только это количество движений падает падает и человек.
У Чуковского способность совершать много движений была развита лучше, чем у Блока, например. Поэтому он выжил в Питере в 1920-21 году, а Блок, например, нет. Просто физуха была лучше и жажда жизни сильнее развита. Чуковский бегал по жирным комиссарам, которых ненавидел всей душой, и клянчил у них то селедочку, то морковочку, то десять картофелин, и все тащил своим «птенцам». А Блок не то, чтобы гордый был, но очень медлительный, не жилец.
Условно говоря, есть известная схема выживания «Бей, или беги!» Чуковский всегда или бил, или бежал. Блок не бил и не бежал, и умер.
Есть еще схемы «Воруй, но делись!» и «Жалуйся, вопи!» Тогда ты всем надоешь и вовремя успеешься смыться. «Воруй, но делись!» схема красных комиссаров эпохи преднэпа. «Жалуйся, вопи!» схема Гиппиус и Мережковского. Она тоже рабочая.
Фольга от шоколадки
Во время новогоднего корпоратива профессор Сомов сидел на кафедре и жевал фольгу от шоколадки. Щукин подошел к нему и сел рядом.
Вот смотри! пожаловался Сомов. Я же умный! Про всякого постороннего человека я сразу могу всё сказать! Например, вот той студентке могу сказать: «Ты всех пугаешь своими метаниями! Первых трех человек, которые тебя полюбят, ты бросишь! А потом тебя больше никто не полюбит, ты будешь ныть и всем надоедать! Успокойся! Не бегай, умоляю, и всё будет хорошо!» Но она не послушается, будет бегать и биться о стены.
Вот той могу сказать: «Не будь такой вялой! Не спи на ходу! Почему бы тебе немножко не поврезаться в стены? Чуть-чуть смелее надо быть». Вот тому парню могу сказать: «Ты думаешь, что ты самый хитрый, а все тупые? На самом деле, жизнь как-то так поворачивает, что у хитрых никогда не прокатывает»
Ну? сказал Щукин.
Что ну? Баранки гну! огрызнулся Сомов. А вот теперь спроси: почему если я умный, я ем фольгу от шоколадок?
Ну и почему ты ее ешь?
А вот не знаю! вздохнул Сомов. Видимо, есть столько разных градаций ума, что никто никогда не знает, кто реально окажется умнее и какая стратегия выигрышнее. Заметил в храме, что все хорошо бывает не у тех, кто умнее, а кто радостнее, доверчивее и проще. При этом они даже «Шакалат» могут писать через «а», это вообще ни на что не влияет, а даже, скорее, идет бонусом.
Во! сказал Щукин обрадованно. Ты, наконец, ответил на мой вопрос!
На какой? напрягся Сомов.
На вопрос студентов, какое образование является лучшим. Правильный ответ: любое, кроме высшего!
Замороченная Пафнутькина
Доценту Воздвиженскому нравилась преподавательница Пафнутькина. Но она была дико замороченная. Например, попросишь Пафнутькину: «Дай мне, пожалуйста, чашку!» Пафнутькина на три часа задумается, а потом начинает зудеть: «Если я дам тебе чашку, ты подумаешь, что Но если я не дам тебе чашку, то ты подумаешь другое. Но в то же время какой-то поступок я должна совершить? Быть может, мне дать тебе чашку в общечеловеческом смысле? Но тут вопрос: почему ты попросил чашку, а не тарелку? Ведь нужна была тебе тарелка? Или все же чашка? Вот в чем вопрос!»