Ах, граф! Хотя бы вы увольте меня от этих иносказаний, устало поморщился де Креки.
Они прохаживались по длинной галерее перед Малым залом совещаний, ожидая приглашения войти. Это само по себе раздражало, а доносившийся отовсюду шум голосов и весёлая музыка ещё больше подогревали растущее недовольство герцога.
Англичанам вряд ли доступно понимание, что значит на самом деле пунктуальность, ворчал де Креки, отмеряя шагами галерею то вширь, то в длину.
Скорее всего, они настолько озадачены происходящим, что попросту не знают, с чего начать, не оставлял попытки снизить градус раздражения де Вильнёв.
А что тут начинать? Мы выдвинули им предложение руки и титула самого родовитого и выдающегося из принцев во всей Европе. Что тут обсуждать?
Но ведь, кроме нас, то же самое могла предложить и другая сторона, аккуратно подал мысль о возможной альтернативе де Вильнёв.
Да неужели? И так, чтобы мы ничего не узнали об этом? И кто же эта другая сторона, позвольте спросить? лицо де Креки перекосило от мысли, что он и отправивший его в Лондон Мазарини могли упустить из виду нечто столь важное.
Скажем, это могут быть голландцы, приподняв бровь, осторожно предположил де Вильнёв.
Да что вы говорите! саркастично пропел де Креки и круто развернулся.
Он впился взглядом в потемневшие от времени фигуры людей на картине, изображающей один из самых известных библейских сюжетов. Из-за того, что краски потускнели под толстым слоем потрескавшегося лака, невозможно было разглядеть черты лиц персонажей картины. Но их эмоции были переданы в жестах и позах так живо, что картина казалась реалистичной, и оттого пугала и даже отталкивала.
Голландцы, господин герцог! Это они, продолжал свою мысль де Вильнёв. Я заметил вчера одного молодого человека. С виду его и не отличишь от англичанина, если вы понимаете меня.
Нет, не понимаю, холодно ответил де Креки.
Они протестанты, пояснил де Вильнёв. Но в отличие от наших гугенотов, они совершенно не следят за собой. Одеваются так, словно тридцать лет назад в эту страну перестали поставлять сукно и нити, и с той поры вся одежда шилась только из шерсти. А ещё они с пренебрежением относятся к собственному облику к лицу, если быть точным.
Ближе к сути, де Вильнёв! Ближе к делу! не выдержал де Креки.
Тот молодой человек следил за нами. Сначала верхом, в дороге. Я заметил, как он всё время ехал немного позади нашего кортежа. Я видел его ещё в Дувре на пристани недалеко от того места, куда выгрузили наш багаж по прибытии. А потом я видел, как он следовал за нами до самого Лондона.
За нами следили, и вы только теперь рассказываете мне об этом? Это неслыханное пренебрежение обязанностями, граф! Вы не можете рассчитывать на мою снисходительность, сударь. Даже если бы я промолчал и не высказал вам всё, что я думаю о таких, как вы, ротозеях, тысяча чертей!
Де Вильнёв иронично усмехнулся и наклонил голову набок. Ему хотя бы удалось привлечь внимание к чему-то более важному, чем старые потускневшие полотна.
Де Креки оторвался от созерцания скучного сюжета второй картины, краски на которой, в отличие от первой, не потускнели. Но это являлось единственным её достоинством.
Странное дело, граф, сменив тон, проговорил герцог. Мы находимся в королевском дворце. Но обстановка здесь больше напоминает о вкусах его прежних владельцев пивоваров. Здесь всё такое обветшалое и навевает тоску. Кажется, будто мы попали в заброшенный склеп.
Англичане скупы. Или у них недостаточно средств для того, чтобы содержать королевскую резиденцию с подобающим ей блеском, заметил на это де Вильнёв.
Однако убранство в апартаментах принцессы и в Главном зале блещут роскошью. Впрочем, и новизной тоже, проговорил герцог, бросив взгляд в сторону дверей.
