Пришельцы и КО
Анатолий Алексеевич Шинкин
© Анатолий Алексеевич Шинкин, 2023
ISBN 978-5-0059-5288-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРИШЕЛЬЦЫ и КО.
Счастье рядом
Может быть, вечность думает о нас. Должна обратить внимание на тех, кто перед ней проходит, а вглядится, так и лица различит
Поехали
Жизнь это гонка, кто всех обгонит, тот и на коне; кто на коне, тот и обгонит
До старта оставалось десяток минут. Я курил, стряхивая пепел, в приоткрытый иллюминатор грузопассажирского «Протона». За спиной ребята торопливо осваивались в жилом отсеке корабля, накрывали столик, торопясь выпить «за отъезд». Строго говоря, по этому поводу крепко выпили уже вчера, а сегодня у всей бригады «горели трубы», и требовалось опохмелиться, пока ракета не взлетела, не вышла на первую космическую скорость, и пока невесомость не стала помехой в употреблении спиртосодержащей жидкости.
Внизу, у подножия космического корабля черными тараканами суетились техники обслуги, что-то неразборчивое орал, с трудом ворочая лысой башкой на толстой короткой шее генерал-лейтенант космических войск. Не знаю, в чью «умную» голову пришла идея срубить на удаленной космической станции баньку из липы без единого гвоздя, но «подписал» нашу бригаду на невиданную «шабашку» именно этот толстомордый пупырь.
В строительстве «рулит» прогресс. Электрорубанки, электропилы, лобзики, дрели свели творчество плотника до обычного ремесла, а всего-то сотню лет назад русский мужик стеснялся в руки ножовку взять, управляясь остро отточенным, идеально подогнанным по руке топором. Мы ребята консервативные. В арсенале бурав дырки сверлить, долото пазы долбить, двуручная пила, чисто, для блезира, и бритвенной остроты топоры.
Наша бригада шабашников: Витька-Рыжий, Колька-Фиксатый, дед Васильич и я, «плотник от Бога», точнее от отца, деда и прадеда, отделывала лесом дачку генерал-лейтенанта, скромное трёхэтажное сооружение на двух гектарах, деревом под русскую старину. Среди прочего «обшили» парную липовым тесом, которого, по русскому обыкновению, не хватило, и заднюю стену пришлось «забрать» сосновой «вагонкой». Парная наполнилась хвойным духом, и генерал радостно задышал:
Вот он божественный липовый запах русского леса.
Мы потихоньку улыбались, переглядываясь: не дано толстомордому различить едва уловимый медовой свежести аромат липы и плотный хвойный смолевой настой.
Весь вечер и всю ночь руководство космических сил оттягивалось в клубах нового пара, а утром заявилось к нам в бытовку с взглядом строгим и значительным. Мы только-только успели пустые бутылки ногами под кровати распихать.
Генерал-лейтенант впереди, сзади свита топчется, и мелькает среди шепотков слово «Родина». Дед Васильич подтянулся, десять лет со своих пятидесяти скинул, ну и мы напряглись. Родина у нас не простая, всего от нее ждать можно: лесоповал, передовая, пояса затянуть.
Руководством страны поставлена задача: первыми создать в открытом космосе деревянную функционирующую конструкцию, закрепить приоритет страны в книге мировых рекордов! генерал формулировал, как рубил: по-военному четко и доходчиво. Задача поручается вашей бригаде. Срок неделя, подготовка и отлет на орбиту завтра до восемнадцати ноль-ноль.
От сердца отлегло: такие задачи мы на раз решаем. Сколько президенты о дружбе не твердят, а соревнования великих держав никто не отменял. И, говоря простыми словами, от нас требуется утереть нос америкосам, плюнуть в душу дяде Сэму и вставить перо в зад ихнему Бараку Обаме.
Это только в верхних Российских кругах понятие Родины и патриотизма ниже плинтуса: деньги наворованные в банках по всему миру, и для них везде, мать ее, Родина, а нам с голым задом из страны бежать некуда, поэтому для уважающего себя плотника отстоять интересы державы священный долг, почетная обязанность и душевная потребность.
