Дух маленького стоящего на Земле человека слился с Духом Божиим
Миг постижения непостижимого Тайна Единства невесты души и Небесного Жениха
Миг, длящийся вечность
Сон исчез.
Но навсегда осталось чувство, что Он пронзил насквозь всю душу Марины со всем ее светом и тьмой, подержал (мгновение или вечность) на Своей ладони и отпустил, как мы отпускаем трепещущую бабочку: лети!
Все равно, когда исполнятся сроки и времени больше не будет, и ветхие небеса совьются в свиток, ты вернешься ко Мне
В ней осталось это обещание возвращения.
Марина была обычной девочкой из небольшого поселка, и внешняя сторона жизни никак не изменилась после такого сна. Конечно, она не стала просветленной, не ушла в монастырь, и если интересовалась религией, то достаточно поверхностно.
В душе было еще много неизжитого, темного, что упорно толкало ее к познанию жизни, начиная с самых неприглядных ее сторон.
***
Вот такая молитва
Естественно, она получила все, о чем просила.
Даже Библию она прочитала внимательно впервые через несколько лет после того сна. А впрочем, для поколения, рожденного в семидесятых, это как раз не удивительно. Первой книгой, открывавшей духовные миры, для Марины стала «Роза мира». Затем индийские мистики, Блаватская, Кастанеда В начале девяностых многие издательства начали выпускать ранее запретную литературу, делая на ней деньги. Она с жадностью глотала все это, и потом обсуждала с такими же идеалистически настроенными мальчиками и девочками. Но Ровесники искали чего-то другого как устроиться в жизни среди окружающего хаоса развороченной страны. В ней же было желание пронзить эту жизнь собой до конца, познать ее верх и низ, ад и рай, и может быть, наконец найти путь к Единству для своей раздвоенной души, распятой между мраком и светом.
И все, чего желала, Марина получила сполна.
В двадцать лет Марина с первого взгляда полюбила мальчика с темно-карими глазами и такой же, как у нее, раздвоенной душой. Только в нем эта раздвоенность проявлялась резче, ярче, неприглядней. Ночами он читал Лао-Цзы и У-цзин, а днем шел на мелкий разбой. В свое время он поступил в университет и вылетел оттуда за драку в общежитии. Стас и Марина понимали друг друга с полуслова, жарко любили и яростно ненавидели, в зависимости от того, какой стороной каждый поворачивался к другому.
Да, Небо дало ей достойную пару
С ним она была счастлива так, как только может быть на земле счастлива в любви женщина, и несчастна так, как может быть несчастна потерявшая все бомжиха, спящая под лавкой на привокзальной площади
***
И зачем я близко-близко
Подпустила Василиска?
И зачем я робко-робко
Разожгла шальную топку?
И зачем ты Боже сил!
К себе душу подпустил?
Марина родила сына с такими же, как у отца, темно-карими глазами, и бросила учебу. Начались скитания по квартирам, безденежье, скандалы с хозяйками, пьянство «второй половины» и мелкие грабежи.
Ее хорошо провезло фэйсом об тэйбл, судьба упорно вышибала из души гордыню и иллюзорные представления о своей особой «миссии» и «избранности». Какая там миссия, когда надо на что-то кормить ребенка, вытаскивать из кабака пьяного мужа, терпеть его закидоны и лечить от белой горячки
Смерть матери, постоянные ссоры с отцом, пытавшимся их развести, чему Марина упорно сопротивлялась, нищета и постоянное отсутствие денег в то время, когда все вокруг бросились их делать Мистический туман в голове и зверем выгибающийся хаос «окружающей действительности», принимающий все более фантастические формы Ребенок, ночные бдения и стихи Ребенок и подступающее к сердцу отчаяние Их любовь Любовь ли? Страсть, принимающая все более безумные и уродливые формы под стать окружающему хаосу
И все это время Марина спиной и лопатками, всей кожей ощущала на себе Божий взгляд. Она знала: Он видит ее. Бытие Божие не было для нее вопросом веры или неверия. Душа именно знала изнутри:
«Он есть.
