Ее рука окрасилась в золотистый цвет и стала мокрой. – Когда тысячелистник высыхает, он воспламеняется. Поэтому его и называют огненным.
– А я не сгорю? – попытался пошутить Мишка.
– Без одежды – нет. Но если ты мне не веришь… – Брюнетка мгновенно избавилась от платья и в следующую секунду нырнула в густую растительность.
«Эх, грехи мои тяжкие! – вздохнул парень. – Дожил! Раздеться – и то проблема».
Он снял изрядно потрепанную после боя куртку и брюки, по которым также горючими слезами плакала помойка. С кольчугой пришлось повозиться чуть дольше, а когда дело дошло до рубашки, оторвалась еще одна пуговица.
«Надо будет раздобыть иголку и нитки. Верхнюю одежду все равно выбрасывать, а вот рубаху жалко. Материал приятный, и карманов много». Михаил нащупал в нагрудном кармане брелок в виде сердечка. «Надо же! Не потерялся».
– Мой воин не спешит ко мне? – Марита «вынырнула» в трех метрах от мужа.
Стоя по пояс в желтых цветах, она выглядела как статуя античной богини, отлитая из золота. Сомов залюбовался, но вдруг вспомнил, что он не в музее и на нем из одежды нет ничего – даже музейных тапочек. Пришлось срочно совершать «заплыв».
Михаил упал в траву, словно в мягкую перину. «Здорово-то как!» – мысленно воскликнул он. Приятный холод обволок измученное болью тело. Парень почувствовал, как силы буквально наполняют его. Боль и опустошенность канули в небытие, и заметно улучшилось настроение.
«Исцеление, как в сказке. Да я никогда в жизни себя лучше не чувствовал. Где там моя золотая брюнетка, что-то ее не слышно? Она заслуживает особой благодарности», – подумал парень.
– Загораем? – раздался совсем не женский голос, и сказка сразу кончилась.
Мишка вскочил:
– Ты?! – Он поискал глазами Мариту.
– Не волнуйся, девочка спит.
Сомову нестерпимо захотелось броситься на седого типа и задушить его собственными руками. Но разум не дал эмоциональному порыву выплеснуться наружу. Парень лишь до боли в суставах сжал кулаки.
– Даже от тебя я не ожидал подобной подлости! Натравить местных аборигенов на моих друзей! Ну ты и гад!
– Ты чего несешь? Какие аборигены? При чем здесь твои друзья? Они меня совершенно не интересуют.
– Ладно, тебе я где-то дорогу перешел, хотя до сих пор не могу понять, где и когда. Но привлекать наемников и огарцев, устраивать засаду? Ты же вроде как непобедимый? Или мне так показалось? Неужели удар моего меча расстроил тебя до такой степени, что ты решил расправиться с теми, кто мне дорог?
– На тебя напали огарцы? Когда?
– Он еще притворяется, что не знает!
– Чего ради мне притворяться? – с нескрываемым пренебрежением спросил седой.
– А того, что я тебе зачем-то нужен. Но учти: после вчерашнего я и пальцем для тебя не пошевелю. И драться с тобой не буду. Можешь убить меня прямо сейчас – большого труда это не составит.
– Не собираюсь я с тобой драться.
– Тогда убирайся туда, откуда пришел! И без тебя дел хватает.
– Как? И тебе неинтересно, зачем я пришел?
– Абсолютно. Я уже неоднократно говорил, что сыт по горло твоим обществом! – Мишка вел беседу в довольно агрессивной манере.
– Зря ты так. Вдруг я собираюсь предложить выгодное дело?
– С тобой – никаких дел.
– Не торопись пороть горячку, а то можешь легко расстаться с жизнью.
– Жизнь, когда тебе диктуют условия, немногого стоит. Так вот запомни: больше я тебя потешать не собираюсь.