Работа завертелась. Подогнали на стартовую площадку лесовоз, начали грузить в «протон» доски, брусья и лес-кругляк. Специальный дядька в строгих очках инструктаж провел, объяснил, что Юрий и Бог встретились-таки в 61-ом, но запись диалога до сих пор гостайна.
Бригаду в космический отряд записали, звания присвоили: я, как бригадир, стал майором, дед Васильич, с учетом ветеранского стажа, капитаном, Колька получил старлея, а к Витькиному рязанскому лицу никакое военное звание никак не прикладывалось. Так-сяк вертели, потом придумали плотник-лейтенант и выдали соответствующую форму. Витька сразу умотал фотографироваться, чтоб послать фото в родное Гусятниково, и всех там «умыть».
Снизу бешено грозил в мою сторону кулачком генерал-лейтенант. Я выбросил окурок, закрыл иллюминатор и плотно закрутил барашки стопорных гаек.
Бугор, водка прокисает, нетерпеливо позвал Витька.
Стол радовал взгляд. Ребята сальца нарезали, колбаски, пучок зеленого лука красиво в центре пристроили.
А это что за кремы? горка тюбиков на краю стола.
Космическая закусь, Витька смотрел именинником. Вот котлета по-киевски. Откручиваешь крышку, нажимаешь сюда, и вылезает какашка.
Тогда, давай сало. Ну, за отъезд.
За иллюминатором взвилось и забушевало черно-красное пламя, раздался мощный грохот внизу, а из рубки пилота донеслось басовитое, срывающееся на визг:
Поехали!
Витька торопливо разливал:
Бугор не тормози, давай, пока перегрузка не началась.
За нас, ребята, дружно захрустели луком.
До встречи, Земля.
Простое человеческое счастье уезжать.
Любовь-любовь
В любви все возрасты проворны
Стыковка прошла нормально, только пришлось багорчиком «Протон» подтянуть да обушком обколоть лед со шлюзовой камеры, ну, еще гайки ключом на тридцать два подтянуть до полной герметичности: на ручном управлении стыковка.
Вышли в открытый космос осмотреться. Ничего так: темновато, зато звезды сверкают ярче. Земля внизу проплывает, параллелями-меридианами исчерчена. Если всмотреться, можно реки и города различить. Витька начал загоняться, типа, видит крышу Гусятниковского сельсовета, но тут из люка выбрался дед Васильич, и мы от смеха едва на ту крышу не свалились. Поверх комбинезона умудрился напялить дед свою дранную измызганную фуфайку, а на гермошлем натянул порыжевший от времени треух, шапку-ушанку.
Напрасно смеетесь, переждав хохот, улыбнулся Васильич. Я по жизни все объекты в этой одежке начинаю и сдаю с первого предъявления с высоким качеством.
Кто поспорит? Мастер, он и в космосе Мастер. После его топора не только рубанок не нужен, наждачкой делать нечего идеально гладкая поверхность.
Банька шесть на девять метров, я взглядом собрал внимание бригады. Высота три. Углы рубим «в лапу».
Как «в лапу»? взвился Васильич. «Ласточкин хвост» надежнее.
Не понимаешь, дед, политического момента, сверкнул насмешливо золотой фиксой через стекло гермошлема Колька. Образ нашей страны и символ ведущей партии кто? И фамилия главы государства не Ласточкин и, тем более, не Хвостов. Правильно говорю, бригадир?
Колька, как раз тот случай, когда поговорка «Язык мой враг мой», подходит идеально. Я поколол его глазами, а хотелось еще дать пинка: Русский космос имеет уши.
Все ты правильно объяснил, процедил я сквозь зубы. Поэтому за тобой разгрузка бревен, и попробуй, хотя бы одно упустить в бесконечное, едрит твою молотить, и бессрочное плавание по безбрежному межпланетному пространству.
Быстренько разметили с Васильичем площадку справа от станции. Начали рубить первый венец. Щепки по всему космосу полетели. На Земле тысячи астрономов приникли к телескопам, радостно и возбужденно дивясь обилию вновь объявившихся небесных тел. Стали торопливо светимость, удаленность, орбиты просчитывать. Самые ловкие за кандидатские-докторские уселись.