А если Он есть, значит, есть и я: Он во мне, и я в Нем это вечность.»
Остальное могло отпасть, как шелуха (и почти все отпало). По сравнению с предчувствием Вечности земное существование казалось тесной тюрьмой, помочь выжить в которой могла только любовь, которая исходит из глубины сердца, а значит, от Творца
***
«Это только сверхчеловек может иметь право так писать», сказал Стас с усмешкой, возвращая Марине тетрадь.
Ей стало смешно. Меньше всего она думала тогда о сверхчеловеке или сверхчеловечестве. Она была самой обычной женщиной, которая бралась за любую работу, чтобы вытянуть семью, скандалила с мужем из-за его пьянства, могла наорать на ребенка, когда он валял дурака и писала ночами о том, что происходило глубоко внутри о своей истинной жизни.
«Мне ничего не нужно, кроме своей души», прочитала она в письмах Цветаевой Так же чувствовала тогда и Марина. Настоящая жизнь была внутри, в душе и сердце. Она замечала что-то, происходящее во внешнем мире только тогда, когда это ее непосредственно касалось. Как очарованный странник, видящий только ему открытый зачарованный берег
Серьезно вглядываться она могла только в глубины души и в тех, кто живет в тайне сердца. Половина из них уже ушла с земли в иной мир но любовь от Бога не прекращается никогда
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВИДИМОГО И ВРЕМЕННОГО
Марина росла одиноким ребенком в подмосковной деревне. Природа и книги, вот что было главной пищей для души. Она читала взахлеб все, что попадалось на глаза. И конечно, не могла пройти мимо Лермонтова. Было чувство иррационального узнавания где-то, когда-то в непредставимых мирах приходилось встречаться с ангелами и с демоном.
В деревне в раннем детстве Марины на холме посредине деревни стояла полуразрушенная церковь. Весной она с дедом и бабушкой ходила на Пасху на кладбище. Дед всегда вешал на уцелевшую решетку в окне церкви венок: в тридцатом году самым последним на церковном кладбище был похоронен его молодой отец, из непростой семьи деревенских ведающих, унесший в могилу тайну старинных книг, доставшихся от предков
В самом раннем детстве сохранилось в памяти Марины церковь еще стояла, украшенная синим ярким куполом с золотыми звездами. Крест, правда, давно сбили.
Когда Марине было пять лет, подростки разожгли в беспризорной церкви костер и бросили в него где-то найденную или украденную взрывчатку. В итоге кто-то из них остался без пальца. Церковь же выгорела изнутри дотла. Сгорел и красивый купол, остался только обожженный уродливый четырехугольник сверху. Когда на следующий день Марина за руку с дедом шла мимо в магазин, она не могла смотреть на церковь. В ужасе закрывала лицо руками. Повзрослев, она не могла точно передать словами тогдашнее детское чувство. Словно душа знала изнутри: это Небо упало на землю и ничего страшнее этого нет
Сожженный купол самое страшное впечатление ее раннего детства.
Много лет спустя Марина будет читать молитвы в отреставрированной церкви и скажет от полноты сердца: " Господи, мое место здесь»
Подростком, лет двенадцати, идя в школу в предутренних сумерках, на сожженном куполе, уже омытом всеми дождями и снегами, Марина внезапно увидела сидящего демона.
Он сидел на самой вершине, обхватив темными крыльями купол. Что-то черное, мрачное, жуткое и мудрое ледяной невероятно древней мудростью светилось в его глазах. Да и сам он был похож на огромную черную птицу с человеческим лицом. И в лице было что-то птичье: нос, похожий на клюв, и крошечный, плотно сомкнутый рот с узкими сухими губами.
Конечно, эту картину она увидела внутренним зрением, а не физическими глазами. Марина отвернулась, натянула на голову капюшон, чтобы не встречаться взглядом с этим страшным и в то же время странно внутренне знакомым существом. Запомнилось острое чувство любопытства и изумления: Что это? Что за воплощение горя и боли, и издевки над Богом промелькнуло передо ней? И почему он был на куполе разрушенной церкви?