Но это же парадные залы. Они предназначены для приёмов придворных и особых гостей, вроде нас с вами, де Вильнёв даже позволил себе пренебрежительно хмыкнуть. Мне кажется, что та роскошь только усугубляет общее впечатление, которое остаётся от визита во дворец.
Так, а что там с тем голландцем? на этот раз де Креки сам предпочёл вернуться к прежней теме их разговора.
Я видел его этим утром под окнами нашего особняка. А на приёме у её высочества я снова заметил его. Там он шептался за спиной у короля с одним из его министров.
С кем именно, вы можете сказать?
Я могу указать вашей светлости на него, если увижу. Но назвать по имени нет. Я не разберу, кто из них кем приходится у этих англичан? де Вильнёв и не стал скрывать, что совершенно не различал ни имён, ни титулов представленных ему английских дворян, которых, на его взгляд, ни по именам, ни даже по их лицам невозможно отличить друг от друга.
Голландцы, значит. Да, всё сходится. Всё так и есть. Всё так, как мы и предполагали, проговорил де Креки.
Что именно сходится? поинтересовался граф, сделав вид, что с интересом рассматривает картину, напротив которой они остановились.
Кардинал предупреждал меня о том, что голландцы могут подыграть оппозиции в Парламенте или даже подкупить кого-нибудь в Королевском совете с тем, чтобы те склонили Карла отвергнуть наше предложение.
Как? И кардинал думает, что Карл прислушается к ним? Нет, не может быть! Хотя как знать! Они могут попытаться, чуть погодя проговорил де Вильнёв. И они могут изрядно попортить нам кровь. Это так. К тому же до меня дошёл слух о том, что у них есть на примете свой кандидат в мужья для принцессы.
Кандидат? усмехнулся де Креки. И кто же он?
Вильнёв замялся с ответом, кивнув в сторону вошедших в галерею вельмож, один из которых выделялся гордой осанкой и грозным взглядом, который он тут же устремил на французов.
Да говорите же, Вильнёв! Или вы только строите догадки? вспылил де Креки, не сразу заметив появления новых лиц, а когда проследил за многозначительным взглядом собеседника, то тут же повернулся к вошедшим и поклонился с вежливой улыбкой:
Ваше высочество! Вы тоже примете участие в этих переговорах? Я, право же, не ожидал, что это привлечёт ваше внимание. Ведь, как известно, речь пойдёт о церемонии передачи невесты, но не более того.
Вот именно, герцог, произнёс высокий молодой человек, растягивая французские слова с нарочитой медлительностью, словно отмеряя каждое слово на вес. И я не понимаю, зачем меня пригласили. Однако же, всем нам небезразлична помолвка их высочеств. Не так ли?
Ага, тихо съязвил де Вильнёв за спиной у герцога де Креки. Его-то женитьба вылилась в целый скандал на головы короля и его советников.
Так кого прочат другим кандидатом? не оборачиваясь к нему, также тихо спросил де Креки.
Кого-то из немецких принцев. Список его титулов длиннее, чем колокольня на Сен-Сюльпис, но владений кот наплакал.
И всё же, у него есть нечто, что может показаться Карлу привлекательнее, чем союз с Францией? задал наводящий вопрос де Креки.
В том-то и дело, что не для Карла, а для некоторых господ, заседающих в Парламенте. Всё проще некуда. Он протестант, договорил де Вильнёв и хотел добавить что-то об известных ему планах коалиции протестантских княжеств Северной Германии, но в ту самую минуту тяжёлые створки дверей Малого зала совещаний с распахнулись. В галерею вышел невысокий мужчина плотного телосложения, седеющую голову которого украшала высокая шапочка с плюмажем из фазаньих перьев.
Ваше высочество, господа послы! Нижайше прошу вас следовать за мной! пробасил он с почтительным поклоном.
Они почти не выказывают разницу между братом короля и нами. Как это странно, однако, пробормотал де Креки.
Это не единственная странность, ваша светлость, подлил масла в очаг разгорающихся сомнений де Вильнёв. Вы заметили то, что сам король не участвует в переговорах? И кстати, у него нет права голоса в обсуждаемых вопросах.