В комнате повисла мертвая тишина.
– У них есть антигравитационная технология, – выдал кто‑то и без того очевидное.
Ирина мягко покачала головой.
– Они проводят агитационную кампанию.
Заинтересованный взгляд седого. Ирина кивнула Михею, разрешая тому объяснить.
– Эта малявка могла уничтожить наши истребители в любой момент и в любом количестве. Но они предпочли продемонстрировать свое превосходство... и всем нам дали увидеть демонстрацию. Этой трансляции позволили не просто пробиться через информационную блокаду, ее усилили... и, скорее всего, передали на всю планету, для всех интересующихся. Простое послание: «Сопротивление бесполезно». А когда им показалось, что урок достаточно нагляден, они просто собрали оставшиеся наши самолеты и поместили их в одиночные камеры.
– Что?
– Вы не уловили? Последние кадры. – Михей чуть коснулся пальцами световой панели, заменявшей тут мышь, и вновь проиграл последние секунды записи. – Это какой‑то вид телепортации. Они уничтожили достаточно, чтобы дать почувствовать серьезность момента, а потом просто выхватили оставшихся противников из воздуха и поместили их в карцер. До выяснения обстоятельств.
Если последнее замечание должно было нести в себе тонкую иронию, то она была, увы, недоступна для окружающих. Даже однокашники Виктории казались ошарашенными. А ее учитель... Олег лежал, уронив голову на ковер, но так и не сняв своих черных очков. Все это время Посланник был полностью погружен в мир проецируемых прямо на стекла данных. Воздух вокруг него почти дымился от информационных потоков, но никто, кроме Виктории, похоже, ничего странного не замечал.
– Что ж, – с ужасающим спокойствием подвела итог Ирина, – это обнадеживает.
– Вот как? – приподнял бровь седой джентльмен.
– Если они пытаются промыть нам мозги, значит, им не все равно, что мы думаем. Если им не все равно, следовательно, они не планируют поголовное уничтожение землян, дабы наложить лапу на ресурсы планеты. Пока, по крайней мере. Если они уже сейчас занимаются предотвращением глупых восстаний... значит, восстания возможны. У нас есть шанс.
– Во всем видим светлую сторону, так?
– А что нам остается? – Ирина посмотрела на окружающих тем очень старым и очень мудрым взглядом, который все они освоили после общения с Олегом. – Технология – ничто. Была ваша, стала наша. Единственное, что имеет значение, – человеческий ресурс... и человеческий разум. Если нам позволят это сохранить, остальное лишь дело времени. – На личной, предназначенной только для своих волне: «Только они это, похоже, понимают гораздо лучше нас». – Что там с общей картиной?
Михей в ответ вывел карту планеты.
– Бангкок, Стамбул, Москва, Рио‑де‑Жанейро... Они везде. Что и следовало ожидать. – Вздохнул. – Коммуникационные ресурсы на последнем издыхании. Скоро откажут все защищенные линии.
Откуда‑то сбоку, от одной из женщин‑операторов:
– Спутники уничтожены почти все. Мы только что потеряли последнюю Медузу.
– Ничего удивительного, – философски откликнулся Михей. Ребята явно решили удерживать инициативу в разговоре, не давая людям (которые все‑таки были профессиональными шпионами с обширной военной подготовкой, к тому же находились на грани срыва – опасное и многообещающее сочетание) опомниться. – Странно лишь, что это отняло у них столько времени! Впрочем, учитывая помойку, которую мы развели на орбите... Должно быть, это настоящий титанов труд – выловить все куски ракетоносителей и что мы там еще выбрасывали в околоземное пространство!
Ирина бросила быстрый взгляд в сторону Ли‑младшего, все это время вглядывавшегося куда‑то в глубину себя, и гибким движением поднялась на ноги.