-Что верно, то верно, - согласился Морис. - И всё же я боюсь, что ничего у тебя не выйдет.
-Выйдет, можешь не беспокоиться. Нужно только время. В самом крайнем случае я обращусь к Диане - она в два счёта найдёт твою родину. Конечно, это будет рискованный ход, но не так чтобы очень. Хотя ручаться за кого-нибудь дело неблагодарное, я всё же не могу представить Диану в роли разрушительницы целого мира.
-Нет, Эрик, речь не об этом. Я боюсь, что у тебя не получится заставить моих соотечественников сидеть тихо и не рыпаться. Люди существа упрямые, внешняя угроза лишь подстегнёт их к активным действиям. Допустим, меня ты убедил… и то не совсем. Порой мне кажется, что лучший способ защиты - нападение. Силе нужно противопоставить силу, а не покорность и смирение. Лишь тогда противник станет уважать тебя и считаться с тобой. Ещё древние римляне говорили: хочешь мира, готовься к войне. - Он хмыкнул. - И между прочим. Как ты думаешь, почему Ладислав ни разу не появлялся здесь?
-Ну, это уже песнь из другой оперы. Ладислав брат Радки, и его неправильно поймут, если он будет встречаться со мной.
-Разве за ним следят?
-Конечно, нет.
-Вот то-то же. Соблюдая осторожность, Ладислав мог бы регулярно навещать тебя и сестру, однако не делает этого. Почему, спрашивается? Я полагаю, что он не хочет вводить меня в искушение. Он опасается, что если вы окажетесь вместе, а я буду рядом, то попытаюсь убить вас обоих.
Я фыркнул:
-Глупости!
-Не такие уж это и глупости, - возразил Морис. - Пока только вам двоим известно о существовании моего мира. Я знаю это, а вы знаете, что я знаю. Поэтому Ладислав осторожничает. Да и ты, образно говоря, избегаешь поворачиваться ко мне спиной. Например, когда ложишься спать, обязательно запираешь дверь.
-Ты что, проверял? - спросил я, слегка покраснев.
-Нет, просто догадался. Разве я не прав?
-Ты прав, - вынужден был признать я. - Но запираю дверь по другой причине.
Морис упрямо покачал головой:
-Ты запираешь дверь по двум причинам, просто в одной из них не отдаёшь себе отчёта. Ты не хочешь признаться, даже перед самим собой, что боишься простого смертного.
-М-да, - сказал я. - Ты в самом деле способен на это?
-Вряд ли. Я никогда никого не убивал и даже не дрался по-настоящему. Кроме того, как я уже говорил, со мной ты всегда начеку, у тебя отменная реакция, и мне нечего надеяться застать тебя врасплох.
-А если бы такая возможность представилась? - предположил я. - Ты бы воспользовался ею?
-Не знаю. Может, и воспользовался бы. Хотя… - Он умолк.
-Тем самым ты подписал бы себе смертный приговор, - заметил я. - Независимо от того, удалось бы тебе или нет, ты всё равно не избежал бы возмездия.
-Я это понимаю. Потому и говорю: «может». Сомневаюсь, что я способен на самопожертвование. Я всегда был эгоистом, прежде всего думал о себе и только потом - об остальном человечестве.
-Гм, это ещё ничего не значит. Каждый нормальный человек в первую очередь заботится о себе, о своих родных и близких. И жертвуют собой ради конкретных людей, а не всего человечества в целом. Те же, кто ставит превыше всего так называемые общественные интересы, зачастую оказываются опасными фанатиками - опасными для того самого человечества, о благе которого они якобы пекутся.